Алгарский царь был вне себя от ярости. Он стучал от злости кулаками по столу, пытаясь не сорваться на собственном сыне.
— Как?! Как он мог, разбив войска твоего брата, пойти сразу на Камергис, — алгарский царь смотрел на своего старшего сына, словно требуя от него немедленного ответа.
— Откуда мне это знать? Я спешил в это время к тебе. Если бы он разбил и мои войска, то сейчас возможно уже штурмовал стены Сабада.
Отец Куроса закрыл руками своё лицо. Очередной поход его сыновей против правителя Морры, обернулся новой трагедией их семьи.
— Выходит он как-то прознал о вашем плане заранее, — произнес правитель царства. — Пока твои войска увязли, осаждая Шиндан, он методично уничтожал воинов твоего брата.
— Правитель Морры не мог знать о нашем плане. Я сообщил его Бисару в последний момент, когда мы прибыли на место. Не иначе этот человек просто демон. Я ведь послал с Бисаром отряд воинов белого пламени и непобедимого Сунара. Этот воин не проиграл ни одного боя за свою жизнь. Обитатели берегов южного моря почитают его как великое божество. Откуда мне было знать, что его убьёт какой-то правитель Морры? Ты же видишь отец, я сделал всё, что только было возможно, — произнес Курос.
— Это моя вина, — выдохнул владыка царства. — Я должен был осторожнее относиться к слухам о правителе Морры. Мне не раз сообщали, что он ужасный человек, которого ненавидят даже дворяне империи.
Правитель устало потер пальцами переносицу. Он чувствовал свою вину за гибель младшего сына.
— Отец, что ты собираешься теперь делать? — спросил Курос. — Может попросить помощи у предводителя южных племен? Куниты с удовольствием согласятся пограбить земли вокруг Тургеноса. Можно так же нанять воинов белого пламени. За золото они охотно воюют.
Повесть Путешествие Самохи. Книга Четвёртая. Часть 30.
— Нет, — отрезал его отец. — Довольно. Мне изначально следовало пресечь деяния глупцов из династии Кетов. Не позволь я им тогда нападать на земли империи и сейчас бы ничего этого не было. Кроме того, мы лишились золотоносных шахт в окрестностях Камергиса. От туда до сих пор нет никаких вестей. А это значит, что, скорее всего, город тоже пал. Зная нравы Жанидала, могу предположить, что он заплатил каждому, кто может держать оружие в руках. Так что скорее всего, весь город лежит в руинах. Это значит, что золото в ближайшее время придется экономить. Поэтому поступим с тобой по-другому. Пока ты будешь набирать новые войска, я прикажу отчеканить с избытком медной монеты. Ходят слухи, что в Тургеносе её охотно принимают к оплате. Пошлем туда купцов. Пусть скупают привозимый имперцами товар. Это позволит пополнить наши запасы, потратив немного обычной меди. Пусть мы потеряли часть земель. Но алгарское царство всё ещё велико. Сделаем шаг назад и восстановим свои силы за счет наших врагов.
***
С момента штурма Камергиса прошло больше недели. Унга вернувшись с войсками в Тургенос, раструбила во всеуслышание, о падении древнего города к ногам их светлейшего правителя. Она намеренно опускала его титул барона, никогда не произнося его вслух. Ведь никто из её нынешних вассалов не должен был знать, что господин Мока всего лишь барон империи. Все они свято верили, что он является самодостаточным правителем собственных земель.
Вскоре к ней пожаловал на поклон угрюмый Мугин. Вынужденный преследовать войска могучего Куроса, он не смог участвовать в их набеге на город Камергис. И печалиться было от чего. О богатстве этого города ходили слухи по всей империи.
— Не печалься, Мугин, возможно ты избежал гибели. Во время осады укреплений погибли десятки достойных воинов. Поверь мне, их броня была втрое крепче, чем твоя. А уж людей бы ты там точно положил половину, — произнесла Унга.
— Может это и так. Но как я посмотрю, вы не сильно горюете о погибших, — ответил Мугин.
— Тут ты прав. Золото, захваченное в Камергисе, позволит мне не только заплатить залог родственникам погибших при осаде, но и нанять ещё тысячу воинов, — призналась Унга.
Она открыла небольшой ларец и вынув оттуда увесистый мешочек, набитый монетами, положила его на стол перед гостем. Мугин покосился на деньги.
— Светлейший просил передать тебе это золото, — с довольной ухмылкой произнесла Унга. — Ведь только благодаря твоим стараниям мы смогли спокойно напасть на Камергис. Не преследуй ты войска Куроса по пятам, он мог бы вернуться и наделать бед в наше отсутствие.
— Значит светлейший не забыл про мою помощь, — произнес Мугин.
Взяв деньги, он взвесил мешочек на руке. Внутри была приличная сумма.
— Если надумаете снова идти в поход, не забудьте обо мне, госпожа Унга, — попросил Мугин.
Унга с довольным видом кивнула в ответ.
— Даже не сомневайся в этом, Мугин. Ты будешь первым, кого я позову с собой, — ответила она.
Унга была действительно довольна результатом похода. Казна Тургеноса наконец-то перестала быть пустой. И будущее её города теперь представлялось Унге куда светлее, чем раньше. Но радовалась она прежде времени. Спустя всего пару недель после окончания похода, в Тургенос снова хлынули торговцы из алгарского царства. Сначала все было хорошо. Торговля быстро набирала обороты, и налоги потекли непрерывным потоком в казну города. Однако уже к середине третей недели цены на весь товар неожиданно начали подниматься. Об этом ей доложил её советник. Могло показаться, что это не такая уж проблема, но Унга хорошо знала, что нет дыма без огня. Приказав выяснить причину такого резкого подорожания товаров, она буквально на следующий день узнала, что виной стал безудержный аппетит приезжих купцов. Пользуясь возможностью платить алгарскими монетами, они буквально сметали ходовой товар с прилавков. Это создавало серьезный дефицит, и цена на товар резко начала расти. Решив, что это не правильно, Унга приказала остановить оплату за товар алгарскими медяками. Для начала она велела купцам из Морры не принимать к оплате только медные монеты, так как их количество в обороте стало слишком большим. Но чтобы торговля совсем не встала, ей пришлось поставить на торговых площадях шатры для обмена и продажи имперских монет. Сначала это помогло. Медяки меняли почти один к одному. Алгарские деньги собирали и вывозили с проверенными людьми в Сабад. Там их меняли на серебро, либо другие ценности. Однако из-за повышенного спроса цена на алгарское серебро вскоре поднялась, и медяки начали резко обесцениваться. Кроме того, появилась и другая проблема. Имперских монет в обороте стало катастрофически не хватать. Не помогали даже запасы серебра из городской казны. Стабильная стоимость имперской монеты повысила её привлекательность, и в итоге её стали скупать не только для торговли, но и про запас. В результате, в какой-то момент, Унга столкнулась с тем, что попросту не может выплатить жалование своим солдатам. В казне Тургеноса оставались только золотые монеты. Ситуация была крайне затруднительной.
Написав письмо светлейшему барону, Унга стала ждать от него ответа. Однако к концу второй недели планы Унги резко поменялись. В Тургенос пожаловали купцы из далекого Сулхена. Это был город на самой южной окраине алгарского царства. Прознав, что Унга разыскивает белоснежных карсов, они привезли ей на выбор целый десяток этих редких животных. Такой удачи она даже не ожидала. Животные были очень крепкими и молодыми. Об этом говорила их лоснящаяся шерсть. Торговцы просили за любого из карсов пятнадцать золотых. Причем ни каких ни будь, а именно имперских золотых.
— Я слышала, что ваши карсы стоят по десять золотых саларнов, — произнесла Унга. — Почему же вы просите за них пятнадцать?
Но торговец из Сулхена даже глазом не повел.
— Госпожа Унга, верно говорит о совсем старых животных. Либо, об имеющих дефекты ног. Такие могут стоить и дешевле. Но молодые, здоровые карсы с белой шерстью, не могут стоить дешевле пятнадцати золотых. Разве что вы купите их всех, — произнес торговец, искоса наблюдая за реакцией правительницы.
— Если я куплю всех, ты продашь мне их по десять золотых? — спросила Унга.
— По тринадцать, — ответил торговец.
— Если продашь по одиннадцать золотых за каждого, я обещаю что куплю у тебя ещё двадцать, — неожиданно заявила Унга.
Торговец едва не поперхнулся от услышанного.
— Могу продать только по двенадцать, привезти их сюда очень дорого, госпожа Унга, — произнес торговец.
— Тогда двадцать не куплю, — заявила Унга. — Мне надо и о войсках заботиться. Если по двенадцать, то ещё десяток так уж и быть привози.
— Вы очень великодушны, госпожа Унга, — торговец склонил голову в почтении.
Кивнув советнику на торговца, Унга приказала выплатить ему из казны сто двадцать золотых саларнов. Стоило торговцу скрыться за дверями, как Унга обрадованно сжала кулаки. Теперь барон не сможет отвертеться, и у неё наконец-то появятся свои собственные ездовые карсы.
Приказав собрать ей отряд сопровождения, Унга заявила что она немедленно отправляется в Морру, к светлейшему правителю.
Её прибытие в город не было неожиданностью. Унга оповестила Самоху, что едет к нему по важному делу. Правда на тот момент она даже не подозревала, насколько это дело будет важным. Сейчас все её мысли кружились только вокруг ездовых карсов.
Прибыв на заставу у черной горы, Унга арендовала для себя и сопровождения просторную повозку, Благодаря чему её путь до Морры занял всего один день. По пути она видела каменные опоры размером с двухэтажный дом. На вопрос — что это? Возничий рассказал Унге, что светлейший барон создает прямой путь от поселения у черной горы до города Морры. Этот возничий говорил удивительные вещи, в которые даже не верилось. Он утверждал, что по этому пути, жители смогут доезжать до города всего за половину часа. Унга не очень-то верила в подобное. Хотя, вспоминая поединок господина Мока с тем странным воином, могла предположить, что знает о возможностях правителя Морры очень и очень не много.
Прибытие в Морру прошло как и в прошлый раз. На воротах её тут же узнали, и снабдив дополнительной охраной сопроводили в замок правителя города. В самом замке, опять всё до неузнаваемости поменялось. Украшения лестниц, росписи на стенах и потолках. А главное охранявшие дворец воины, были теперь в дорогих плащах с гербом города. Да и позолоты на них так же прибавилось. Стражников Унги оставили на первом этаже, сказав, что дальше их госпожу сопроводят стражи дворца. Её и правда встретили двое стражников, сообщив Унге что они проводят её в гостевой зал.
И снова окружающий блеск и роскошь восхищали её взгляд. Но вот они поднялись на третий этаж и не доходя до тронного зала повернули к высоким распашным дверям. Неожиданно до её слуха донесся чей-то голос.
— Госпожа, госпожа, прошу вас, — произнес голос.
Обернувшись, Унга увидела молодую статную женщину небольшого роста в очень красивом платье. Её волосы были так искусно уложены, а украшения на её шее и висках так красиво переливались, что Унга завороженная её видом, не сразу признала в этой даме свою недавнюю знакомую. Только когда женщина обернулась на голос спешившего за ней эпи. Унга поняла, что это та самая воинственная спутница барона, с которой он ходил в поход против алгар.
— Что случилось, Марен? — спросила Кин.
— Госпожа, с вами просят аудиенции главы родов Фольдифора, — торопливо произнес эпи.
— Главам родов следует сначала встретиться со светлейшим правителем Морры. А затем, я переговорю с ними, — заявила Кин.
Унга была так удивлена, что не сдержавшись шагнула к ней на встречу. На удивление Кин тут же посмотрела в её сторону и встретившись с Унгой взглядом улыбнулась.
— Здравствуй, Унга, — поздоровалась она.
— Я тебя не узнала, в этом наряде. Ты изумительно выглядишь, — улыбнулась Унга.
— Я тоже рада тебя видеть. Ты к нам надолго? — спросила Кин.
Унга заговорщически наклонилась в её сторону и заговорила в полголоса.
— Вообще я к господину Мока по личному делу. Я наконец достала тех самых карсов которых он так хотел заполучить, — произнесла она.
— Вот как? Это замечательно. Но думаю сейчас у вас речь пойдет немного о другом. Впрочем, я передам ему, что у тебя для него хорошие новости, — ответила Кин.
Их разговор прервал сопровождавший Унгу стражник.
— Госпожа, скоро начнется встреча. Вам лучше пройти в зал, — произнес он.
Унга согласно кивнула ему и ещё раз взглянула на Кин.
— Была рада встретиться с тобой, — улыбнувшись, произнесла она.
— Если задержишься, давай поговорим вечером. У меня есть несколько вопросов к тебе, — произнесла Кин.
Унга согласно кивнула головой и последовала за стражником в гостевой зал. Стражник оказался прав. Не успела она расположиться на удобном диване, как в зал начали заходить другие гости. Сначала пожаловали больше десятка эпи в дорогих одеждах. Они расселись на диванах и с интересом поглядывали в её сторону. Затем пришли несколько мужчин в не менее роскошных нарядах чем у эпи. После чего, всех собравшихся сразу же пригласили пройти в соседний зал. Их всех рассадили за столом в виде пустотелого круга. При этом всем гостям достались богато украшенные кресла с высокими спинками. Пока все оглядывались по сторонам, в зал вошел сам правитель Морры. Его расшитая золотыми нитями одежда сверкала при каждом его движении, притягивая взоры окружающих. С ним рядом было четверо стражей в белоснежных плащах. Они заняли место за его креслом.
Сев на своё место, правитель Морры откинулся на спинку кресла и обвел всех собравшихся взглядом.
— Итак, господа. Сегодня мы все собрались здесь по очень важному делу. И это вдвойне хорошо, что госпожа Унга смогла так скоро прибыть к нам. Так как дело это не терпит отлагательств, — произнес господин Мока.
Один из его советников поднялся со своего кресла и подал ему толстую книгу, принесенную с собой. Все молча ждали дальнейших разъяснений.
— Вопрос, который мы должны обсудить сегодня, настолько важен для всех нас, что я прошу присутствующих проявить мудрость в его решении, — произнес господин Мока. — Последнее время наши с вами города испытывают серьёзные трудности со снабжением разменной монетой. Разумеется, Морра может себе позволить завозить имперскую монету для размена. Но проблему это серьёзным образом не решит. Мы можем снабжать чеканной монетой только свой собственный город. В том же Тургеносе дефицит медяков достиг настолько большой величины, что их стоимость выросла в цене вдвое. Но и это ещё не всё. Критичность положения достигла такого абсурда, что госпоже Унге попросту нечем выплатить жалование своим солдатам. В связи со сложившимся положением, я хотел бы озвучит своё виденье решения этой проблемы. Но сначала, я готов выслушать ваши предложения, если таковые имеются.
Когда голос господина Мока смолк, в зале наступила мертвая тишина. Судя по всему, все хорошо понимали, насколько эта серьёзная проблема. Однако как её решить, никто не знал.
— А нельзя запросить в столице империи дополнительную поставку разменной монеты? — спросил глава рода Кинеги.
— Боюсь, это может вызвать ряд определенных проблем, господин Юрдени. Что может привести к дополнительным налоговым сборам. Ведь в империи считают, что в пограничных землях их монетой пользуются только жители города Морры, — ответил господин Мока. — И стало быть, нас попросят озвучить объемы торговли, что бы во-первых, понять причину такого увеличения оборота денег, а во вторых, что бы обложить Морру дополнительным налогом, кратным обороту денег. И как вы все должны понимать нам придется поднять пошлины чтобы оплачивать этот налог. Подобное уничтожит большую часть торговли.
Собравшиеся недовольно зашумели. Ни кто явно не хотел платить дополнительных сборов в империю.
— Я полагаю, у вас уже есть решение для этой проблемы, — высказал свои мысли глава рода Кинеги. — Вы можете его озвучить?
— На мой взгляд, решение действительно есть. Но для его принятия нужно согласие всех собравшихся в этом зале, — ответил господин Мока.
— Прошу вас, озвучьте нам его. Я уверен, мы все готовы поддержать вас, если это позволит разрешить сложившуюся ситуацию.
Господин Мока тяжело вздохнул и заговорил снова.
— Мы обдумали десятки разных идей по решению сложившейся проблемы. Но с сожалением пришли к выводу, что любая из них позволит лишь временно избавиться от дефицита разменной монеты. Самая действенная мера, что мы можем с вами сейчас предпринять, это выпустить собственную разменную монету, — произнес он.
Когда голос правителя Морры смолк, глава рода Кинеги откашлялся.
— Не могу сказать, что это новость для нас, — произнес он. — Столкнувшись с проблемой нехватки монет, совет Фольдифора уже думал над подобным решением. Но в нем есть одна серьёзная проблема. Кто согласится принимать новые монеты?
Собравшиеся эпи одобрительно закивали головами. Видимо они уже обдумывали этот шаг неоднократно.
— Наш город предлагает решить проблему немного по-другому, — заявил господин Мока. — Если все собравшиеся дадут своё согласие, то Морра готова наладить производство монет и гарантировать их обеспечение. Раз мы их будем выпускать, то и отвечать за их ликвидность будем тоже мы. Тут я хочу немного пояснить. Мы планируем выпустить как медные монеты, так и серебряные. Я, как правитель Морры, стану гарантом того, что любую из своих монет, я без какой либо комиссии обменяю на имперскую того же наминала, либо на золотой слиток соответствующего веса. То-есть, если унция золота стоит пятнадцать имперских серебряных монет, то и за пятнадцать серебряных монет города Морры, я буду давать при обмене унцию золота. Это я могу гарантировать, — произнес господин Мока.
Собравшиеся в зале оживленно заговорили. Правитель Морры настолько хорошо продумал свой шаг с выпуском монет, что готов был дать личные гарантии. Осознав это, Унга была восхищена его решением. Однако, в отличие от остальных, ей не с кем было поделиться своими мыслями.
— Извините, господин Мока. Вы хотите сказать, что любой желающий, в любой день, сможет обменять ваши монеты на имперские один к одному? — переспросил его один из глав родов Фольдифора.
— Совершенно верно, господин Тогуи. Либо на эквивалент в золоте, которого они стоят. По вашему желанию, — ответил господин Мока.
— А если у вас не хватит золота для выплаты?
— Я гарантирую, что отчеканю монет ровно столько, насколько у меня в запасе имеется золотых слитков. Не больше и не меньше. Про остальные ценности речь не идет. Их цена может колебаться, — ответил Мока.
Взвесив все за и против, Унга подала свой голос.
— Я полагаю, что это действительно реальный выход из сложившейся ситуации, — воодушевленно произнесла она.
— Да, но тогда не понятно, зачем господину Мока собирать всех нас, если он сам может всё решить? — произнес глава рода Кинеги.
— Я собрал вас всех для того, что бы вы дали своё согласие принимать новые монеты к оплате, — ответил господин Мока. — Какой смысл мне их чеканить, если их никто не будет принимать в счет уплаты.
Собравшиеся за столом снова зашумели, бурно обсуждая услышанное между собой. Обсуждения были настолько эмоциональными, что несколько эпи даже упрекнули Мока в его желании нажиться на их доверии. Другие напротив всецело верил ему.
Решив, что в такой момент она должна оказать поддержку своему сюзерену, Унга поднялась со своего места. Все собравшиеся сбавили тон, поглядывая в её сторону.
— Я, и мои вассалы поддерживаем решение светлейшего правителя. Мы готовы принимать монету, отчеканенную в городе Морра, наравне с имперской, — заявила она.
После её слов в зале наступила тишина.
— Кто-то ещё, готов принимать оплату в наших монетах? — спросил господин Мока.
— Вы ставите жителей Фольдифора в безвыходное положение, — заявил глава рода Кинеги.
—Это было бы правдой, реши я выпускать монеты без вашего ведома, — произнес господин Мока. — Сейчас же я наоборот спрашиваю вашего решения. Впрочем, вы можете отказаться. Уверен, что проблемы Фольдифора, ваш совет сумеет решить сам.
Неожиданно из-за стола поднялся глава рода Каруга.
— Мы согласны принимать монеты города Морры, — заявил он.
Следом встали ещё двое глав, и так же заявили о готовности их родов принимать монеты, отчеканенные в городе Морра. Не успел глава рода Каруга оглянуться, как их примеру последовали больше половины всех собравшихся. Остальные посматривали в сторону господина Юрдени, ожидая какое примет решение он. Неожиданно глава рода Каруга посмотрел в сторону одного из глав родов.
— Эй, Варнут, о чем ты собрался говорить с госпожой Кин? Ведь в Камергисе не будет других денег, — заявил он с усмешкой.
Что он имел в виду, Унга не поняла, но услышав слова главы рода Каруга, со своих мест поднялись почти все главы родов Фольдифора.
Оставшись в подавляющем меньшинстве, глава рода Кинеги вздохнув махнул рукой.
— Ладно, договорились. Мы будем принимать монеты, отчеканенные в городе Морра, — произнес он.
— Стало быть, единогласно, — заключил господин Мока.
Его советник тут же поднялся со своего места и подойдя склонился в поклоне перед правителем Морры.
— Примите мои поздравления, господин барон. Ваша мысль оказалась удивительно правильной, — произнес он.
— А как будут называться ваши монеты? — неожиданно спросил господин Юрдени. — Вы уже подумали над этим?
Самоха одобрительно покачал головой.
— Не то что бы я сильно думал об этом. Меня скорее занимал внешний вид монет. Их облик мы уже продумали. А название? Ну, пусть будут флорины, — произнес Мока.
Он не задумываясь назвал первое пришедшее ему в голову название. А вспомнил он его только потому, что когда-то давным-давно в коллекции его отца хранилось несколько старинных золотых монет с таким названием. Маленькому Самохе они очень нравились, и только из-за этого он запомнил их название. Если Самохе не изменяла память, эти монеты чеканили во Флоренции в начале второго тысячелетия. Так что название было вполне подходящим. На удивление, собравшимся за этим столом, название новых монет очень понравилось. Оно оказалось созвучным со словом флурен, что в переводе с языка эпи означало ценный предмет или вещь, достойная приобретения. Впоследствии эпи так и называли эти монеты флуренами.
По просьбе Самохи, советник принес рисунки монет, которые они придумали, вместе со своими женами и его учеником Берном. Их планировали выпускать двух видов. Первые были из серебра. На лицевой стороне этих монет был изображен величественный облик храма их города и указан наминал монеты. Так же там планировалось отчеканить название самой монеты. На обороте был изображен город из небольших башенок характерной формы. Это был облик древнего Фольдифора. Не зная как ему привлечь жителей этого города на свою сторону, Самоха решил попытаться сделать это, изобразив их родной Фольдифор на серебряных монетах. По низу монеты имелась надпись — восточный банк и дата чеканки монеты. Филиалы банка Самоха планировал открыть в своем городе, Тургеносе, а чуть позже и в Камергисе. Вторую монету Самоха решил отчеканить не из меди, а из бронзы. Секрет её производства был ему хорошо известен, а так как в окрестностях Камергиса имелся рудник по добыче олова, Самоха решил использовать это в своих целях. Монеты из бронзы должны были выглядеть более выигрышно, по сравнению с медными, что могло улучшить спрос на них. Лицевая сторона монеты имела все то же изображение храма. А вот на обороте, Самоха решил разместить облик Тургеноса. Его внешний вид был весьма отличительным и узнаваемым в окрестных землях. Присутствующие разглядывали рисунки с большим интересом.
— Весьма не дурно, — заявил глава рода Кинеги. — И когда вы планируете отчеканить их?
— Первую партию изготовят к концу этой недели, — ответил Самоха.
— Так быстро?
— Положение очень сложное. Нам пришлось продумать всё заранее, — ответил Самоха.
Они и правда уже несколько недель думали о чеканке монет. Самоха даже задействовал в этой работе Берна. Дело в том, что он хотел выпустить полноценный аналог имперских саларнов. А для этого, внутри монеты должна была размещаться сложная магическая формула. Она не только защищала монеты от магии копирования, но и позволяла быстро отличить настоящие монеты от подделок. Для изготовления заготовок монет ему и пришлось попросить приехать в Морру своего ученика Берна. Но оно того стоило. В результате, пока Берн изготавливал основы для монет, Самоха смог полностью создать станок по оттиску изображений на самих монетах. Всё вышло как нельзя лучше. За прошедшую неделю они изготовили приличную партию как бронзовых, так и серебряных монет. Оставалось только набить на них название, и можно было пускать их в оборот. Золотые флорины выпускать Самоха не планировал. В этом, не было ни какой необходимости.
По окончанию переговоров, все присутствующие подтвердили своё согласие принимать оплату в новых флоринах, после чего был подписан трехсторонний договор. В этом договоре, правитель Морры давал свои гарантии по выкупу собственных монет за имперские саларны, либо за золото по цене имперских саларнов. В ответ, главы родов Фольдифора и наместница Тургеноса, соглашались принимать новые флорины в оплату при торговле в своих землях. Получался трехсторонний договор. С одной стороны был господин Мока, возглавлявший города Морру и Камергис, со второй стороны его поддерживал совет Фольдифора и с третьей наместница Унга, официально назначенная правителем южной долины. Согласно приказу господина Мока, ей должны были подчиняться, наместники ближайших городов. Таким образом, у его флоринов вырисовывалась приличных размеров территория, на которой они становились официально признанной валютой.
С этого самого момента регион, принадлежащий Самохе, не только обретал независимую экономику, но и получал отличный рычаг для давления на несговорчивых соседей. Обладавший академическими знаниями Самоха, как никто другой понимал это. Собравшиеся за этим столом, сами того не подозревая, передали в его руки оружие, способное уничтожить алгарское царство.
Алексей Шинелев