закровили набитые руны
по локтям потекли ручейки
сок горячий впитал кигуруми
он скрывал мои обе руки
он скрывал мои ватные ноги
на которых синели следы
моей прожитой жизни убогой
в стороне позабытых твердынь
маскировка пропитого счастья
нарисованный радости лик
улыбаюсь беззубою пастью
отрываясь от грешной земли
капюшоном накрытые плеши
островки поседевших волос
представитель диаспоры здешней
истоптавшийся в битвах колосс
нерв дымится от тяжких раздумий
не узреть только этих потуг
колпаком своего кигуруми
я скрываю души наготу
