— Вы, моя госпожа, как всегда продемонстрировали свой ум, столь легко поставив на место этого лекаря-мерзавца, — прошелестела Турхан-султан, — позвольте теперь мне показать, чему научилась, находясь подле вас!
Кесем-султан оторвала взгляд от бумаг. После той памятной истории с ходжой холодок между ними несколько растаял. Вот и сейчас, она была даже рада невестке. Государственные дела немного поднадоели. Так что визит молодой валиде пришелся как нельзя кстати. Султанша окинула ее внимательным взором. Времени с того дня, как стала матерью султана, всего ничего прошло, а как Турхан преобразилась. На лице заиграл румянец, голубые глаза стали словно светиться изнутри. А уж голову держит так, словно на ней сразу все короны мира!
Что ни говори, хороша султанша. Очень даже хороша! Не зря несколько лет назад обратила на нее внимание, подготовила, как полагается и отправила сыну. Не особо надеялась, что получится задуманное, однако все вышло, как надо. Даже дети появились, а что еще от этой русской требовалось? Только это: произвести крепкое потомство. Еще бы ума побольше в эту красивую головенку, вообще бы цены не было…
— Что случилось, моя дорогая султанша? — стараясь говорить как можно ласковее, промолвила Кесем. Она всегда была предельно вежлива с наложницами сына. Не хотела иметь врагов за спиной, в любой момент готовых вонзить кинжал. Примером тому была Сафие-султан, открыто презиравшая матерей своих внуков. Ну и чего добилась? Ничего, кроме ненависти со стороны этих самих внуков. Не говоря уже о самих невестках.
— Какие у тебя могут быть враги? Ведь ты мать великого падишаха, следовательно, у тебя их быть просто не может! — заинтересованно спросила она.
— Ну как не может! — недоуменно воскликнула гостья и широко расставила руки. На ее пальцах засверкали голубые сапфиры, явно прежде принадлежавшие Нурбану-султан. Во дворце все прекрасно знали: этот синий камень был особо любим венецианкой, зеленые изумруды обожала госпожа Босфора, а вот Сафие-султан отдавала предпочтение жемчугу... Что любила Халиме-султан и Хандан-султан сказать было сложно. Первая вроде на себя все подряд навешивала, а вторая не успела в этом плане отличиться. Слишком мало была в роли валиде.
— Ну как не может! — проворковала Турхан, — а всем надоевший «сахарный кубик»? А константинопольская вертихвостка? Или вы о них забыли?
— Честно говоря, забыла, — откровенно призналась баюк-валиде, — для меня эти особы настолько незначительны, что я даже не обратила на них внимание! Что взять с этих дурочек? Опять же, по существующим правилам они давно должны быть в Старом дворце. Разве я не просила тебя это сделать раньше?
— Как можно о них забыть? — быстро перевела тему невестка, сообразив, что это был ее просчет, — они словно иголка, оставленная неумелой швеей в кафтане. Особенно эта мерзкая Телли! Неужели вы простили унижение, которая она нанесла нашей семье?
Кесем-султан откинула голову и с интересом посмотрела в лицо русской рабыни, волей судеб ставшей матерью султана. Пожалуй, что-то в ней она недоглядела. Вот как запела эта девочка, еще недавно твердившая, что не имеет никого отношения к османскому роду и что во дворце оказалась случайно. Теперь же кричит, что османы стали ее семьей. Неплохо…
— Говори скорее, что ты хочешь? — нетерпеливо промолвила султанша, — видишь, у меня нет времени на пустые разговоры!
— Ну как чего! — молодая госпожа капризно скривила губы, похожие на лук Амура, — только одного! Поскорее исполнить правила гарема. После смерти султана его бывшим наложницам полагалось переехать в Старый дворец. А они все еще здесь и портят всем настроение. Жду только вашего приказа! Кстати, Шевекяр-хатун туда давно следовало отправиться. Ведь она больше не мать шехзаде.
Последняя фраза прозвучала с нескрываемым злорадством. Кесем еще раз внимательно посмотрела в это красивое личико. Уж кому, как не ей знать, что буквально вчера Турхан-султан распорядилась казнить двух братьев «сахарного кубика» Васак-эфенди и Завен-эфенди и при этом разрешения не спросила. Как не спросила разрешения и на то, чтобы отправить сестре их окровавленные одежды. А сейчас самоуверенно думает, что ей об этом не доложили…
Пусть скажет спасибо, что не стала наказывать за подобное своеволие. Хотя стоило бы… Не сделала лишь потому, что Шевекар стоила ей невероятно много нервов. В глубине души ей стало даже жаль толстуху. Евнухи сказали, что молодая женщина за ночь постарела лет на тридцать, мгновенно похудела и поседела. А теперь вот ссылка в Старый дворец. Как бы не пришлось потом отправлять в лечебницу. Сколько их таких вот хатун доживают свою дни в этих учреждениях, которые некогда начал строить султан Баязед.
— Поступай, как считаешь нужным, — сказала Кесем.
Турхан-султан радостно прижалась к ее руке и поспешила вон. А когда за ней закрылась дверь, госпожа вдруг почувствовала в груди жуткую пустоту. Кесем стало ясно: совсем скоро придется сразиться с этой голубоглазой девочкой. А ведь много лет назад, при первой встречи она показалась ей ангелочком, спустившимся с небес. Хорош ангелочек получился... Настоящая злобная фурия... Одна радость, умеет прятать свои чувства...
Одинокая волчица, книга 2, часть 39
Продолжение по ссылке