«Мерцание». Автор сценария и режиссер Ник Шиэн (2008, 75 минут, без рейтинга), Alive Mind Media. Рецензия Грэма Рэя
“Мы должны штурмовать цитадели просвещения. Средства под рукой”
— Уильям Берроуз в письме Брайону Гайсину
Мечты. Давайте посмотрим правде в глаза, никто по-настоящему до конца не знает, кто они такие на самом деле. Мы проводим треть нашей жизни во сне, непостижимые черепа-крепости из кальция, заключающие в себе истощенные от реальности мозги млекопитающих в режиме энергосбережения, нас несут по постоянной непонятной реке изорванных неоновых головных образов, благополучно тонут в загадочных разрывах кратких вспышек нейронной активности и синаптической мозаики нашей повседневной жизни.
Исторически сложилось так, что сны были связаны со всем - от лечения проблем со здоровьем до предсказания предстоящих мировых событий, неся на себе невесомый груз будущей эволюции человека и откровений. Размышления о наших ночных черепных выделениях перешли из пророческого режима в режим психологического изучения благодаря книге Фрейда "Толкование сновидений" 1900 года выпуска. Эта книга породила поджанр популярной псевдонаучной фантастики о предполагаемом “значении” различных символов и предметов, встречающихся во сне, и о том, что они “значат” для сновидца. Однако совсем недавно точная наука обратилась к нашему спящему, мечтающему, удивляющемуся «я», выпустив такие замечательные книги, как «Эволюционная психология сна и сновидений», в которых делается попытка разгадать эволюционно-физиологические причины наших ежедневных внутренних мерцаний.
Однако одним человеком, которого интересовало не столько то, что “означают сны”, сколько воссоздание их по желанию с помощью электронных стимулов, был художник Брайон Гайсин, единственный человек, которого Уильям С. Берроуз когда-либо уважал. Я всегда задавался вопросом, что это значит в отношении Аллена Гинзберга, который, по сути, сделал УСБ своей литературной карьерой, но это к делу не относится. Много путешествовавший художник-секретный агент-провокатор был во Франции в декабре 1958 года, когда он пережил световое шоу и рассказ, которое навсегда изменило его жизнь. Как он выразился в дневниковой записи от 21.12.58:
Сегодня в автобусе, направлявшемся в Марсель, у меня была необыкновенная буря цветных видений. Мы пробежали по длинной аллее деревьев, и я закрыл глаза от заходящего солнца. Ошеломляющий поток усиленно ярких красок взорвался перед моими веками: многомерный калейдоскоп, кружащийся в пространстве. Я был выброшен из времени. Я был в мире бесконечного множества людей. Видение внезапно прекратилось, когда мы вышли из-за деревьев. Было ли это видением? Что со мной случилось?
Новый документальный фильм «Мерцание», основанный на книге Джона Гейгера «Часовня экстремального опыта», пытается объяснить этот самый вопрос. Ошеломленные размышления озадаченного человека о его фантастическом опыте "отключения света" были отчасти разрешены только тогда, когда вечно продвинутый читатель Берроуз передал ему новый на тот момент том по неврологии "Живой мозг" У. Грея Уолтера, человека, которому широко приписывают изобретение искусственного интеллекта. Гайсин был очарован, узнав о гипнотических стереоптических и стробоскопических эффектах определенных чередующихся узоров света и темноты на стимуляцию альфа-волн мозга, и о том, как вызванное головокружением может синтетически генерировать нечто, очень похожее на сны или видения.
Гайсин хотел использовать пророческую силу световых волн для «воображаемого развлечения» и получения прибыли. Размышляя над искусственными методами, вызывающими видение, художник-кочевник-правдоискатель пришел к идее создания машины грез («Dream Machine»), чудаковатого устройства, состоящего в основном из 100-ваттной лампочки, поворотного стола и разрезанного картонного цилиндра, для создания эффекта стробоскопа на закрытых веках зрителя. Это, в свою очередь, приближалось к воздействию, которое испытал Гайсин во время своей разоблачительной поездки на автобусе по Франции, и восхищенный зритель мог сидеть и испытывать кайф без наркотиков сколько душе угодно.
В теории, если не на практике. Гайсин отвёз свое детище к блестящему английскому математику Иэну Соммервиллю и заставил его сконструировать прототип, понимая, что массовое производство этого устройства могло бы поднять его из убогой мансарды в гораздо более богатые сферы, чем те, в которых он обитал. Он попытался продать свое изобретение электротехнической компании Phillips, но с сожалением отметил, что им нужно устройство для усыпления людей, в то время как он хотел противоположного. Никто толком не знал, что делать с машиной мечты, будь то произведение искусства, игрушка или развлечение. Или это был конец искусства (на который можно смотреть с закрытыми глазами, как было мудро отмечено) и что-то такое, что сделало бы художников устаревшими? Эта противоречивая классификационная головоломка так и не была решена, и Гайсин умер без гроша в кармане в 1986 году в Париже, чтобы, возможно, вечно спать в машинной мечте о прорыве в искусстве мейнстрима, которого он так и не достиг при жизни.
Этот печальный, увлекательный, донкихотский поиск всесторонне освещен в этом превосходном документальном фильме, идущем параллельно с кратким, дразнящим обсуждением творчества Гайсина и его недооцененного места в мире искусства в целом. Весь этот аспект человека можно было бы использовать в целом фильме, потому что по необходимости создатели фильма концентрируются на изобретении Гайсина. Однако то, что содержится в нем, столь же поучительно, как и машина, эволюцию которой оно документирует, и когда современная машина мечты сконструирована и используется различными художниками и музыкантами прошлого и настоящего, это, безусловно, вызвало у меня желание создать такую же самостоятельно.
Различные выжившие герои контркультуры 60-х, такие как Игги Поп, Марианна Фейтфулл и Кеннет Энгер, дают интервью об их встречах с художником, и это делает материал занимательным, особенно учитывая, что большая часть старой команды в документальном фильме, кажется, немного помешана на наркотиках; Терри Уилсон, бывший ученик Гайсина-чародея, кажется особенно интересным. Эх, не хватает одной-двух проверок на реальность. Но это нормально. Когда имеешь дело с дилетантами, увлекающимися наркотиками и оккультизмом, следует ожидать одной-двух поломок мозга. Особого упоминания здесь заслуживает телевизионный певец-экстрасенс / разносторонне развитый артистический недовольный Дженезис Пи-Орридж, который излучает неприятную и тревожащую ауру боли, депрессии и глубокого психического дисбаланса, когда подробно обсуждает свою дружбу с героем фильма. С набором имплантированных грудей (он верит, что является мужско-женским воплощением самого себя и своей ныне покойной жены) и светлым париком он до жути похож на Энди Уорхола после неудачной пластической операции. Я испытывал смесь жалости, отвращения и скуки, наблюдая за ним и его плохой группой "психоделия 60-х встречает Joy-Division", подыгрывающей стробоскопам, похожим на машину сновидений. Гораздо лучше и интереснее такие кадры, как интервью с Гайсином и Уилсоном на британском канале Channel 4 1983 года, или кадры расстрела “родственной души” художника Берроуза, или безумные экспериментальные фильмы, которые они снимали вместе в 50-х и 60-х годах. Есть отличная анимация, объясняющая, кто такой Хасан ибн Саббах (Гайсин полагал, что он одержим королём ассасинов 10-го века), и, в редкие моменты легкомыслия, несколько веселых кадров с роботом-черепахой из 1950-х годов, когда обсуждается У. Грей Уолтер и его новаторская кибернетическая работа.
Гайсин был одержим написанием и переписыванием своего фирменного графоманского стиля в соответствии с другим новым стилем, изменяя, аранжируя, переставляя и извращая буквы во всех возможных конфигурациях, чтобы увидеть, какая будет выглядеть лучше, очевидно, одержимый идентичностью и сбитый с толку ею. Он верил, что, убрав имя, можно избавиться от тела; его искусство было волшебным по своей сути, и многое из этого он почерпнул, живя в Танжере в 50-х годах, где он познакомился с Берроузом в 1954 году. Мышление этих двух мужчин представляло собой странную смесь научного и магического, причем они, по-видимому, были способны иногда верить в совершенно бесполезный мусор и делать такие вещи, как пытаться наложить чары на астронавтов в космосе. Эта патологическая паралогичность, окружающая Берроуза, никогда не была чем-то, что я мог понять или принять. За исключением случаев безудержного злоупотребления наркотиками и постоянно меняющихся реальностей. Я думаю, линейное логическое мышление (которое оба художника, вероятно, назвали бы переоцененным) в любом случае всегда будет жертвой вечной внутренней войны с наркотиками между этими двумя очаровательными личностями.
Хотя это забавно.
Размышляя о том, как Гайсин (описанный как «фокусник, поглощённый собственными чарами»), который был без гроша в кармане и практически неизвестен (даже сегодня), когда умер, Маркус Бун, автор книги «Дорога к излишествам: история писателей о наркотиках», говорит о Гайсине в фильме следующее:
Он каким-то образом исчез как агент сил, которые он приводил в движение, и это в некотором смысле действительно было успехом. Это фактически доказало, что он был способен сделать то или иное. И опять же, именно поэтому мы говорим о нем через 20 лет после его смерти. Какая-то сила высвободилась и проложила себе путь во все эти различные каналы культуры. Но сам он, похоже, исчез в процессе этого.
Что, судя по тому, что он пытался сделать, искоренив свое имя, более чем иронично. Этот превосходный документальный фильм (в котором гораздо больше того, что я здесь описал) от всего сердца рекомендуется как поклонникам Берроуза / Гайсина, так и новичкам в творчестве Гайсина, таким как я. Я лично многому научился и осознал, насколько сильно я обесценил роль Гайсина в жизни, творчестве и мировоззрении Берроуза. Конечно, в корне глупая ошибка, как и все еще относительно неизвестный статус Гайсина, но, надеюсь, эта образовательная и вдохновляющая работа каким-то образом исправит это. Это было бы действительно волшебное действо.