[Фантастический рассказ о коммунизме]
— Опять пенсию задержали? — спросила соседка, увидев что бабушка Цапеш собирает свои немудрёные пожитки в старенький многократно до полинялости стираный ситцевый платок, — К родственникам едете?
Цапеш кивнула, добавив в конце едва слышно крепкое ругательство по литвийски в адрес дурней из правительства.
Родни у неё не было, нищенской пенсии хватало лишь на то, чтобы покормить столичных голубей, но соседке этого знать было не обязательно.
Соседка покачала головой, соглашаясь с её мнением. Мужу соседки тоже задерживали зарплату, но им было всё же полегче. Семейная чета держала пяток кур. Тайком конечно: им не по силам было потянуть дорогостоящие услуги ветеринара, а без ветеринарного свидетельства иметь птицу было строжайше запрещено властями. Спасало только то, что сын соседки служил в полиции в столице и его немного побаивались. Точнее связей, которыми он мог обладать.
Заперев покосившийся от древности дом, старушка повесила ключ рядом, на гвоздик. Брать внутри было нечего, но так шпана хотя бы дверь не выбьет, забравшись внутрь в поисках цветного лома. Мятую алюминиевую кружку, последнюю драгоценность дома сама Цапеш полгода тому успела продать старьёвщику и даже купить крупы на неделю.
Держа в руках узелок бабушка доковыляла до перекрёстка и уселась на скамеечку.
Ждать пришлось недолго — вдалеке послышалось тарахтение и рядом со скамеечкой под протяжный скрип изношенной подвески притормозил ржавый микроавтобус.
— Доброе утро, бабушка Цапеш, — Хуго, водитель минивэна, приветственно приподнял кепи.
— Доброе утро, Хуго, — согласилась Цапеш.
— Подвезти вас, бабушка?
— Если можно, сынок. Если можно.
— Вам можно. Верно, господа? — внезапно спросил водитель и хохотнув шлёпнул по стенке кабины.
Из фургона донёсся нестройный гул соглашающихся мужчин и беспокойное воркование голубей.
Ехали молча.
Хуго жевал травинку и поглядывал на разбитую дорогу.
Когда показались серые плиты государственной границы Союза и мрачные тёмнозелёные силуэты "Стражей" замаячили впереди, он немного оживился и даже отпустил пару шуточек.
Вскоре микроавтобус остановился.
Мужики горохом высыпали наружу, потягиваясь и балагуря.
Хуго обошёл кабину и открыв дверь помог старушке выбраться.
Она поблагодарила его и заспешила по дороге вперёд.
Позади раздавались ругательства Хуго, обнаружившего что пара голубей оказалась мертва.
Цапеш действительно было страшно идти.
Ярко горящие немигающим красным цветом оптических видеодатчиков "глаза" механических великанов пугали. Они как будто видели всю твою душу, всё твоё существо насквозь. Время от времени кто нибудь из них шумно изрыгал из себя облако пара. Свистящий воздух вырывался из боковых отверстий радиаторов и поэтому вокруг бронированных монстров постоянно клубилось нечто вроде лёгкой дымки.
Она вздрогнула, когда ближайший "Страж" взвизгнув сервомоторами направил на неё стволы шестиствольного "вулкана" и пощёлкал словно бы в раздумьи рядами микрозатворов.
Она знала, что в Союз впускают всех.
Она знала что в Союз разрешено вносить всё.
Но всё равно как будто мороз продрал по коже, когда металлический гигант проводил её "взглядом" вынесенных наружу сенсоров и датчиков.
Несмотря на раннее утро из Союза уже выходили одиночки и редкие парочки. В основном это была молодёжь, один только раз мимо бредущей Цапеш бодро промчался сухопарый дедок.
Подмигнул даже шельмец.
Все они были абсолютно голыми.
А ведь и ей, чтобы вернуться придётся оставить собственные пожитки здесь...
Эта мысль настолько неожиданно пришла ей в голову, что она даже едва не подалась назад, но хлестнувший по ушам визг разом развернувшихся к ней трёх "стражей" заставил её оцепенеть от страха.
Отдышавшись, она сделала робкий шаг вперёд и "стражи" вернулись в первоначальную позицию утратив к ней интерес.
Цапеш приблизилась к огромному застекленному пункту хранения и присела около входа в здание, расстелив перед собой платочек.
На платок старушка выставила свои скромные товары — какие то самодельные фигурки, игрушки, плетеные фенечки. Рядом были расставлены бумажки с ценами. Фигурка лошадки стоила "300 грамм крупы или хлеба". Цапеш задумалась и поменяла бумажку на другую.
"100 грамм крупы или хлеба"
Она не ела со вчерашнего вечера и чем раньше она продаст хоть что нибудь тем лучше.
Люди проходили мимо. Некоторые из них заинтересованно косились в её сторону.
Периодически раздавались щелчки камер. Кто то фотографировал её или снимал на видео.
Она закрыла глаза.
Позор конечно, но голод не тётка.
Никто не позаботится о тебе, если ты просто бедная старая женщина из капиталистической страны.
Кто то негромко кашлянул.
Рядом стояли двое парней и с любопытством рассматривали её поделки.
Потом один из них протянул руку и поднял фигурку лошади.
Она вырезала её из дубового сучка целую неделю.
Вышло простенько, но красиво.
Повертев её в руках он показал её своему товарищу. Тот кивнул.
Парень положил фигурку в свою сумку, улыбнулся и они оба развернулись уходя.
Нет!
Почему? Что случилось?
Почему он...
"Они не понимают, что такое платить," — с ужасом поняла Цапеш, — "Они выросли в стране, где для них всё бесплатно и просто не знают, что за фигурку нужно платить! Да они скорее всего даже не знают что такое ценник!"
— Стойте... Пожалуйста... Стойте... — шептала она, глядя как парни исчезают в глубине павильона.
Настроение было безнадёжно испорчено.
Она поняла что не сможет продать ни одной фигурки.
Они будут брать их и уходить.
Просто уходить.
Не заплатив.
И назад эти фигурки нести тоже бессмысленно.
"Стражи" не пропустят её с грузом, принуждая к исполнению этого их странного запрета.
Она просто сидела на земле и плакала, понимая что всё напрасно. Все старания оказались тщетны. А она то так надеялась, так старалась.
Слёзы катились по щекам старушки.
Она видела проходящих мимо счастливых радостных людей, которым не было до неё абсолютно никакого дела.
Которые брали что хотели и когда хотели просто потому что могли.
К игрушкам наклонилась какая то девушка в кожаной курточке и взяла фигурку котика после чего точно так же улыбнулась и ушла.
Совсем скоро перед бабушкой Цапеш не осталось ни одной фигурки или фенечки.
"Буду сидеть здесь покуда не умру," — решила она, смирившись и снова закрыла глаза.
Идти куда то не было смысла.
— Вам плохо? — спросил кто-то.
Она не ответила.
— КВД Союза, патрульная пара восемь семь два два один. Запрос медицинской помощи. Объект — пожилая женщина шестидесяти семидесяти лет...
— Диспетчерская два двенадцать, принято. Восемь семь два два один, рабочая заявка подтверждена. Есть подтверждение Комитета Оперативной Медицины. Экипаж выдвинулся в вашем направлении. Передаю изображение с ваших считывающих устройств на экипаж скорой помощи. Подтвердите передачу.
— Подтверждаю.
— Врач на связи. Не прикасайтесь к больной и не пытайтесь совершать какие либо действия! Замрите.
— Вас понял.
— Отчетливо вижу движение грудной клетки. Дыхание имеется. Воспользуйтесь лазерным термометром из комплекта автоаптечки, офицер.
— Вас понял.
— Хм... Температура в норме. Почему вызвали скорую?
— Не получил ответа на вопрос, принял решение.
— Хорошо, — в голосе медика прозвучали сварливые нотки, — Раз всё равно выехали, то никуда не уезжайте. Проведём обследование на всякий случай. Движение минус два, штатное, без сирены. Установите оцепление.
— Ясно. Режим оцепления второй категории.
Она вздрогнула, только когда к ней прикоснулся врач и открыла глаза.
— Святые угодники, как же она истощена, — пожилой седовласый врач осторожно осматривал Цапеш, — Мне нужно сделать ей инъекцию питательного раствора и витаминов. Офицер, осмотрите личные вещи. Где то должна быть её гражданская карта. Мне нужно будет зарегистрировать потребление.
Спустя несколько минут полицейский развёл руками.
Карты не нашлось. Результатом поисков была лишь деревянная собачка каким то чудом завалившаяся под платок.
— Скверно, — врач почесал академическую бородку, — Я не имею права оказывать медицинскую помощь лицам, не имеющим гражданства Союза.
— Передайте шприц мне, — полицейский, остроносый статный мужчина в форме, протянул руку.
— А вы не имеете нужной специальности, — отмахнулся врач, — Как быть?
Они помолчали ещё пару минут.
— А давайте я уволюсь! — сказали они почти одновременно.
И расхохотались.
Действительно.
Нужно всего лишь уволиться и тогда камеры наблюдения можно будет отключить по завершению смены, а все их обязанности как государственных служащих отменятся. Сходив к стоящему неподалеку патрульному автомобилю полицейский перебросился с напарником парой слов, а затем патрульный внедорожник крякнул на прощание клаксоном и уехал.
— Поехал подбирать новичка из резерва, — объяснил бывший уже полицейский.
— Я тоже завершил смену... — врач потыкал в смартфон и "пробил" через систему потребление нужных медикаментов, записав их на собственную карту как обычный гражданин, — Мой чемоданчик при мне, там есть всё необходимое.
Водитель "скорой" помахал рукой и тоже укатил, чтобы не светить происходящее в Системе через встроенные камеры микроавтобуса.
— Уважаемая, — врач говорил мягко, — Я сделаю вам один укол...
— Дайте мне умереть, — попросила она, — Мне всё равно некуда идти.
— Вы литвийка? — спросил медик.
По его лицу она поняла, что врать бессмысленно.
— Да, я литвийка. Теперь оставьте меня.
— Вам опасно здесь оставаться если вы не гражданка, — попробовал обратиться к ней полицейский, — Я конечно не националист, но...
— Мне всё равно. Меня там, — она посмотрела в сторону границы, — Никто и ничего не ждёт. Там нищета... Голод... Людей там убивают за краюху хлеба, а иногда и просто так. Для забавы. Просто оставьте меня и дайте мне умереть.
— Это вы зря...
Врач подобрал фигурку собачки, повертел в руках, рассматривая.
— Недурно... Вот что, — он посмотрел на полицейского, — Я могу временно поселить эту женщину у себя, офицер?
— Ваше жилище является вашей собственностью, — полицейский пожал плечами, — Вы вольны делать в нём всё что угодно не противоречащее трём статьям, но... Ей всё равно опасно жить здесь...
— Я живу за городом вдали от всех. Маленький домик с небольшим огородом и... — он помахал фигуркой, — И точно такой же маленькой собачкой. Вы же любите собак, мисс...
Он замялся, не зная её имени.
— Цапеш, — представилась старушка, — Меня зовут Илона Цапеш. И да, я люблю собак.
Если вам понравился рассказ, то вы знаете что сделать)
