Уже рассказывала пару лет назад эту щемящую историю на канале (в подборке Времена не выбирают. Судьбы людские), повествуя о прогулке по улице Репина в Петербурге.
Часть той истории, блокадной, сегодня не грех и повторить.
80 лет со дня снятия блокады…
***
Улица Репина на Васильевском острове, в самом историческом центре города, уникальной судьбы: можно бесконечно умиляться истории переименований, красоте и самобытности этого уголка города с редкой брусчаткой и уютными дворами.
Только вот в блокаду эта улица-переулок нежданно взвалила на себя непомерное бремя: улица-чулок стала моргом под открытым небом для всего Васильевского острова жуткой зимой 1941-1942...
...Первоначально тела погибших от голода и бомбежек ленинградцев выкладывались здесь штабелями, затем, к февралю, просто сваливались в кучу. Некоторые дома по обеим сторонам также использовались как морги (есть подтверждения в документах Управления городского хозяйства за 1941–1942 гг). Вот и «пастораль»...
Говорят, некоторые видят здесь призраков... Памятной доски о блокадной странице нет: живая улица мертвых с такими уютными сегодня дворами и чугунными оградами... Материализация строки от поэта, что хотел прийти умирать на Васильевский остров: «...и мертвецы стоят в обнимку с особняками»...
Именно. Буквально. Донельзя.
…А за углом первого блока улицы, стоит дом, где жила Таня Савичева, над чьим дневником плакали взрослые и детвора СССР (и сегодня, слава Богу, это имя не забыто): дом 13 по 2-ой линии.
Значит, Танины родные и соседи лежали той зимой рядом со своими домами, на улице Репина в ожидании весны...
Таня не умерла в блокаду. Это поймут позднее.
Таня умерла в эвакуации в 1944 (не 1942, как считалось сначала) в Горьковской области, куда была переправлена в марте 1944 вместе с другими 125 истощёнными ленинградцами из Детского дома номер 48.
И знаете что ещё? Из тех 125 деток в эвакуации умерла одна Таня Савичева. Костный туберкулёз не оставил ей шансов выжить.
Удивительное мужество и твёрдую семейную память имели люди той эпохи. Вот вам один пример.
Старшие, сестра Нина и брат Миша Савичевы, пережили блокаду и эвакуацию. Таня считала (и записала), что они умерли, потому что одним зимним блокадным утром Нина и Михаил ушли на свои заводы, на рабочую смену и не вернулись домой. Не смогли. Их смены и рабочие станки спешно эвакуировали по Дороге Жизни. А родным они просто не успели ничего сообщить, наскоро писанные записки до адресатов в ту зиму не дошли. Город был завален снегом...
Нина и Михаил, вернувшись после снятия блокады, нашли те трагические странички дневника в вещах своей сестренки, а потом какими-то неисповедимыми путями передали их
в первую экспозицию выставки «Героическая оборона Ленинграда». Это шёл 1946 год.
Уверена, в 1946 было много ещё других блокадных артефактов. Но видавших виды организаторов экспозиции тронул именно этот дневник неизвестной, но не безымянной ленинградки. Нина и Михаил Савичевы исполнили свой долг памяти перед семьей. Как и ленинградцы-музейщики исполнили свой профессиональный долг, взяв в экспозицию блокадного Ленинграда историю девочки Тани…
Сегодня о судьбе каждого из этой в общем-то обычной семьи Савичевых известно все, просто все. На это ‘все’ ушли десятилетия кропотливых исследований историков, журналистов, родных.
Склоним головы перед блокадным Городом и ленинградцами, их памятью. Сколько их в безымянных могилах...
«Как многих нам уже не досчитаться. Но мы не плачем. Правду говорят. Что слезы вымерзли у ленинградцев». (©️Ольга Берггольц)
***
Савичевы жили на 2-ой линии с 1910 года, когда отец семейства открыл здесь булочную-кондитерскую, поселившись в одной из квартир.
Парадокс: пекли хлеб Савичевы, а умерли от жестокого голода...
После революции и НЭПа имущество было изъято, сама семья выслана за 101-ый километр, в район Луги. В ссылке отец заболел и в 1936 умер. Мать осталась с пятью детьми. И все же им удалось вернуться в довоенный Ленинград и даже занять часть своей бывшей квартиры.
Детям лишенцев выбор будущего был не велик: старшие пошли на заводы, мать устроилась в швейную артель.
Возможно по этой открывшейся позднее ‘деликатной’ причине семьи ‘лишенцев’ мемориальный музей в самом доме Савичевых так и не был открыт (хотя были хлопоты об этом), а короткая история Тани стала широко известна в 1960-х, в эпоху оттепели.
Сегодня мемориальная доска со страничкой Дневника на стене их дома. Что будет здесь? Вдруг музей? Пока нет…
А рядом, рукой подать, шумит Университетская набережная. Фонари и фонарики. Сдержанная и выверенная подсветка мостов. Гранит и сфинксы. Величественный купол Академии Художеств... Глаз не отвести. Гармония.
А вы сверните на улочку, что на картах известна как Репина.
Любая жизнь без купюр ценнее самой роскошной открытки былой империи.
…И вот еще от краеведов. В бывшей квартире Савичевых живет Екатерина Кнорозова, дочь легендарного советского ученого-этнографа Юрия Кнорозова (1922, Пивденное, Харьковская губ. - 1999, Санкт-Петербург) разгадавшего письменность майя. Тоже судьба, которая тянет на большой роман (соседом по рабочему кабинету его в Музее этнографии был Лев Гумилев. Гении). В Латинской Америке имя Юрия Кнорозова знают шире и глубже, чем на Родине. Там стоят памятники ему - возвратившему историю потомкам народа майя.
Парадоксы истории.
Город охотно открывает свои тайны любопытствующим.
***
В Ленинграде, говорят, не осталось кошек. Были выловлены голуби и вороны… 80 лет назад.
Но. Ленинградцы отстояли свой город, испытав ВСЁ…
Ударим в колокол. В колокол человеческой памяти.
И плакать можно… - о тех, «кто уже не придет никогда».
©️Мила Тонбо 2021 - 2024
***
Больше материалов о жизни неординарных людей (и общественных парадоксах) в авторской подборке «Времена не выбирают. Судьбы людские»