Раньше этот случай я вспоминала часто. Он запал и в память, и в душу…Я его просто помнила и все, помнила пережитый стресс и страх. Не вдавалась в анализ. Прошло столько времени. Давно, казалось бы, забылось…И вот сегодня ночью не спалось и вновь всколыхнулся тот случай из детства.
У нас в городе в шестидесятые годы разводили шелкопряда на тутовых плантациях. Город тогда только-только начал осваивать свою восточную часть, где уже были несколько улиц с частной застройкой микрорайона «Спутник». Тютина, как мы называли и называем тутовое дерево по сей день, росла в районе нынешних микрорайонов Северный и Черемушки. Никто ее не огораживал. Мне кажется, что никто и не сторожил. Шелкопряд, наверное, и даром никому не нужен был. А ягоды тютины при поспевании сыпались на землю, и жители города спокойно могли их собрать. Или сорвать. Это был, быстрее всего, июнь месяц. Лето. Каникулы. Мне лет шесть или семь. Совсем маленькая. С подружками собрались сходить по тютину. Уже не помню, что это были за подружки. Но нас было трое. Мы с девчонками собрали ягоды в газетные кулечки, сами наелись, больше перемазавшись в чернильный цвет ягод. Солнце уже скатывалось за меловые горы за Доном, начало смеркаться и мы с девчонками заторопились домой. Мы уже вышли из тутовника, собирались переходить дорогу – в районе нынешнего пешеходного перехода у РУСа - тогда здания почты, как и перехода, не было и в помине, как нам повстречалась средних лет женщина с ребенком на руках.
Подойдя к нам, женщина поставила ребенка на землю и спросила:
- Девочки, вы не знаете, где его мама?
Мы ребенка видели в первый раз. Пожали плечами, мол:
- Нет, не знаем.
Ребенок был совсем маленький – что-то около года – в одной рубашонке-распашонке, с босыми ногами…Весь грязный, зарёванный и сопливый.
Женщина облегченно вздохнула:
- Ну, тогда поищите. Он стоял посреди улицы и плакал. А где его мама – неизвестно.
Женщина с чувством исполненного долга пошагала дальше, а мы растерянно остались с неизвестно откуда взявшимся потерянным ребенком.
Поначалу мы все заворковали вокруг малыша, пытались его занять, чтобы он успокоился и не ревел. Начали кормить припасенными ягодами из газетных кулечков. Ребенок был явно голоден. Но много ягод мы впихнуть в него не смогли, как и успокоить тоже. Больше перемазали. Или сам перемазался. Что делать дальше, мы не знали. Где искать его маму – понятия не имели. Малыш уже мог самостоятельно стоять на ножках и даже немного ходить. Ну вот мы и потащили его по направлению к своим домам. А куда еще – на дворе вечер?
Но, как выяснилось, я жила дальше всех. А мама малыша нам так и не встретилась нигде по дороге. Никто его не искал. Девчонки как-то быстро рассосались, сославшись на то, что их ждут дома. И в конце концов я осталась один на один с маленьким ребенком на руках. Я всегда была маленького роста и очень худенькая…Малыш для меня был непосильной ношей. Но он уже устал и не мог стоять на ногах. А надо же было куда-то идти, искать его неизвестно куда пропавшую маму.
Мой дом был еще довольно далеко. А с такой неподъемной для меня ношей – тем более. Но ничего не оставалось делать, как взять малыша на руки и тащить его незнамо куда. Конечно, по направлению к своему дому. Хотя я понятия не имела, что я скажу своим родителям по поводу малыша.
Он уже даже не кричал, только вцепился за мою шею руками и я тащила его….куда? Вперед! Я боялась споткнуться и упасть. Я боялась его уронить. И только помню это состояние детского ужаса и страха перед тем, что скоро наступит ночь. И я его не смогу никуда дотащить. И что мне с ним делать - совсем раздетым и голодным? Уже становилось прохладно. У меня просто не хватало сил. А вокруг – никого. Во всяком случае, я просто никого не помню. Может, и проходили люди, но до нас никому не было дела – дети и дети.
С большим трудом мне удалось дотащить ребенка до магазина на Спутнике, сейчас здесь находится кафе. В магазине никого не было, кроме продавцов. Я поставила малыша босыми ножками на кафельный пол. Видимо, мое состояние было таково, что продавцы обратили внимание на меня. Район у нас был тихий, многие друг друга знали. Поэтому и удивились, откуда у меня этот замызганный ребенок и куда я с ним направляюсь. Начали расспрашивать, переглядываясь друг с другом. Я рассказала все, что знала. Что какая-то женщина попросила нас найти маму этого малыша. А где ее искать, мы не знаем. А подружки ушли домой. И что мне теперь с ним делать, я тоже не знаю.
Тут в магазин вошла еще одна женщина-покупательница. Продавцы заговорили с ней, начали выяснять, чей это ребенок. Сделали предположение, что это ребенок Тамары-почтальонки. У нее было семеро детей, все похожи друг на друга и на свою черноглазую и черноволосую мать. Муж у Тамары пил и бил, как говорится. А она рожала ребятишек одного за другим. И тут же, после родов, сразу выходила на работу, так как прокормить свою большую семью пьяница-муж не мог. И не хотел. А Тамара таскала на плече по всему городу свою огромную сумку, набитую газетами и журналами. Детишки сами следили друг за другом, росли как паслен в огороде. Чуть ли не в каждом доме к приходу Тамары с письмом или газетой, старались подготовить что-то из одежды, оставшейся от своих детей или из еды. Говорили, что Тамара всегда берет все подарки. Одевает детей в эти прелестные платьишки и блузочки. И носят их Тамарины детишки , не снимая, пока одежка не станет колом. А потом Тамара сдирает с них грязные вещи и просто несет на мусорку. А детям одевает что-то другое – из новых подарков сердобольных жителей.
Да, быстрее всего, этот малыш и был один из Тамариных детей. Видно, старшие дети следили за ним, да не уследили. Но как они оказались в нашем районе – непонятно. Потому что жила семья Тамары в центре города. А к нам нужно было идти километра два с половиной -три – не меньше…Одним словом, ребенок сам дойти не мог, это точно. А может кто-то из взрослых передавал его как эстафету в поисках мамы?
К счастью, продавцы в магазине оказались людьми ответственными. Меня отпустили домой, заверив, что сами решат, что делать с ребенком дальше. Я бы, конечно, ни за что не оставила ребенка одного, несмотря на то, что на улице было уже темно.
Вот такой случай. Потом догадка продавцов подтвердилась. Я не раз видела этого малыша в компании Тамариных детей. Это оказалась девочка. Да, у Тамары по-моему и так все дети были девочками. Малышка подрастала, я ее всегда узнавала. А потом…когда прошло уже много времени, я увидела ее подвижной интересной девушкой в кокетливой шляпке. Выросли дети Тамары. Вымылись, вычистились, вышли в люди. И слава Богу, что ребенок не потерялся совсем. Мы его не бросили. А Тамара работала на почте до самой старости, уже будучи глубоко на пенсии, и имея множество внуков.