— Я вам что, на помойке найдена? Обслуживаю всех, обслуживаю. Выгони уже свою мать.
Алина бурлила от раздражения, вынести эту неделю было просто невозможно.
А все началось прекрасным зимним снежным утром, когда свекровь позвонила и сказала, что ей обязательно нужно приехать в город. Алинина свекровь Нина Ивановна жила в деревне. Деревней это место называла только сама Нина Ивановна. Это был совершенно замечательный коттеджный посёлок с охраной. Вдоль аллей рядком стояли заботливо высаженные давным-давно берёзки, шелестели липы, а искусственное озерцо привлекало всех богатых пенсионеров.
Свекровь была женщиной состоятельной и могла себе позволить кирпичный коттедж. В подвале находилась сауна, а в пристройке — аж турецкий хаммам. Все для неё по индивидуальному проекту выстроили.
Сыну же Нина Ивановна не давала ни копейки. Алина выходила замуж за бедного студента, но предполагала, что он таким не останется. А Витя остался нищим, даром что айтишник. Программисты много зарабатывают — это аксиома. Но в случае с Витей аксиома дала сбой. Видимо, всё зависит от айтишника. Может быть, её муженёк умом не вышел, или навыки свои не прокачал, может быть, его подсиживали на работе или он брался за неудачные проекты. Итог один — в квартирке семейной пары всегда было шаром покати.
Алина прекрасно готовила гречку со сметаной, доширак, сдобренный плавленым сырком и яйцом, и прочие шедевры студенческой кухни. Но они уже давно были не студенты. Работа у самой Алина была неприбыльная — Алина была филологом, иногда брала халтурку и редактировала статьи, но денег это приносило в суммах, стремящихся к нулю.
И сегодня богатая свекровь Нина Ивановна приезжает к ним в гости на неделю: тот факт, что их двушка расположена на окраине Москвы, был единственное преимуществом недвижимости, которую Алина с Витей купили в ипотеку. К свекрови приезжала какая-то школьная подруга, которая хочет с ней ходить по столичным музеям,
И, разумеется, несмотря на то что Нина Ивановна могла бы спокойно оплатить себе номер хоть на месяц в лучшем пятизвёздочном отеле Москвы, она решила остановиться именно у Вити с Алиной. В их квартире, пусть новой, но уже обшарпанной. Она как будто бы уже строилась обшарпанной — такой дизайн.
В тесноте, да не в обиде?
Алина любила гостей, у них постоянно проходили тусовки и скромные посиделки с чаем. Но свекровь — совсем другое дело. Алину она, как положено всем свекровям, не любила — считала, что Витеньке должна достаться красавица типа женщины-вамп. Что женщина-вамп может найти в таком милом оладушке, как Витя, было решительно непонятно, но Нина Ивановна смотрела на Алину сверху вниз и как будто даже презирала её за снобскую филологическую интеллигентность.
Тут надо сказать, что филологические девы могут быть очень неприятными. И Алина не была чужда профессорского снобизма, мол, если не читал Розана Барта, то грош тебе цена. Нина Ивановна постмодернистов не читала. Да и вообще никто не был уверен, что Нина Ивановна прочитала хотя бы одну книгу за свою жизнь.
Алинина свекровь, румяная, с маленькими глазками, носила ужасные дорогущие жакеты и была убеждена в том, что обладает уникальным вкусом в одежде. А еще Нина Ивановна была немножко похожа на свинью. И поэтому Алина за глаза с подружками называла свекровь Свининой Ивановной.
Итак, Нина Ивановна должна была сегодня приехать. Алина не планировала готовиться к этому. Вот ещё. Как приехала, так и уедет. Может, даже протухших гостинцев привезёт: колбаски, рыбки. Иногда им перепадало с барского стола: когда продукты в холодильнике свекрови начинали портиться, она передавала их с водителем Вите с Алиной.
Но Нина Ивановна ничего не привезла — она приехала, презрительно окинула взглядом обои в цветочек, стенку из фанеры и шведскую белую тумбочку и сказала вместо приветствия:
— Как же у вас тут неуютно! Всё время забываю, насколько! Алина, ты знаешь, что такое уют? Женщина должна быть воплощением уюта. Ты же понимаешь, что только так можно удержать мужчину?
Как будто бы Нина Ивановна знала, как удерживать мужчину. Её единственный муж, отец Вити, ушёл от неё двадцать лет назад и не упускал возможности отпустить шпильку в адрес бывшей жены, мол, как здорово, что он успел свалить. А Нина Ивановна по мужу-предателю не скучала и сколотила своё огромное состояние ещё в девяностые, когда челночила, а потом удачно вложила половину заработанного. Так она стала сказочно богата.
— Вот так вот, Алиночка, дорогая моя, ты же понимаешь, что Витя будет засматриваться на других, кто и пирожки испечёт, и скатёрку постелит на стол? Почему у вас скатерти нет?
— Сейчас не в моде скатерти. Да и денег у нас на лишние предметы быта нет.
— Скатерть — это как туалетная бумага. Она просто должна быть. Никто же не говорит, что не хватает денег на туалетную бумагу?
— Нина Ивановна, давайте жить дружно. Вы же сюда не ругаться приехали.
— Нет, конечно! Что ты себе позволяешь? Как ты со своей свекровью разговариваешь? Я, между прочим, твоего мужа родила, принесла его тебе, обеспечила твоё женское счастье, ты за это должна меня почитать и уважать.
— Я вас уважаю, — сквозь сжатые губы пробормотала Алина, — но на расстоянии. Я вас боюсь, Нина Ивановна, вы как локомотив.
— А чего ты меня боишься? Я приехала и через неделю уеду. А пока, пожалуйста, приготовь что-нибудь нормальное, а не эти противные сосиски с рисом.
Алина решила не спорить со свекровью, потому что себе дороже. Целую неделю она мыла, драила, готовила плов и голубцы. Витя ел и нахваливал, Нина Ивановна кривилась и оставляла почти полную тарелку, выказывая пренебрежение к кулинарным способностям Алины.
— Хозяйка из тебя никудышная, — повторяла Нина Ивановна.
Алина молчала и считала дни до конца этой недели. Скорее бы уже она кончилась, тогда Алина может вернуться к своей любимой редактуре и чтению книжек. И вот наступило воскресенье. В прошлое воскресенье свекровь приехала, а в это должна была уехать.
Но вечером Нина Ивановна по-прежнему жила в их квартире — и никакого намёка на сбор чемоданов. В понедельник свекровь вновь никуда не съехала. Алёна решила поговорить с Ниной Ивановной.
— Послушайте. Мы с вами не ладим. Мне кажется, что нам гораздо лучше поддерживать отношения дистанционно. У нас здесь, по вашему мнению, неуютно. Хозяйка я плохая, вы сами говорите. Зачем же вы здесь остаётесь?
Нина Ивановна пристально посмотрела на Алину, вздохнула и сказала:
— Да, и я об этом как раз хотела поговорить. Ехать мне некуда.
— Как это некуда? — всплеснула руками Алина. — А дом?
— Нет больше дома.
— Как такое может быть?
— Проигралась в карты. Мы с подругой играем в покер. Я поставила дом, а сблефовать не получилось. Теперь я должна переписать на нее имущество.
— Это какие-то глупости! У вас же пенсионерские посиделки, разве можно серьезно к этому относиться?
— Пенсионерские не пенсионерские, а у неё знаешь, какие бугаи в телохранителях? Не надо злить этих людей.
— Что у вас за подруга такая?
— У нас выпуск был весь лихой. Все себя сделали с нуля.
— Она же ваша подруга. Неужели не простит долг?
— На кону моя честь. Я слово дала, поставила. Кто со мной будет играть, если я слово своё не сдержу?
— Так вы и дальше играть вздумали?
— Я не буду отказываться от своих привычек.
Алина нервно почесала запястье.
— То есть вы приехали сюда, но не уедете, потому что дома у вас больше нет.
— Витя не будет против.
— Но у вас же, я прошу прощения, миллионное состояние. Купите новый коттедж.
— А ты думаешь, я лишь на этой неделе начала играть и внезапно проиграла дом? Алина, у твоей свекрови тоже есть недостатки — не такие большие, как у тебя, но тем не менее. Я всё проиграла. Сейчас я такая же, как и вы. Нищая. Витя — хороший сын. Я думаю, он мать не выгонит, даже сам будет упрашивать, чтобы я пожила с вами.
У Алины что-то оборвалось внутри. Им теперь жить все время втроём. И на какие шиши? Старушка — бедная пенсионерка. У Алины смешная зарплата. Того, что зарабатывает Витя, еле хватало на двоих.
Она набрала номер мужа:
— Твоя мать собирается постоянно жить с нами!
— Не может быть, ты что-то перепутала.
— Выгони ее. Свалилась нам на шею!
— Что ты такое говоришь?
— А то! Ладно бы она меня любила. Ненавидит. Я всю неделю старалась, никто не ценит, — булькала злостью невестка.
Витя замер, он не ожидал такого от жены.