Прежде чем перейти к основной теме повествования, пробежимся галопом по сольным работам бывших и нынешних участников Genesis.
Anthony Phillips
Один из основателей Genesis Энтони Филлипс год начал плодотворно. В январе он, наконец, записывает идеи - 16 произведений, которые он разработал совместно с Рупертом Хайном в конце 1979 года. Это должен был быть мюзикл «Маскарад».
Энтони Филлипс
Это была довольно известная книга Кита Уильямса. В ней рассказывалось о следах сокровищ с множеством подсказок, по которым шли люди. Поскольку книга была настолько известна, я полагаю, что они попытались использовать все доступные маркетинговые возможности, и одной из идей, которая возникла, был мюзикл. Кит Уильямс знал Тони Смита и обратился к нему с этой идеей. Я предполагаю, что к Genesis обратились с просьбой. Очевидно, они были слишком заняты, и это было не в их вкусе, поэтому он обратился к другим авторам, включая Руперта Хайна (Rupert Hine), который в то время был в тренде. Это было уже после того, как я записал с Рупертом альбом Sides, и хотя у этого альбома были свои поклонники, он не сделал того, что от него ожидали, с точки зрения продаж, и поэтому моя карьера в области альбомов на том этапе была в значительной степени под угрозой. После Wise After The Event и Sides я не собирался заключать еще одно крупное соглашение, но Руперт по-прежнему продюсировал различных исполнителей, включая некоторых представителей новой волны. Не знаю, нравилось ему это или нет, но он был очень живуч и знал, в какую сторону плыть. Мне не очень нравилась та музыка, с которой он шел, но это только мое личное мнение. Как оказалось, у нас получилась очень странная аранжировка. Руперт и Жанетт, его девушка, которая написала тексты, должны были заниматься основной работой, а я был привлечен как бы со стороны, чтобы помочь написать партии или сделать некоторые аранжировки.
Однако проект дальнейшего продолжения не получил. Летом Руперт Хайн теряет всякий к этому интерес. Демки из этих сессий будут изданы только спустя десятилетия.
Между тем в мае-июне Энтони продолжает экспериментировать с синтезаторами и впервые пробует работать с драм-машиной. В этот период выкристаллизовываются две работы, которые задают направление его следующему альбому.
Летом Энтони занимается заказами: работает над аудиовизуальным проектом Atmosphere о Ближнем Востоке, пишет сюиту для свадьбы дружеской пары (Arboretum Suite), музыку для кампании Гринпис и театральной постановки What's Inside.
C 14 августа Энтони приступает к работе над следующим альбомом. В сентябре он записывает композицию Heart of Darkness.
Но осенью работа над альбомом приостанавливается. Впервые Энт получает предложение написать музыку для планируемого документального телесериала. В октябре и ноябре проходят съемки 6-серийного фильма Rule Britannia - Pictures Of A People Like Us, который должен выйти в эфир летом 1981 года.
Энтони Филлипс:
Это был заказ. Кто-то подошел и попросил сделать музыку для Rule Britannia. На самом деле я попытался написать симфонию, она звучит довольно грандиозно, но... впрочем, нет. Я так и не оркестровал ее, первую попытку. Всё-таки первая тема… В общем, она у меня была и я ее использовал. Вообще всё было странно, поскольку они уже сделали заглавную музыку, но не сделали музыку второстепенную. Нужно было поработать над 6-ю сериями. Мне дали список слов - и к ним надо было сочинить второстепенную музыку, то есть передать настроение. Скажу вам, это было странно! Попробуйте написать музыкальное произведение, например, к слову "жадный"! (Смеется). Были и легкие, например, "грозный", и "ироничный".
В конце года работа над сольным альбомом возобновляется.
Peter Gabriel
Начало года Питер продолжил работать в студии. И однажды решил впервые провести «серьезный эксперимент с некоторыми вещестами».
«ЛСД был единственным, чье действие казалось мне интересным, но я боялся принимать его. Меня и без того беспокоили мои очень яркие и живые сны, и я боялся по-настоящему потерять контроль над собой».
И всё же в этот день он подготовился решительно: вооружился блокнотом с ручкой, включил магнитофон, принял вредятину, оставленную кем-то из музыкантов, сел за стол и начал записывать ощущения. Ничего не происходило. Спустя 15 минут он принял ещё одну дозу.
«И вдруг как будто две металлические молнии прострелили мой позвоночник и взорвались в голове, и я подумал: «Ох, похоже, смерть пришла» и страшно запаниковал. Я решил, что попытаюсь добраться до дома, чтобы попрощаться с женой и детьми. До моего дома было всего около полумили напрямик через поля, и я отправился, захватив с собой магнитофон, так что у меня осталась потом эта забавная пленка, которую я наговорил, думая, что вот-вот умру. Перед смертью меня посещали откровения о смысле жизни. Я был убежден, что жизнь разложена на пять кинопленок, каждая из которых прокручивается с небольшой рассинхронизацией звука и изображения. И вскоре после того, как на меня снисходит эта абсолютная мудрость, слышен звук моего падения в канаву»
В феврале вышел сингл «Games Without Frontier»
Сингл занял 4-е место в Британии. А вот в США к нему отнеслись прохладно. Вообще лейбл Atlantic негативно оценил альбом. Как только запись закончилась Гейл Колсон сама полетела в Нью-Йорк, взяв пленки, чтобы проиграть руководству альбом целиком и дать к каждой песне пояснения. И лучше бы она этого не делала. Каждая заготовленная речь была встречена ответной, с претензиями. Ахмет Эртегюн называл музыку некоммерческой, а темы песен - спорными и провокационными. Касаемо «Biko» было сказано, что в США вообще не знают о том, что происходит в Южной Африке, а потому здесь не поймут, о чем речь. Тема «Family Snapshot» (про убийство политика) была названа шокирующей, а «Lead a Normal Life» и вовсе вызвал у Ахмета сомнения «в нормальности Питера». Компромисс никто не хотел искать, в итоге контракт разорвали. Питера взял под крыло Mercury, который был частью Polygram. И всё-таки альбом в США разошелся неплохим тиражом - 250 тысяч экземпляров.
В Великобритании «Melt» (неофициальное название третьего альбома Питера) взобрался на 1-е место. Если первые две работы показывали Питера в поиске, то в новом альбоме можно было утверждать, что Гэбриэл себя нашёл.
«Я вижу некоторую параллель - хотя и не совсем очевидную - между моим новым альбомом и блюзовой музыкой. Люди спрашивают, почему она всегда такая мрачная и депрессивная, моя новая музыка. И я вспоминаю о блюзовых песнях, которые зачастую так же мрачны, депрессивны и полны жалости к себе, но именно поэтому они дают возможность слушателю освободить эти чувства в себе, «выплакать» их вместе с песней, избавиться от негатива и почувствовать себя лучше».
С 20 февраля Питер Гэбриэл поехал в тур. Сначала по Великобритании, до 16 марта. Правда, тур получил странное название - The Tour of China 1984».
«Мне показалось, что это будет звучать куда интереснее, чем «Английское турне-1980».
В перерыве Питер записывал немецкоязычную версию альбома с помощью Дэвида Лорда. Альбом вышел в июле.
С 17 июня по 12 июля гонял с гастролями по США, а с 30 августа и по 8 октября радовал собой остальной европейский континент.
Steve Hackett
В ноябре 1979 года Стив закончил свой тур в поддержку альбома Spectral Morning. Работа над новым альбомом шла в новой атмосфере.
Стив Хакетт:
В это время в мире хозяйствовал панк. О том, что наступил новый порядок я понял, когда однажды пошел в музыкальный магазин на Кингс-Роуд. Мне пришлось протиснуться сквозь толпу молодежи, одетой в шипы и с ярко зелеными волосами.
Поначалу мне показалось, что это розыгрыш. Помню, я когда-то купил первую пластинку Sex Pistols, она вызывала во мне улыбку. Но как только панк почувствовал силу, он стал оружием против всех музыкальных жанров. Пресса их подхватила, враждебность вошла в норму. С приходом панка невежество стало добродетелью. И я помню эти лозунги: «Мастерство – в топку, стандарты – долой. Любое г..но сойдёт, если его еще достаточно набросать». Это даже не метла, выметавшая всё подчистую, это уже щетка для туалета, заражающая всё на своем пути. Любой другой стиль подвергался нападкам за излишнюю романтику, вычурность, претенциозность. Маркетинг одержал победу над содержанием. Нигилизм взял вверх.
Воцарилась какая-то злая форма диктатуры. Журналисты теряли работу, отказываясь следовать новой линии партии. Melody Maker, благодаря которой я познакомился с парнями Genesis, как и многие другие музыкальные издания, популярные в 70-х, в итоге отправились на задворки, или прекратили свое существование. Разрушилась карьера многих музыкантов. Сама музыка оказалась на скамье подсудимых. Тем из нас, кто пережил цунами под названием Панк, пришлось проявлять больше упорства. Многие предпочли стать более поверхностными и доступными в плане музыки. Кто-то, например, Pink Floyd, смог сохранить свой музыкальный стиль, выпустив The Wall. Я выбрал что-то похожее, когда начал работу над следующим альбомом.
Я продолжал идти по пути эклектики, однако тематика стала менее романтичной и более приземленной, с оттенками бунтарства. Очень расстраивало, что меня воспринимали как представителя истеблишмента, высокий класс, всё такое, хотя именно против этого я всегда боролся сам. Моей визитной карточкой был конструктивный бунт. Всё началось в 60-х с длинных волос, продолжилась рекламой в Melody Maker, где я бросал вызов ограничениям в музыке, а после ухода из Genesis разорвал свод правил корпоративного рока, направив свою творческую машину по ландшафту вне мейнстримовых стилей. Потому название «Defector» (Дезертир, перебежчик) подходило лично мне, так как я уже создал себя как отдельную сущность. Плюс оно отражало материал альбома.
Если в моей прошлой работе Spectral Morning речь шла о выживании духа после смерти, то теперь я имел дело с другим выживанием. Тогда же мир становился всё более политически нестабильным. Экстремисты взяли власть в Ираке, захватили заложников, пошли на штурм американского посольства. В новостях доминировала тема противостояния Востока и Запада. Мое осознание, что советский коммунизм рухнет изнутри (что и случилось через 10 лет), вдохновило на концепцию «Defector».
Я вдруг увидел параллель между людьми, бежавшими из Восточного блока, и собой, перебежчиком из отлаженной машины Genesis. Конечно, Genesis не была зловещей организацией, но подтекст всё равно заключался в необходимости освободиться от чего-то, что сковывает, а хорошего человека нельзя удержать.
В песне «Leaving» передано ощущение лунатизма, как у одурманенного диссидента, которого хотят обменять. Я представлял себе проблему западных СМИ, задающих вопросы человеку, нечувствительному к тому, что он только что пережил. На меня повлияла книга Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича», в которой изображены самые страшные ужасы Советского Союза. Плюс я задумался, как на Западе уделяется чрезмерное внимание сенсациям, знаменитостям, материализму. Здесь я мог видеть другую сторону медали, как и в моей собственной ситуации. Выступать сольно мне нравилось, но это имело и обратную сторону. Я постоянно ощущал давление, попав под перекрестный огонь звукозаписывающих компаний в ходе корпоративных перестановок. Люди постоянно сменяли друг друга, потому было трудно выстроить деловой контакт в неспокойном бизнесе.
Основную краску в песню Leaving внес клавишами Ник Магнус, грамотно использовав вокодер и синтезатор с имитацией Ondes Martinot. Он же сделал аранжировку другой песни «Hammer in the Sand». Когда я слышал, как он пробовал мелодию на клавишах, я понял, что его версия – лучшая.
Композиция «Slogans» соответствовала мрачному аспекту альбома. Ник и тут использовал вокодер и придал ему электронное звучание, тем самым подчеркивая бессмысленную пропаганду, в то время пока сама песня мчалась вперед, словно разъяренная военная машина.
Для песни Steppes мы добавили барабанам реверберацию, которую записали в церкви, придав дополнительную тяжесть. От The Steppes до Sentimental Institution песни варьировались от мрачных до легкомысленных. Как и в большинстве своих работ, я не придерживался четко определенной темы, поскольку предпочитаю давать разную окраску своим музыкальным образам.
Работу над Defector мы продолжили в Лондоне, в студии Wessex Studios, где в то же время записывались и другие исполнители, среди которых Крисси Хайнд и The Pretenders. Крисси была талантлива, а между дублями участвовала в мини-соревнованиях по бильярду. Она была счастлива, когда обыгрывала меня в бильярд, но была в ярости, когда Ник Магнус обыгрывал ее в Space Invaders...
Несмотря на успех (Defector попал в первую десятку в чартах) и относительно социальный посыл, я всё равно получал от британской прессы, ориентированной на панк. Борьба не заканчивалась. В США в это время потихоньку бразды брал MTV. Chrysalis совсем недавно подписали контракт с Blondie, а потому двигались в сторону рынка, ориентированного на синглы и поп-музыку, потому от моего альбома «Defector» они отказались. Пришлось искать другую компанию. В Штатах всё сложнее стало выпускать альбомы. Маркетинг побеждал содержание по обе стороны Атлантики. Я знал, что обладаю музыкальными способностями, но корпоративная Америка не обращала внимание ни на музыкантов, ни на поклонников. Даже Питер Гэбриэл в то время в Штатах сменил звукозаписывающую компанию, потому что ребята из Atlantic не оценили его чрезвычайно влиятельный третий альбом. Музыканты и фанаты оценили его, а лейблы - нет.
Так или иначе в июне альбом Defector увидел свет, а уже 11-го числа Стив отправился в тур по Великобритании.
Стив Хакетт
После прочтения особенно неприятных статей обо мне в издании NME, я был рад получить овацию в зале De Montfort Hall в Лестере, где мы записывали Genesis Live. Это было подтверждением моих личных усилий перед лицом враждебности прессы. Турне Defector побило рекорды кассовых сборов по всему миру, и я был рад, что остался верен себе, несмотря на нападки.
Вторая часть тура прошла с сентября по октябрь в Северной Америке, а с 11 ноября по 5 декабря – в Европе.
Стив Хакетт:
У нас было несколько ярких моментов, в том числе день, когда Фил Коллинз пришел посмотреть шоу в Roxy, в Лос-Анджелесе. Он отметил вокал Пита Хикса и сказал, что шоу ему понравилось. Турне прошло как во сне, за исключением одного момента в Ситтарде, Нидерланды, где моей команде не дали достаточно времени на саундчек, и мой драгоценный винтажный Gibson Les Paul был сбит с подставки. В итоге отлетела головка, но мой сотрудник Гед приклеил ее обратно. Он проделал фантастическую работу, и с тех пор все так и осталось, я и сегодня наслаждаюсь игрой на этом волшебном инструменте.
Genesis & Phil Collins
Возвращаемся к основному повествованию.
Пока в январе Genesis делали мастеринг альбома Duke в Trident Studios, Робин Ламли (Brand X) там же микшировал альбом американской группы Orleans. Тогда этот коллектив из Вудстока переживал непростые времена. Их лейбл Infinity обанкротился после выхода альбома с выступлениями Папы Римского Иоанна Павла II (он в 1979 году ездил по США). В итоге MCA Records поглотил Infinity, но у новых владельцев не было желания продвигать новую работу группы. Между тем, и в самой группе пошли пертурбации: ушел ее основатель Джон Холл (при этом в записи новинки он поучаствовал), клавишник Роберт Мартин и вокалист Боб Леинбах. Так или иначе новый альбом музыкантам помогал продюсировать Робин Ламли, а он уже в свою очередь пригласил Фила Коллинза на бэк-вокал в песню «Wind», благо тот всё равно находился в соседнем помещении.
Orleans Wind (ft Phil Collins)
18 февраля Genesis начали репетиции к туру в Шеппертон Филм Студиос. 3 марта выходит первый сингл «Turn It On Again», а спустя 10 дней Genesis впервые участвуют в передаче Top of the Pops. Фил ради этого даже сбрил свою густую бороду.
16 марта состоялся последний день репетиций, а на следующий день прошёл первый концерт тура.
Фил Коллинз
Альбом вышел 28 марта, но к этому времени мы уже начали тур. В тот день мы играли второй из трех концертов в лондонском «Хаммерсмит Одеоне», на который (по совету жены) пришел Эрик Клэптон. Именно там он понял, что я «больше, чем собутыльник, убийца коробок Ferrari или партнер по пулу. Он увидел, что я - коллега музыкант. Позже я узнал, что это стало для него откровением.
Майк Резерфорд
После выступления на больших аренах всегда приятно вернуться на небольшие площадки, которые нам напомнили, что музыка по-прежнему работает даже без света и прочего продакшена, - и весной 1980 года мы решили устроить спасибо-тур по небольшим английским театрам, в которых мы начинали свою карьеру. Плюс это возвращение к нашим корням, и способ показать поклонникам, как мы ценим их поддержку.
С другой стороны, было странно возвращаться в старые места. Мы так часто играли в них в первые годы, что даже сейчас я могу их представить: Брэдфордский St George's Hall с его узкими балконами и коваными колоннами; Бирмингемский Town Hall с его огромным фасадом, похожим на музей, и тесными кулисами... Мы даже вернулись в Blue Boar, чтобы убедиться, что он так же ужасен, каким мы его запомнили. И да, он ужасен.
Фил Коллинз
Гастроли до начала мая проходили по всей Великобритании, затем остановились на неделю, после чего продолжились в Канаде - там начиналась североамериканская часть тура.
Третий концерт в Канаде проходил в Ванкувере (на самом деле концерт был отменен по неизвестным причинам - прим.), и когда я туда приехал, то решил снова воспользоваться возможностью и позвонил Энди. Хотя бракоразводный процесс уже начался, я не переставал надеяться на еще один шанс и отчаянно скучал по детям. Мне казалось, что в этот раз мы сможем всё наладить. У группы в Ванкувере было примерно 3 дня, потому я остановился у её мамы. Мы с ней всегда были близки, и несмотря ни на что, я любил миссис Б.
Пытаясь в последний раз с надеждой на успех вернуть жену, я забронировал номер в Delta Inn, пригласил Энди, включил бессмертную подборку песен с разными трогательными и сентиментальными песнями (вроде Chris Rea - Fool (If You Think It's Over), открыл бутылку шампанского, купил розы. Мой внутренний романтик мне говорил: «Это должно сработать». Что еще, кроме этих великих песен о любви и потери, могло иметь такую же силу? Увы, её это совсем не тронуло.
Майк Резерфорд
Поскольку Энджи (супруга Майка - прим.) была беременна Томом, а мне хотелось побольше бывать дома, на большинство концертов я ездил сам. Весь тур снимала телевизионная команда, которая, как и положено во всех этих документальных фильмах, интересовалась грузовиками, чемоданами и дорожной командой не меньше, чем группой. Возможно, даже больше. Думаю, мои родители предпочли бы BBC, а не ITV, но телевидение оставалось телевидением. Как группе, нам не грозила опасность, что слава захлестнет нас с головой и мы окажемся в пучине звездной болезни: когда в мае мы выступали в Greek Theatre в Лос-Анджелесе, охрана не пустила нас на сцену на бис, потому что у нас не было пропусков.
На Калифорнии остановимся подробнее по двум причинам. Прежде всего, 25 мая они дали неожиданный «секретный» концерт в Западном Голливуде, в клубе Roxy (который вмещает в себя 500 человек!). Театральные кассы клуба мгновенно пополнились желающими попасть на сие мероприятие. Каково было удивление пришедших, когда вдруг из подъехавшего Мустанга вышли Фил Коллинз, Майк Резерфорд и Тони Бэнкс, отправились в кассу... и сами начали продавать билеты, попутно ставя на них свои "закорючки».
Вот что вспоминает один из зрителей того вечера:
"Мне выпала честь присутствовать там! Концерт был крайне удивительным. На протяжении всего действа я периодически себя щипал, пытаясь убедиться, не сон ли это? В тот день мы все были одним целым, смотрели друг на друга и понимали, как нам повезло! Очень интимная атмосфера. Поверьте, я видел множество концертов. Но этот - один из самых необычных".
Мнение еще одного счастливчика:
"Самое необыкновенное маленькое шоу БОЛЬШОЙ группы! О концерте узнал за неделю, потом еще несколько дней... не помню сколько точно... чуть ли не ночевал у Рокси. Фил, Майк и Тони лично из кассы продавали и подписывали билеты стоимостью в 10 долларов. Это бесценно!"
"Был на шоу! Чтобы купить билеты на этот "секретный концерт", мы ночевали у Рокси. Музыканты лично сидели в билетной кассе и подписывали все билеты! Я хорошо знал швейцара Рокси, поэтому когда он открыл двери, то пропустил нас с сестрой первыми. Мы расположились на балконе, практически над Тони Бэнксом! И друзей пригласили наверх, на наши "частные места". Всего я видел три концерта тура Duke. Веселые времена!".
Концерт шел 2,5 часа, Genesis отыграли самый большой сет того турне, куда вошли не часто исполняемые "Say It's Alright Joe", "The Carpet Crawlers", а также "Misunderstanding", звучавшая только в североамериканской части тура. Концерт закончился выходом на бис и исполнением классических номеров "I Know What I Like" и "The Knife".
Но пребывание в Калифорнии можно отметить и другим событием.
Фил Коллинз
После концерта в Лос-Анджелесе (27 мая) в Greek Theatre я встретил Джилл Тэвелман. Тони Смит также разводился с женой, поэтому мы с ним были новоиспеченными холостяками. Обычно я не проводил время ни с кем из руководства после концертов, но в этот раз мы с ним почему-то пошли гулять по городу.
В тот вечер мы решили сделать что-то совершенно новое для нас: лимузин высадил нас около Rainbow Room. Это было рок-н-ролльное заведение Лос-Анджелеса. В нем веселились обычно не сами группы, а скорее менеджеры. И там также можно было кого-нибудь подцепить. Эти два факта можете сопоставить.
Мы сели за столик и начали утолять жажду после концерта. Я завел руки за голову и вдруг почувствовал, что меня кто-то за эти руки схватил. Обернулся и увидел девушку с короткими волосами, очень милую, как Фея Динь-Динь. С ней была еще одна девушка. Спустя пару секунд они сидели с нами за столиком.
В итоге мы вчетвером запрыгнули в ожидавший нас лимузин и отправились в отель «Эрмитаж». Я до сих пор плохо понимаю, как так получилось, но я оказался в постели с Джилл и ее подругой. Это было со мной впервые, и больше никогда подобное не случалось. Мне следовало бы опасаться, не были ли они мошенницами. Но я постоянно думал об одном: «Что мне потом делать с двумя?». Для других же музыкантов это было жизнью. Но не для меня. Видимо, я слишком стеснителен.
Джилл была хорошо образованной 24-летней девушкой из Беверли-Хиллз, со своими особыми вкусами в музыке (одним из ее любимчиков был Игги Поп). Я понял, что она особенная и заслуживала больше, чем просто секс. Казалось, что чувства взаимны. Мы пару раз встретились, и перед моим отъездом она пришла в отель попрощаться. Она подарила мне сборник рассказов Стивена Мартина - она знала, что я был его большим фанатом. Также я узнал, что ее крестным был Граучо Маркс. Я испытывал забавное чувство к ней.
После этого я пригласил ее присоединиться к моему туру, и через 5 дней она прилетела в Атланту. К несчастью, в «Хайятт Редженси» в тот момент проживал еще один Коллинз, а потому Джилл дали ключ от его двери. Он был хорошим шотландским музыкантом, играл на волынке и должен был выступать со всем своим кланом в полном шотландском одеянии. Когда Джилл зашла в комнату, он был в душе. Услышав женский голос, он оживился, подумав, что это было прописано мелким почерком в его контракте. Всё было скрыто волосами, и Джилл жестоко лишили возможности узнать ответ на вопрос (который волновал всех американцев), что же у шотландцев под килтом.
30 июня Genesis отыграли концерт в Саратоге-Спрингс, где и завершили тур в поддержку альбома Duke.
Сразу после тура Дэвид Хентчель пригласил Фила в Данхем, что в Бакингемшире, именно туда не так давно переехал Майк Олдфилд. Он хотел построить собственную студию, но пока та строилась, записывал свой новый альбом в гостиной. Олдфилд тогда пытался наладить тесное сотрудничество с Virgin. Он надеялся, что, приняв их предложение, они усиленно займутся продвижением нового альбома. Представители лейбла предложили записать Майку кавер на песню ABBA «The Arrival» и кавер на песню Shadows «Wonderful Land». Также он взял в команду Дэвида Хентчеля, а тот в свою очередь позвал на барабаны Коллинза. Помимо него в записи участвовал Моррис Перт. Фил отбарабанил в нескольких треках - «Taurus», «Sheba» и «Shiva». Увы, Virgin обманул ожидания Олдфилда и не продвигал альбом так, как хотелось Майку.
В том же Бакингемпшире, но в 9 милях от Данхема, в Литл Чалфонте, свой альбом «Immunity» записывал и Руперт Хайн. Фил любезно согласился украсить своей перкуссией две песни. После чего вернулся домой.
Фил Коллинз
Вернувшись домой летом 1980 года, я снова сел за песни, которые сочинил год назад. Пришло время привести их в порядок.
Эта работа задала тон всему тому, что я буду делать в будущем. Запись всего вокала в домашних условиях, сочинение текста на ходу, перематывание назад и запись - или точнее попытка записать то, что я пытался спеть. Я писал наброски. Иногда они представляли собой готовые строчки, иногда - бесполезные слова. Так сочинялись песни, быстро или медленно. Иногда я мог почувствовать, что что-то рождается. Но лишь иногда.
И всё же это ещё не могло быть альбомом, пока я не насобирал 12-13 песен. Я лишь мог записать их на кассету и отдать кому-то послушать. Так я включил их в машине Тони Смиту, дал послушать и Ахмету Эртегюну, руководителю Atlantic Studios, нашего американского лейбла. Ещё до тура в поддержку Duke я включал ему песни только потому, что мне выпал жребий везти Ахмета в его лондонскую квартиру, и дать послушать Duke впервые.
Мы выпили стаканчик (или несколько). Ахмет спросил, как у меня дела - он был в курсе моего развода. Я ответил, что нормально и что написал по этому поводу несколько песен.
На самом деле, я и не предполагал, что буду ему включать что-то из своего. Однако у меня в машине всегда была кассета с моими записями, чтобы слушать по дороге и что-нибудь придумывать по ходу. В любом случае Ахмет их услышал, после чего с заражающим энтузиазмом заявил: «ЭТО ОБЯЗАТЕЛЬНО ДОЛЖНО БЫТЬ ЗАПИСАНО!» Он даже забыл про новый альбом Genesis. «Фил, ты ОБЯЗАН это записать. Помогу тебе всем, чем смогу. Но ты должен это записать!»
Вау! Конечно, для меня были очень важные его слова, человека, который нашел и открыл Арету Франклин, Рэя Чарльза, Отиса Реддинга. И вот он говорил, что я должен стать победителем этой лотереи. Он спродюсировал множество песен, которые я обожал, и, что не менее приятное, ему нравилось то, что делал я. Может ли быть лучше?
To be continued…
