В русском языке хорошая рифма часто наводит на глубокую мысль. По-другому, рифма порождает афоризм. С этой стороны, есть некий тайный союз между поэзией и философией. Может, не случайно англосаксы, одарённые в практике, философски остаются на примитивном уровне. В будущем им это аукнется.
Литинтерес пишет, что невостребованность верлибра в русской поэзии заключается, прежде всего, в богатой флективной системе славянских языков, которая позволяет постоянно находить интересные и неизбитые рифмы. Проще говоря, у нас роскошный набор суффиксов и окончаний, плюс сами корни могут изменяться интересным образом. В итоге рифма у хороших поэтов очень обогащает стих. И с этим трудно не согласиться.
В то время, как в англоязычной поэзии, рифма (там, где ее еще используют) обычно довольно проста и играет чисто служебную функцию. Даже у классиков хороших рифм мало. Вернее, там считаются хорошей рифмой такие созвучия, которые в русской поэзии назвали бы пресными. Так что на них просто не акцентируется внимание.
Лишь благодаря стараниям Самуила Яковлевича Маршака, мы узнали об английской поэзии.
Пьесы у Шекспира написаны «белым стихом», то есть ритмизированной прозой. А вот сонеты подчинены очень строгой ритмике и строфике — иначе нельзя, иначе, если не будет 14 рифмованных по сложной схеме строк, это будут и не сонеты.
Луиза Глюк. Она получила Нобеля «за безошибочный поэтический голос, умеющей с простой красотой придать универсальность индивидуальному существованию»:
Сестра-земля, в чём твоё горе?
Солнца луч тебя предал?
Не разберу, горе это или усталость.
Постоянная тема стихотворений Глюк — осознание телесности, попытка побыть вне культурных смыслов и социальных границ наедине с самой собой:
Что другие нашли для себя в искусстве,
я нашла в природе.
Что другие нашли в земной любви,
я нашла в природе...
Моя реакция на решение Нобелевского комитета:
«О закрой свои бледные ноги!»
Что мелькнули случайно на миг,
Как мираж на пустынной дороге
Из верлибрами сложённых книг.
От насилия мрачные тени,
Две версты стороною — не крюк,
Головою уперлись в колени,
Словно в пристань с названием «Глюк».
В мире сложно быть главным калибром,
Но цепляет, попав в молоко,
Пусть Америка пишет верлибром,
Чтобы в масках дышалось легко!
13.10.2020
А нам нельзя верлибром — потому,
Что эмпиричны наши эмпиреи.
Неразбериху, хаос, кутерьму
Мы втискиваем в ямбы и хореи.
Последнее, что нам ещё дано
Иллюзией законченности чёткой,—
Размер и рифма. Забрано окно
Строфою — кристаллической решёткой.
Зарифмовать и распихать бардак
По клеткам ученических тетрадок —
Единственное средство кое-как
В порядок привести миропорядок
И прозревать восход (или исход)
В бездонной тьме языческой, в которой
Четверостишье держит небосвод
Последней нерасшатанной опорой.
Дмитрий Быков*, 1991 год *) внесён Минюстом в реестр СМИ-иноагентов.
И напоследок из моих «запасников»):
Однажды напишу и я свой стих,
Уйдя в себя от жизни суетливой,
Увижу в комнате пустой и сиротливой
На верхней полке, как Вийон притих.
Когда найду на чердаке размер,
И воспитаю, чтобы не пугался,
Устало скажет: «Наконец, дождался!»
Слезою капнув мраморный Гомер.
На Рождество куплю кило конфет,
От снега за окном всё белым станет,
Влад Маяковский пистолет достанет
И бородою покачает Фет.
Темнеет рано, хлопья снега гуще,
Морозной тенью промелькнула с ними,
Как звуки вариаций Паганини,
Мелодией коллайдер мой запущен...
Если вам понравилась публикация — не забудьте отметить это, высказать альтернативную точку зрения, подписаться на канал. Заходите в телеграмм, если понравится — добро пожаловать: https://t.me/ilihev
