Зима выдалась на редкость холодной и снежной. Дни тянулись долго.
Семеновна никогда не обращала на это внимание - все дорожки во дворе сама расчищала, подруг навещала, в магазин бегала.
А вот к ней подруги ходили редко, всё на старость проклятую жаловались.
Семеновна же ещё тот живчик: она и в библиотеку сельскую сбегает журналы новые посмотреть, и на встречу с депутатом. Всё ей было интересно.
Ни минутки не посидит: всех детей и внуков носочками обвяжет, к тому же шерсть прядёт тоже сама. Под сериалы да серенады это хорошо у неё получается.
А тут разобиделась на подруг, не идут они к ней в гости и всё тут, старенькими прикинулись.
-А она-то что, молодая что ли, 83-ий пошёл, старше многих, но вот не кряхтит и не жалуется.
А без еженедельных экскурсий по подругам совсем тоскливо стало.
-Это у меня эмоциональное выгорание началось.
И чем с тоски заняться, не знает. Стала она свет, электричество то есть, экономить, сосед её новый так делает: затопит вечером печь и смотрит сериалы совсем без света.
А Семёновна так не привыкла. Вытопит печь, прикроет трубу, тогда и свет погасить можно.
Со включённым светом-то не уснуть.
А тут что-то так её сморило, что , прикрыв трубу раньше обычного, решила вздремнуть прямо на диване.
Через несколько минут тошноту почувствовала.
Нет, не трубу открывать она побежала, а к соседке - Петровне, пусть полечит, угорела ведь, наверное.
Бежала прямо в комнатных тапочках, как на соревнованиях по бегу, чтоб ноги не простудить. Давно так не бегала, лет тридцать - точно.
Петровна была безумно рада подруге, давно не виделись.
Малиновой наливочки для этого припасла. Засиделись за полночь, к утру уже все песни перепели, даже о плясках вспомнили. Но ведь режим нарушать нельзя - так доктор участковый говорил, а в семь уже под’ем. Пришлось разойтись.
На этой же недели Семёновна посетила и других ближайших подруг. Это ведь хорошо, что от выгорания избавилась. Наверное, экономия электричества помогла. Правда экспериментов таких больше не устраивала, а то если не угорит, так в бегах сердце остановится, а пожить-то ещё ой как хочется.
Хорошо, что выгорание-то прошло, а то беда с ним совсем, тоска.
