Она не считает себя несчастной — с детства ей внушали, что получит по жизни то, что заслужила. "Значит так на роду написано, что же теперь роптать", - всегда думала она. Манны небесной или каких-то подарков от судьбы не ждала, в зрелом возрасте стала спокойной и рассудительной сельской учительницей.
Детство и юность Галины прошли в деревне. Мать была продавщицей в хлебном магазине, а отец работал зоотехником в колхозе. Вставали родители рано, чтобы покормить скотину. Отец, позавтракав на скорую руку, убегал потом на наряд в контору, а мать топила русскую печь. На завтрак были блины или яичница и обязательно кисель.
Вылезала Галинка (так звали её родители) из тёплой постели с трудом — мама обычно звала несколько раз, но ей всегда хотелось ещё хоть капельку поспать и досмотреть такой сладкий и такой приятный утренний сон, поэтому нежилась до последнего. А потом всё же бодро вскакивала с кровати, включала радио, долго чистила зубы, умываясь холодной водой и громко фыркая над раковиной.
Есть совсем не хотелось, но у мамы не забалуешь — ешь и всё тут! И Галя уплетала блины с вареньем, пила кисель и бегом собиралась в школу. Путь до восьмилетки был довольно длинным — по просёлочной дороге через поле три километра.
Школа была деревянная, просторная и с печным отоплением. Учитель пения вёл ещё и географию, а учитель трудов — физику и черчение. Учителя немецкого менялись каждый год. Остальные предметы велись как положено — специалистами. Восьмилетку Галина окончила отлично, а в среднюю школу пошла в соседнюю деревню. Жить пришлось в интернате — так жили все дети из других деревень.
Два года пролетели незаметно. В аттестате у Гали было всего лишь две четвёрки — по физкультуре и математике. Долго не думая, отправилась поступать в пединститут, что был в областном центре. Выбрала себе специальность — немецкий и английский языки.
Нравился ей немецкий. Много учителей поменялось, но каждая была с какой-то изюминкой — одна стильно одевалась, другая красотой неписаной покорила, третья была совсем юной и неопытной. Но все очаровательны и милы. Хотелось и Гале приходить в класс, по-немецки здороваться, задавать вопросы и стишки наизусть спрашивать у ребятишек. Быть немного загадочной, "иностранной" и непредсказуемой.
В первый год не поступила Галя на заветный иняз — по конкурсу не прошла. Сдала хорошо четыре экзамена, но одного балла не хватило. Десять человек на место - это вам не шуточка. Расстроилась ужасно, в деревню возвращаться не хотелось — было стыдно перед односельчанами, что не поступила. Но пришлось вернуться — а куда деваться!
Нужно было куда-то устраиваться на работу, родители строгие — негоже год баклуши бить. Кто-то посоветовал отцу в районном отделе образования узнать насчёт устройства учительницей в одну из сельских школ — и педстаж потом зачтётся, и опыт тоже пригодится. Учителей в глухих деревнях не хватало — не задерживались они там.
В общем, попала наша Галина Ивановна в восьмилетнюю школу за 20 километров от райцентра, а от дома своего и того дальше. Учителем немецкого языка взяли семнадцатилетнюю девчонку на полную ставку, хорошо хоть без классного руководства.
И началась её учительская карьера. Придя на первый урок в восьмой класс, она увидела не детей, а взрослых парней - с обветренными лицами, крупными шершавыми руками и неаккуратными вихрами. Шестнадцатилетние второгодники смотрели на неё с любопытством и предвкушением куража.
Вот когда Галина пожалела, что не заботилась прежде о своей фигуре — жировые излишества на боках её раньше как-то не напрягали. В деревне "девка что булка" — лучшая похвала.
Но у её первых в жизни учеников, видимо, были другие стандарты. В каждой деревне своя мода, и Галина Ивановна им не понравилась, ибо она услышала мерзкий такой шепоток за спиной: "Кувалда" и довольно громкое хихиканье по классу.
Вспыхнула. Залилась краской:
"Нет, нельзя показать им, что я обиделась. Я же сильная, и я сама виновата, что такая — не стройная, не стильная, и совсем не красивая, как те учительницы из моего школьного детства. Принять, принять всё как есть".
И она улыбнулась, произнеся: "Guten Tag!"
Не обращая внимания на шум, она старалась вести урок по плану. Их было 18, а она одна, всё больше ощущавшая свою беспомощность. Спасительный звонок прозвенел, и девочки буквально "облепили" учительский стол, задавая вопросы своей молоденькой учительнице.
"Они, наверное, жалеют меня - и у Галины Ивановны отлегло от души — "не всё так плохо. Хорошее обязательно придёт — неожиданно, в одночасье".
И оно пришло тут же. Только не "хорошее", а полное разочарование и непроглядная тупость — Галину Ивановну заперли в классе эти наглые переростки и грубо ржали в коридоре, а девочки, в которых она так поверила, специально её отвлекали, чтобы не успела выпорхнуть из класса. И она заплакала — от обиды, бессилия и непонимания, как жить дальше.
Дверь открыли через десять минут, вмешался пожилой учитель труда, отогнав от двери зарвавшихся "шутников". Заплаканную Галину долго успокаивали коллеги, сочувственно кивали: "Молодость.... Пошутить захотели хлопцы. А Вы не расстраивайтесь. Всё образуется".
Наказывать восьмиклассников никто не собирался — шалость же, не больше. А про то, что обзывали её, Галина Ивановна рассказать постеснялась, стыдно же.
Год учебный выдержала — не ушла. А куда идти? И что дома говорить? Обидели? Нет, сама виновата — мало, что родилась некрасивой, так ещё и растолстела на маминых блинах.
А в следующем году она всё-таки поступила на иняз. Теперь уже стройная, стильная и спокойная девушка. Студентка, уверенная в себе и своей внешности. Как считала Галина, на роду ей было написано стать сельской учительницей, и она ею стала через пять лет. Стала красивой и стройной — зря на себя наговаривала. Поняла со временем, что зря.
Тогда в глухой деревне она не поставила крест на учительской профессии, на своей судьбе. Вопреки обидам, сумела взглянуть на себя со стороны, и этого было достаточно — характер! Вот как бывает — непроглядная серая полоса в жизни сменяется солнечной дорогой длиною в целую жизнь.
Галина Ивановна уже давно на пенсии, но по-прежнему работает в деревенской школе. Школа стала её жизнью и, можно сказать, семьёй. Она говорит, что "на роду ей написано посвятить себя школе полностью, без остатка".
Она не ропщет, что не вышла замуж, что нет детей. Говорит, что это судьба. И пообщавшись с ней, ты тоже начинаешь почти верить в судьбу.
Спасибо, что читаете, дорогие друзья! Пусть у вас всё будет хорошо!