- Сюмбюль, Сюмбюль, проснись, - Джевхер схватила мужчину левой рукой за плечо и начала тормошить, а другой рукой утирала слёзы, застилавшие глаза.
- А, что, зачем? – проснулся, наконец, Сюмбюль и непонимающим взглядом посмотрел на женщину. – О, Аллах! Джевхер, что случилось? На тебе лица нет, - испуганно прошептал он и тотчас взглянул на Илькина, подумав, не с ним ли что произошло. Мальчик крепко спал, раскинув ножки на кровати.
Джевхер, хватая ртом воздух и задыхаясь от волнения, пыталась что-то проговорить, но не могла.
Наконец, она прерывисто вздохнула и, ничего не видя из-за слезящихся глаз, вымолвила:
- Ты разговаривал во сне…
- О, моя, Джевхер, и тебя это напугало? Успокойся, в последнее время я так нервничал, а вчера ещё и сильно устал, отсюда и мой неспокойный сон, - попытался он обнять женщину, но она не дала ему это сделать.
- Ты произносил женское имя…ты говорил …Джеври…- всхлипнула она и прижала руки к груди.
Сюмбюль вздохнул и закатил глаза.
- Вот я болван, - с досадой произнёс он, - прости меня моя Джевхер! Но это совсем не то, о чём ты подумала…Я люблю только тебя, все мои мысли лишь о тебе, я и дня не могу прожить, не увидев тебя…
- Почему ты говорил “Джеври”? Ты знаешь женщину с таким именем? Кто она? Где ты её видел? – перебила его Джевхер, смахивая слёзы и вглядываясь в его глаза.
Мужчина оторопел. Он начинал понимать, что дело тут не в ревности, а в чём-то другом.
- Джеври – так зовут хазнедар в гареме, - ответил он и заметил, как на лицо Джевхер легла тень глубокого разочарования.
Он взял женщину за руки и ласково спросил:
- В чём дело, Джевхер? Почему тебя так встревожило это имя? Оно тебе знакомо? Расскажи мне всё, родная, может, я смогу тебе чем-то помочь? Я же вижу, что тебя очень сильно что-то расстроило.
- Джеври…так звали мою родную сестру, она пропала, я подумала, что ты говорил именно о ней, но она никак не могла попасть в гарем, да ещё и занять такую высокую должность, - заикаясь, прошептала Джевхер и разрыдалась.
Сюмбюль разглядывал любимую женщину, как будто видел впервые. С изумлением он признал, что в чертах её лица есть схожесть с Джеври-хатун. Это было невероятно.
- Джевхер, я сейчас тебе что-то скажу, но ты не волнуйся. Я думаю, что та Джеври, которую я знаю, и есть твоя сестра.
- Нет, нет, этого не может быть, - в отчаянии отшатнулась от него женщина.
- Джевхер, послушай меня! Расскажи мне всё о себе, по-моему, пришло время сделать это нам обоим. Теперь у нас не должно быть тайн друг от друга, ты согласна?
- Согласна, Сюмбюль, - горячо ответила Джевхер, - мне тоже хочется многое о тебе узнать. И если мы до сих пор не сделали этого, то пора побороть стыдливость и быть откровенными друг с другом, иначе ничего хорошего из нашего союза не получится.
- Моя Джевхер, в который раз я поражаюсь твоей мудрости и рассудительности. Начинай, любимая, я тебя слушаю. Итак, ты родилась в Стамбуле? – утерев слёзы с её щёк и взяв за руки, он помог Джевхер начать исповедь.
- Да, родилась я в столице османской империи. У нас была хорошая семья, жили мы дружно и в достатке. Отец служил инспектором по делами гильдий (объединения купцов и ремесленников) и занимался сбором разных пошлин на товары, на сделки ремесленников. Ты ведь знаешь, что в каждом большом городе, где есть кадий, имеется такая должность. У него был список всех гильдий города и состоявших в них ремесленников, ассортимент и количество товаров, хранившихся в торговых лавках ремесленников.
Рассказываю я тебе это так подробно потому, что ты как-то удивился, как я, такая нищая, смогла получить приличное образование, умею читать, писать и разбираюсь в торговле.
Всё у нас было хорошо, пока Аллах не забрал в свои райские сады нашу матушку.
Она была второй женой нашего отца. Первая жена, Кара-хатун, была бездетна, и отец с разрешения кадия женился на нашей маме, которая вскоре и родила сначала Джеври, а потом меня.
Отец очень любил маму, считал её единственной, не похожей на других, и нам имена дал довольно редкие, не как у всех.
Его первая жена вела себя спокойно, выполняла обязанности по дому, которые они поделили с мамой.
Однажды в наш дом пришла благая весть: мама вновь ожидала ребёнка. Я хорошо помню счастливые лица матушки и отца, которые были уверены, что на этот раз родится мальчик. И мы с сестрой очень радовались, ожидая появления братика.
Отец в честь радостного события подарил каждой из нас ювелирные украшения, серьги и кулоны, сделанные своими руками.
Как и каждый подданный Османской империи, он освоил это ремесло, потому что вести праздную жизнь стыдно. Заниматься полезным делом в государстве всегда считалось почетной обязанностью, причем до такой степени, что и султаны осваивали какое-нибудь ремесло.
Всем известно, что султан Мехмет I делал тетиву для луков, а султан Мехмет II увлекался садоводством, да ты и сам знаешь.
И вот однажды в наш дом пришла беда. Когда отец уехал на службу, мы с сестрой позавтракали и вышли в сад играть.
Спустя некоторое время в доме раздался крик Кары-хатун, она выскочила и бросилась к воротам, сказав на ходу, что побежала за лекарем, потому что наша матушка оступилась и упала с лестницы.
Двое наших слуг даже не успели ей предложить самим сбегать за врачом.
Мы забежали в дом и застыли в ужасе: на полу в луже крови лежала мама, и глаза её были закрыты.
Сильно заплакав, мы с сестрой забились в угол и сидели там долго, до тех пор, пока не приехал лекарь, - рассказывая это, Джевхер вновь готова была разрыдаться.
Сюмбюль погладил её по голове и прижал к себе.
- Родная моя, прости, что заставил тебя опять пережить этот ужас, - сказал он, покрывая поцелуями её лоб и щёки. – Джевхер, ты сказала, что сидели вы долго, а разве лекарь приехал не сразу? – удивился он.
Женщина на минуту задумалась.
- Нет, он приехал не сразу, прошло довольно много времени, - медленно, словно силясь что-то припомнить, ответила она.
- Странно, обычно они приезжают довольно быстро, тем более случай был тяжёлый. Ну да ладно, мало ли какое препятствие могло возникнуть, - махнул рукой Сюмбюль, а сам дал себе слово непременно встретиться с тем лекарем, если он был ещё жив.
- И что же произошло дальше, Джевхер? Прости, что перебил тебя, - он обнял её крепче.
- А потом начались ужасные для нас с сестрой дни. Кара-хатун буквально издевалась над нами, пряча от нас еду и заставляя делать тяжёлую работу по дому. Слуг, пытавшихся заступиться за нас, она уволила, объяснив отцу, что избавилась от лентяев и, соответственно, от лишних расходов.
Мы однажды с Джеври пожаловались отцу, он вызвал Кару-хатун, она долго плакала и говорила, что мы к ней несправедливы, но, мол, с другой стороны она нас понимает, никто и никогда не заменит нам родную мать.
Отец с ней согласился и запретил нам на неё жаловаться.
Единственным выходом для нас с сестрой было скорое замужество. Здесь наши интересы с мачехой совпали, она тоже хотела как можно быстрее выдворить нас из дома.
Женихов она нашла нам быстро. Мне мой сразу не понравился, но я подумала, что со временем, может, и привыкну к нему.
А вот Джеври повезло, они с первого взгляда влюбились друг в друга с Мусой, так звали её жениха.
Но к сожалению случается так, что шайтан срывается со своей цепи и успевает навредить людям, пока его не остановит Аллах. Так произошло и с моей сестрой.
А случилось вот что.
Отец Мусы подрабатывал дондурмаджи, продавал лёд и снег, которые пользовались большим спросом и приносили хорошую прибыль особенно в жаркое время года.
Привозил он мороз из холодных горных мест, часто с гор Улудага, что возле Бурсы.
Сына он всё чаще стал брать с собой, как сильного и надёжного помощника.
И вот однажды пришла горькая весть, что на отца и сына в горах напали дикие звери. Растерзанное тело отца доставили домой, а Мусу вообще не нашли и решили, что звери его съели или отнесли в свои берлоги.
Конечно, для всех это стало большим ударом, особенно для Джеври.
К тому же оказалось, что она беременна. Я не берусь её судить, моя сестра хорошая порядочная девушка, видимо, столь велика была их любовь, и они же были помолвлены. Аллах им судья, но не люди! – с жаром сказала Джевхер и искоса глянула на Сюмбюля.
- Я полностью согласен с тобой, любовь моя, я поддерживаю тебя! Я люблю тебя, - ответил ей Сюмбюль, и женщина продолжила свой рассказ.
- Мачеха, конечно, негодовала, ругалась и обзывала бедную сестру, требовала от отца страшного наказания для неё, вплоть до изгнания из дома, который девушка, якобы, опозорила.
Но папа, как я говорила, очень нас любил, поэтому он и ругать-то Джеври не стал, оставил дома, и через положенное время она родила мальчика. Я его видела, он был такой хорошенький, голубоглазый и очень похож на сестру. Она души в нём не чаяла.
А Кара-хатун ей наедине говорила гадости и возмущалась, что не потерпит лишний рот в доме. Это мне Джеври рассказывала.
И вот однажды сестра проснулась и не нашла в кроватке своего сыночка. Она искала его повсюду, дома, в саду, на ближайших улицах. К поискам подключился и отец, но всё было впустую. Малыш бесследно пропал.
Однажды Джеври в полубезумном состоянии прибежала ко мне, и мы с ней целый день до вечера ходили по городу, опрашивали людей, но никто не видел пропавшего малыша.
В тот же день мой пьяный муж сильно избил меня, и я потеряла ребёнка, которого уже носила в утробе. Я долго потом не могла забеременеть, лечилась и родила своего Илькина, - улыбнулась Джевхер и с нежностью посмотрела на спящего сына. – Жизнь моя с мужем была тяжёлой, но выхода не было, и приходилось терпеть, пока, наконец, Аллах сжалился надо мной и освободил навсегда от постылого супруга.
А Джеври в один день ушла из дома и пропала. И её тоже, как и малыша, нигде не нашли.
Здоровье отца сильно подорвали трагические события, сердце, видно, не выдержало, и он покинул этот мир, так и не увидев больше ни своей старшей дочери, ни внука, которого успел полюбить, - печально сказала Джевхер, - вот и весь мой рассказ. Остальное тебе известно.
Последовало долгое молчание, во время которого было слышно лишь спокойное сопение маленького Илькина.
Сюмбюль обдумывал рассказанное Джевхер, а она напряжённо ждала его ответа.
- Скажи, Джевхер, а ты можешь описать кулоны, которые подарил вам ваш отец? – вдруг спросил Сюмбюль, поражённый неожиданной догадкой.
- Пожалуй, точно не смогу, я не успела разглядеть, потому что отдала свой Джеври, ей он очень понравился, а зачем ей два, я не спросила. А она подарила мне свои серьги. А почему ты спроси? – насторожилась Джевхер.
- Ты знаешь, только не волнуйся, пожалуйста, я думаю, что нашёл не только твою сестру, но и её малыша, - задумчиво проговорил мужчина, прищурив глаза и потирая виски руками.
- Ты что, Сюмбюль? Ты сейчас говоришь серьёзно? Ты же это сказал не для того, чтобы меня утешить? – резко вскинула на него встревоженный взгляд Джевхер, обхватывая себя за плечи.
- Прости, Джевхер, я сейчас ничего не могу тебе ответить. Давай сделаем так. Ты же пойдёшь на рынок распродавать товар? – спросил Сюмбюль.
- Да, пойду, не пропадать же ему, - ответила женщина.
- Я приведу туда нашу хазнедар, вы встретитесь, и всё сразу станет понятно. Правда, это будет трудно сделать, она никогда никуда не выходит, но я попробую уговорить её, - покачал головой Сюмбюль.
Джевхер тотчас побледнела, и зубы её стали выстукивать ритм.
- О, Аллах! Джевхер, да не нервничай ты так заранее. Я понимаю, что это очень волнительно, но вдруг это просто совпадение? Подумай об этом, чтобы не испытать потом разочарования, - резонно заметил Сюмбюль. – Сейчас я приготовлю тебе чай с мятой, - встал он с кровати и подошёл к полке с приправами.
Заварив чай, он поставил на поднос чашку, блюдце с лукумом и подал Джевхер.
Пока она небольшими глотками пила ароматный напиток вприкуску со сладостями, Сюмбюль поправил одеяло раскрывшемуся во сне Илькину, тоже выпил горячего чая и подошёл к Джевхер.
- Вот и хорошо, давай мне поднос и ложись, - ласково сказал он.
- А ты? – слабо спросила она.
- И я сейчас приду к тебе, моя Джевхер, моя настрадавшаяся Джевхер. Всё будет хорошо, вот увидишь. Я никогда не позволю тебе больше плакать, - сказал он, ложась с ней рядом и раскрыв для неё свои крепкие объятия.