Иван с опаской поглядел на мать: та достала из шифоньера свой нарядный костюм. Пиджачок с подплечниками на плечах, блекло-синего цвета, и юбка, ниже колена, в тон.
Сколько помнил себя Ваня, мать этот костюм доставала только по самым значимым случаям. Как то: школьная линейка, выпускной; свадьба дяди Лени с тетей Клавой. И дяди Паши с тетей Вероникой. Званый день рождения у двоюродной Маши.
Больше ее вроде бы никуда не звали.
Так Иван понял: намечается что-то. Но даже не подозревал что знакомство. Его знакомство, с потенциальной невестой.
***
Мать, немногословная, очень сутулая женщина, Кошелева Алевтина Марковна, воспитала Ванюшу одна.
Жили бедно. Проще рассказать что есть, для понимания обстановки в семье.
В кухне только стол с табуретками, полка на стене и старый холодильник.
В комнате две кровати, между ними - самодельный шкаф для вещей.
В углу - кресло, в нем мать сидя книги читает.
В другом углу - комод, на нем древний сломанный телевизор, прикрытый салфеткой. На телевизоре сверху - маленький радиоприемник - единственная радость Ивана. Это радио хоть новости рассказывало и крутило музыку, а без оных в квартире совсем тоска.
...Помнится, целыми днями после школы, заняться в квартире было нечем.
Голые стены, потолок, пол, окна были всегда тщательнейшим образом выдраены чистоплотной матерью до блеска, поэтому уборкой Ване не приходилось заниматься.
Мальчик наскоро делал уроки, расположившись в кухоньке за столом, а потом просто сидел на кровати.
Лежать было нельзя - мать ругалась. Говорила, что лежат только лентяи и тунеядцы. Именно таким был отец Вани, горемыка Федор, которого мать выгнала.
Мать работала в школьной столовой и приходила вечером, приносила еду сыну, ужинали, после чего Алевтина садилась в кресло и книги читала.
Книг у нее было всегда много, она их из библиотеки носила. Часто мать просила сделать радио тише, потому что "ненавидела шум".
В будни то еще ничего. А вот в выходные в квартире - тоска cмертная наступала. Мать сидела в своем углу с книгами, запрещая сыну гулять, лежать, громко включать радио и сопеть.
Иван маялся от безделья, поглядывал на мать и думал, а зачем тогда она его родила, если не выпускает в социум и даже сопеть нельзя?
Помнится, у него случилась икота и Иван икал больше часа. Мать очень злилась на это, сердито поглядывала:
"Набери в рот воздуха и не дыши. Должно пройти. И вообще надо икать с закрытым ртом. А то что же это такое?"
Представьте себе: мать требует чтобы сын не дышал. Это как это? В-общем, у Ивана накопилось в чаше терпения всякого. Но пока еще не взорвалось.
***
Мать оделась в свой блекло-синий костюм, подвела некрасивой коричневой помадой свои сухие потрескавшиеся губы. Накрасила веки синькой для полного антуражу и скомандовала сыну:
- Облачись в костюм, который тебе дядя Паша на твой выпускной дарил.
Иван спрятался в ванной, там переоделся в костюм, серый в полоску. Хороший костюм, дядя Паша, мамин брат, в нем женился и носил пока не обрюзг.
Брючины у костюма этого были длинными, но мать как-то умудренно подгибала их с изнанки, так, что даже незаметно получалось. И предупреждала чтобы сын аккуратнее сымал туфли, во избежание вываливания излишней ткани.
- А зачем? - поинтересовался сын.
- Тетя Марина, которая в буфете работает, предложила познакомить тебя с племянницей незамужней. Как ты на это смотришь, сын?
- Меня?
Иван струхнул.
- Тебя, тебя. Тебе девятнадцать стукнуло, пора вить семейное гнездо, сын. В армию тебя не захотели брать, вот и женись тогда. Не век же на моей шее висеть.
У Ивана тут и язык отнялся от страха.
...Он ощущал себя телоком, которого ведут на заклание. Шел сзади матери, и смотрел на ее горб. И мысли свои горькие перебирал в уме. Зачем жениться, на что жить? С женой что делать? И неужели, без женитьбы совсем никак не обойтись?
***
Яна, с которой познакомили на званом ужине, совсем Ивану не понравилась. Смотрела на него как паучиха на муху, своими глазами-щелками. По обе стороны от нее сидели двое ее детишек.
Два сына, лет пяти и шести-семи на вид.
Ел и пил Иван через силу, мать пинала его под столом ногой:
- Ешь, - шептала она гневно. - А то явишься домой и побежишь к холодильнику. Никакой еды на тебя не напасешься!
Женщина Яна, сидевшая по ту сторону стола, возвышалась как гора, загораживая собой весь свет. И смотрела на него плотоядно, словно желала съесть. И видя что у него аппетита нет, предложила во всеуслышание, громко:
- А может пройдемся, прогуляемся по улице пять минуточек? Поговорим без лишних глаз. Прощупаем-с, так сказать, почву?
У Ивана жабр не было. Но такое чувство появилось, что есть они. Воздуха вдруг стало не хватать и дышать нечем. И даже кажется, кольнуло сердце.
Яна схватила его за жабры, выйдя из-за стола:
- Идем.
Мать с тетей Мариной посмотрели вслед ему, улыбаясь приторно.
Иван не чувствовал под ногами пола - Яна уже тащила его к двери подмышки, и у него вывалились брючины, волочась по полу. Жалкое зрелище. Он второпях надел туфли, потому что она, Яна, дышала ему сзади в затылок, поторапливая.
Он ноги так и запихал в туфли, в брючинах.
Да что уж теперь, прохожие смотрели на них, таких нелепых: на огромную женщину Яну, и на него, в дурацких не по-размеру брюках, вдетых в идиотские туфли... Жалкого, щуплого, подавленного новым знакомством...
- Я куплю нам мороженого, - заявила она и потащила его к ларьку.
(Как будто не наелась только что на ужине).
Иван заметил про себя, что ей бы поменьше есть, а мороженное совсем ни к чему.
Яна принялась рыться в своей огромной сумке-торбе. Отвлеклась и потеряла бдительность. А он, воспользовавшись ситуацией, дал деру. Она бы все равно не догнала, куда ей, с таким тяжелым туловищем...
***
Домой Иван вернулся через день, поскитавшись по улицам.
Мать была очень зла. Не разговаривала с ним, объявив молчанку и не готовила. Сама на работе ела.
Иван грыз сухари, в которые превратился хлеб, пил чай. Но все равно не наедался.
Наконец мать, поморив его голодом больше недели, соизволила поговорить с ним:
- Ну что, теперь то ты понял, что тебе дома делать нечего? Я нашла для тебя работу дворником. А еще, я нашла для тебя женщину. Ты же потерял Яну.
Иван поглядел на мать нервно:
- Ты что-то путаешь, мама. Это Яна где-то потеряла отца своих детей. При чем тут я вообще? Я не хочу чужих детей воспитывать. Я вообще детей не хочу. И жениться тоже. Я сам еще как ребенок. Это обязательно?
- Ты стал слишком много болтать! - рассердилась Алевтина. Это все твое радио виновато! Ладно уж. Пойдем знакомиться с другой девушкой. У Кати детей нет и думаю, тебе она понравится больше. Доставай свой костюм.
***
Ивану Катя тоже совершенно не понравилась.
Это была немолодая уже женщина с выдвинутой вперед челюстью и кривыми ногами. Ивану даже стало понятно, почему она ни разу замуж не ходила. Никто не позарился, как и Иван.
Вот только мать никаких недостатков не видела и улыбалась во весь рот.
- Сколько вам Катерина?
- Мне тридцать девять.
Иван вскинул голову.
Двадцать лет! Именно столько лет разницы между его девятнадцатью годами, и ее почти сорока!
Все естество молодого мужчины зароптало гневно. Захотелось ногами топать.
- У Кати есть собственная квартира, - заявила тетя Люба, соседка Кати, выступавшая на этом вечере знакомств свахой. - А еще мать и бабушка.
"То есть я, если женюсь на ней, не дай Боже", - мысленно возмутился Иван. - "Должен буду содержать эту немолодую женщину. Детей, которых она мне родит. Свою мать, а еще ее, и вдобавок бабку."
Естественно, он тоже о своем будущем раздумывал.
И такое приданое "невесты" ему совсем не нравилось. Надо ли говорить о том, что и в этот раз он сбежал, под предлогом помыть руки.
К счастью, мать больше не пыталась устроить его судьбу. Злилась.
Она купила еще шкаф и поставила его рядом с их единственным, разделив комнату на две половины.
И старалась игнорировать выросшего из сына мужчину, с которым приходилось делить пропитание и кров.
Зато Иван устроился на работу, а через год понял, что много денег без стоящего образования не заработать. Поэтому он поступил учиться на профессию и продолжал работать, деля жилье с матерью еще несколько лет.
Та нет-нет, да ворчала:
- И почему ты не женился на Кате? Жил бы сейчас в ее квартирке, как сыр в масле катался у двух бабушек. Те бы тебе готовили разносолы. У них пенсии, денег хватает.
- Трех, - возразил сын.
- Да ты что, Катю в бабки записал? Да она еще молода, меня на пять лет моложе! То есть ты, и меня, бабкой считаешь да?
- Мама, я хочу жениться на молодой женщине без детей.
- Ты думаешь, только ты хочешь? Меня твой отец бросил ради молодой и бездетной. Не только такие сопляки как ты ищут молодых невест. Но и мужчины в возрасте. И женатые. На таких женщин спрос высокий, куда уж тебе рыться, выбирая и капризничая. Бери что есть!
- А что есть? О чем ты мама? О разведенных с детьми и немолодых женщинах, которые в сухом остатке? Но почему так? Коль у меня выбор невелик, я могу вовсе не жениться. И еще, мама. Ты же говорила, сама отца выгнала? Мол лентяй, надоел тебе. Как понимать сие?
Алевтина мгновенно замолчала и ушла от разговора в магазин. И сколько не интересовался Иван, ничего более не говорила об отце.
***
...Случилась в жизни Ивана Катя, только совсем другая. Чуть старше, ей двадцать пять было на тот момент... Пришло время и Иван сам съехал от матери, перед этим обставив той жилье. Купил матери телевизор, диван, микроволновую печь, кухню...
Всему свое время.
Это поняла и сама Алевтина, когда стала бабушкой. Качая на руках новорожденную внучку и глядя на счастливого, полного любви к жене и дочке, сына, она покачала головой, подумав:
"Ну надо же. А я думала, что все делаю правильно. Боялась, сын наломает дров. Но оказывается, он лучше меня знал, как ему жить."