Есть мнение, что Россия не должна сходить с пути, единого для всего человечества. Это мнение я даже сначала не очень понял, отметив, что Россия никогда и не собиралась туда, где «всё человечество» ныне находится. Не было на заре демократического движения таких планов. Спектр осознанных настроений, – то есть, за вычетом лиц, кредо которых «быть против» и плевать чего именно, – ограничивался оттенками крайне правого: от консерватизма до либертарианства. «Весь мир» же пошёл по пути построения социализма, обременённого обширным набором «бесий», о самой возможности существования которых 30 лет назад никто даже не догадывался.
...Но оказалось, дело в глобализации. Это – «единый путь».
В такой форме мнение приобретает смысл. Ибо экономическая целесообразность свободы движения капитала, рабочей силы, товаров в глобальных масштабах очевидна. По сути, глобализм не является изобретением нового времени. Светлое будущее, – «Мир Полудня» – всегда представлялись только так. Разве что, без ужасного «капитала».
И если уж тенденция сулит выгоды, логично ожидать что она восторжествует. Международное разделение труда, единая для всех валюта, открытые границы, единая платёжная система, – всё это очень удобно для бизнеса, а значит и для людей. Логика экономического развития предполагает постепенный отказ государств от суверенитета в пользу общих, надгосударственных структур, хотя бы потому, что конкурентоспособное производство любого сколько-то технологичного товара, – саморезов, мыла, писчей бумаги – невозможно без использования сырья и оборудования производимых на трёх разных континентах минимум.
Интуитивно данный тезис выглядит очень убедительным.
Проблема лишь в том, что его ложность показана практикой.
Глобализация провалилась, и покатилась назад. Это не мы «откатываемся», а она.
Ну, правда. Закрытие границ, рынков, ограничения движения капитала и товаров, – людей, – даже участие спортсменов в Олимпиадах, при том, что объединяющее весь мир олимпийское движение всегда было культурным символом глобализации, – это не мы придумали. Можно, конечно, сказать, что «весь мир» был вынужден… Если мы к чему-то можем принудить «весь мир», это очень лестно для нас. Но очень плохо для него. Попытки спасать настолько жалкий и слабый «весь мир» едва ли имеют смысл. Он обречён.
Суть, однако, именно в том, что бороться с глобализацией принялись именно страны, ассоциирующиеся с ней в первую очередь. Причём, бороться эффективно, – решительными методами. Что б уж наверняка. Например, единая платёжная система для всего мира – это очень удобно, выгодно и прогрессивно. Но только при условии, что она не находится под чьим-то контролем, и её использование, как инструмента политического давления, исключено в такой мере, что подобная возможность не может рассматриваться кем-то в здравом уме... Но если 200% гарантии нейтральности системы нет, капиталу куда удобнее и выгоднее наличие нескольких систем, позволяющих осуществлять взаиморасчёты. На всякий случай. И – нужно специально подчеркнуть – это касается капитала всех стран. Независимо от их политического курса. Ибо предприятия существуют лишь постольку, поскольку могут извлекать прибыль. Появится возможность получить прибыль от сделки с подсанкционным контрагентом… а платёжная система не позволяет. Это невыгодно.
То же касается и прочих преимуществ глобализации, – по списку. Преимуществами они, – даже теоретически, – являются лишь будучи равно доступными всему человечеству. Если принцип общей и равной доступности нарушается, – если существует политическая сила, обладающая возможностью такие решения принимать, – «преимущества» становятся недостатками. Для всех, кроме этой силы, как минимум… На самом же деле, и для неё тоже.
Именно экономически. Свёртывание глобализационных тенденций можно видеть и в США, где внезапно поняли, что дальнейшая интеграция с Китаем невыгодна. Традиционные торговые войны в духе XIX-XX столетий и локализация производства прибыльнее сотрудничества.
...Собственно, глобализация была обречена изначально. По причинам вполне объективным и не имеющим никакого отношения к нам. Полное развитие данная идеология получила лишь в странах «Старой Европы», – где действительно (за исключением оставшихся себе на уме англичан) жители полагали, что отказ от суверенитета – прогрессивный и сулящий большие практические выгоды шаг. Причём, даже отказ двойной, – национальных правительств в пользу структур ЕС, а последних в пользу США… Затем ещё к группе лидеров примкнули страны Южной и Восточной Европы, нуждавшиеся в деньгах и изъявившие желание отказаться от суверенитета, если им хорошо заплатят… Желающие заключить такую сделку, кстати, остаются и теперь. Но в Европе кончились, как готовые платить, так и просто деньги.
Ключевыми же словами здесь являются «в пользу США». В центре глобалистического движения изначально располагалась Америка. Как признанный лидер прогресса. Что и позволяет уверенно заключить: глобализм в этом мире шанса не имел изначально.
О каких перспективах глобализации можно говорить, если для американцев эта идея неприемлема, – ни в какой мере и ни в какой форме? Причём, для всех американцев. Не только трампистов, но и самых отмороженных «демократов». Суверенитет для них значит больше, чем для русских. Так что, какая-либо возможность его ограничения в пользу внешних, наднациональных, международных сил, – включая даже мягкие формы, до недавнего времени нам представлявшиеся терпимыми, – рассматриваться просто не может.
Америка в куда меньшей мере, чем Россия или Китай, – или Северная Корея, если на то пошло, – готова видеть себя частью «всего мира». За Атлантическим океаном «весь мир», – это именно и только США сами по себе. С той лишь поправкой, что жизненные интересы США (как в Америке их понимают) полностью совпадают с интересами всего мира (как понимают их в Америке, при категорическом условии, что консультации по этому поводу с самим миром исключены).
Ну и о каком «всём мире» можно говорить, если США не готовы признать себя его частью?
Того же, что сделать весь мир частью США – не судьба, давно не ставят под сомнение, опять-таки, сами американцы.