Думаю, что многие современники понятия не имеют о том, что такое «почтовый ящик». Не тот, в который кидают письма – хотя сейчас и такого уже не увидеть. Нет, речь о том «ящике», в который ходят на работу – например, в какой-то НИИ. Он называется не просто НИИЧЕГОНИБУДЬ, а, скажем, п/я 6666. Выражение «почтовый ящик» означало не только емкость для сбора корреспонденции, но и секретное предприятие, у которого не указывался обычный адрес, а лишь номер этого самого ящика.
Иди речь о каком-то секретном объекте, не было бы и вопросов: подобная шифровка была бы вполне оправдана. Но, к сожалению, очень многие, абсолютно бесполезные НИИ также обретали подобную кодировку, вызывая понятные ухмылки у сотрудников, знающих истинную цену своим творениям. И понимающих тупость действующих ограничений.
Пару слов о заведении, в которое был когда-то распределен – называть НИИ не хочу. Начало рабочего дня – в 7-30, окончание – в 16-30. Опоздание на работу на пару минут – скандал. Вахтерша тебя пропустит, но зафиксирует опоздание, после чего со всего отдела обязательно снимут премию. На кого в итоге будут косо смотреть, даже если у тебя сломался трамвай? Поэтому увольнительную тебе выписывают примерно до 8-30: час надо бродить туда-сюда по улице.
Понятно, что реальный рабочий день начинается не в 7-30, а примерно через час… Мужики курят, дамы втыкают в розетки запрещенные кипятильники… А примерно в 16-20 в проходной у вертушки уже возникает очередь – все ждут «отбоя». Глупо, но привычно.
Выходить на улицу в рабочее время тоже нельзя: разве что в обед… Все дамы в это время убегают по магазинам, а обедают, естественно, вне графика – с другими отделами. За порядком время от времени следит «Комсомольский прожектор»: фотографии обедающих не вовремя предаются огласке и порицанию.
Занимайся этот НИИ настоящим делом, все эти строгости были бы вполне уместны. Но – увы…. Несколько зарисовок привожу ниже.
КАРТА УРОВНЯ
Конец семидесятых – в НИИ собрали первый отечественный накопитель на гибких магнитных дисках. Получилась эдакая прикроватная тумбочка массой в пару центнеров… Меньше она не могла быть по определению: жесткие рамки задавал «Ограничительный перечень» элементов, которые можно задействовать при разработке. И если тебе нужен миниатюрный шаговый двигатель величиной с пробку от шампанского, а в перечне имеется лишь чудовище, размером с булыжник для мощения улиц, то будьте уверены – использовать придется именно его. То же относится к конденсаторам, разъемам и прочим элементам конструкции.
Ладно, слепили из того, что было. Но беда в том, что формально к новому изделию должен прилагаться несложный документ – «Карта технического уровня». Там берут основные параметры отечественной новинки, каждый из них сопоставляют с лучшим достижением заграничной техники, после чего и выносят суждение об истинном уровне разработки. Составлять документ поручили молодому специалисту, то есть мне…
Ну, что тут сделаешь – надо исполнять. С зарубежными новинками я был неплохо знаком: и журналы заграничные старательно читал, и копии с проспектов снимал, и даже вел отдельную тетрадочку, куда записывал все, что удавалось надергать из разных источников. Вот и получилось: по информационной емкости мы уступаем западным буржуям в 8 раз, по габаритам – в 100, по времени доступа к информации – в 2, по энергопотреблению – в 20… Честно составил документ и отдал начальнику.
– Халтура! – слышу на следующий день. – Предательство труда коллектива! Ты умышленно выпячиваешь слабые стороны отечественной разработки!
Я, хоть и был молодой специалист, но тут же «завелся». И подчеркнуто вежливо попросил научить меня уму-разуму и показать, как надо было эту самую карту уровня составить.
– Ну, смотри, – вздыхает начальник. – Вот, к примеру, есть хороший параметр: скорость вращения магнитного диска – 300 об/мин! Одинаково – что у них, что у нас! Значит, коэффициент соответствия – 100%!
– Да это никакой не параметр! – возопил я. – Это банальное требование стандарта: все диски должны крутиться именно с такой скоростью! Не 200, не 1000, а именно 300! Как грампластинка – ее нельзя крутить ни быстрее, ни медленнее… При чем тут технический уровень?
– А это неважно, – усмехается начальник. – Идем дальше: время доступа к информации. Как ты его считал? Небось, взял скорость подвода магнитной головки к диску, потом учел время ее перемещения по радиусу… Если так делать, то мы, конечно же, проиграем. А достаточно было не выеживаться, а взять период вращения диска и поделить пополам – чем тебе не время доступа? Скорость вращения, как ты только что сам сказал, у всех одинаковая, значит и тут получится одинаково: 100 миллисекунд! И у них, и у нас – опять 100% соответствия! Дальше объяснять? Хитрее надо быть…
Я сказал что-то гордое и наивное – кончилось все тем, что карту технического уровня недовольный начальник составил сам. Справедливости ради замечу, что он свято верил в правильность своего поведения.
КУСОК БУМАЖКИ ДЛЯ ДЖЕНТЛЬМЕНА
В 1983 году в Москве открылась какая-то иностранная техническая выставка. НИИ был тогда озадачен созданием электроэрозионных печатающих устройств, для которых, помимо прочего, требовалась специальная многослойная бумага. Электрод прожигал в ее верхнем проводящем слое дырку, обнажая внутреннюю черную подложку-изолятор: понятно, что обычная бумага для этого никак не подходила. Поскольку у нас для этой работы не было абсолютно ничего, а задание висело, мне было велено посетить выставку и умыкнуть из импортного устройства кусочек нужного материала…
Брожу по стендам, всматриваюсь. Печатающих устройств полно – в том числе и на электроэрозионной бумаге, но все они являются частью каких-то огромных комплексов. Иными словами, задача на мировом уровне давным-давно решена – обидно, ну ладно. Наконец вижу какой-то станок, из которого выползает «правильная» лента с распечаткой данных. У станка крутится наша стендистка. Обращаюсь к ней и прошу, если можно, оторвать мне кусочек этой самой ленты – для научных исследований…
Девица удивляется, но кивает – помогу, мол... А потом, уже на английском, обращается к стоящему по другую сторону стенда иностранцу.
– Джон! Этому джентльмену срочно нужен большой кусок бумаги! Ты не мог бы ему помочь?
Джон изумленно смотрит на меня и пытается проникнуть в смысл сказанного. Затем уверенно идет к станку, вытаскивает оттуда весь рулончик и сочувственно отдает его мне – понимаю, мол, приспичило...
Интересно, поверил бы он в намек на научные исследования?
КЛЮЧИК ОТ СОРТИРА
Выходя из туалета, мы надеемся, что в нас еще осталось что-то хорошее. А туалет на третьем этаже традиционно был недоступен для всех сотрудников НИИ, кроме директора, парторга и главного инженера. Каждый из них носил в кармане персональный ключик, который фактически обретал при этом статус лишней звездочки на погонах. Инженегры давно к этому привыкли и безропотно посещали заведения на остальных пяти этажах. Но однажды по институту пронеслась новость: четвертый ключик получил Игорек, новый секретарь комитета ВЛКСМ…
Сам по себе факт не вызвал бы никакого удивления, поскольку главный комсомолец НИИ, как ни крути, а тоже какой-никакой начальник. И все же коллектив покатывался со смеху. Дело в том, что комитет ВЛКСМ изначально находился в отдельно стоящем двухэтажном здании, оборудованном собственным санузлом – как раз в нескольких шагах от кабинета Игорька. А вот до персонального сортира, отпираемого блатным ключиком, было, как минимум, метров триста по улице плюс десяток лестничных маршей…
Но возможность стать полноправным посетителем блатного сортира перевесила, и Игорек мужественно преодолевал полосу препятствий в любую непогоду. То с зонтиком, то в меховой шапке…
Если вам интересны мои взгляды на прошлое, настоящее и будущее, подписывайтесь на мой канал в Дзен. Еще моя страничка с произведениями есть вот тут: https://proza.ru/avtor/mishak .И, конечно же, заходите на сайт: kolodochkin.com