Обзор немецких медиа
🗞(+)Die Zeit в интервью с канцлером «Олаф Шольц: «Джинн вырвался из бутылки» рассказывает о подъёме правых радикалов, кризисе «светофорной коалиции» и слухах о смене канцлера. А также о том, насколько сильно он сам влияет на настроения в стране. Уровень упоротости: повышенный 🟠
Die Zeit: Господин канцлер, здесь, в канцелярии, почти удивительно тихо. Неделю назад у вашей официальной резиденции стояли тысячи разъярённых фермеров. Вы действительно слышали их здесь?
Олаф Шольц: Конечно!
Die Zeit: Настолько было громко, что вы больше не могли работать?
Шольц: Не то чтобы. Иногда я смотрю на площадь перед канцелярией, чтобы понять, что там происходит: кто там митингует? Митинг за или против меня? (Смеется.)
Die Zeit: На самом деле мы хотим поговорить с вами об этом вопросе.
Шольц: Между прочим, там много выступлений, которые не имеют никакого отношения к правительству. В конце концов, это общественное место.
Die Zeit: По всей стране, не только в Берлине, сотни тысяч людей выходят на улицы в эти выходные на демонстрации против правого экстремизма и в поддержку демократии, но также продолжаются протесты против политики правительства. Что вы чувствуете в стране в данный момент, как вы оцениваете настроение?
Шольц: Неустойчивое. Вы можете почувствовать экономические и политические потрясения в стране, вызванные вторжением России на Украину. В то же время есть чувство неуверенности, потому что, будучи экономически сильной страной, мы находимся в процессе определения курса, чтобы и через 20, и через 30 лет здесь были хорошие рабочие места и мы оставались в авангарде технологий. Вы также можете почувствовать, что пандемия изменила наш образ жизни. В целом, я замечаю большее чувство раздражения.
Die Zeit: Это также страна, в которой правая популистская партия AfD стала настолько сильной, что в некоторых федеральных землях без неё будет практически невозможно управлять страной после выборов.
Шольц: Прежде всего, AfD наносит ущерб нашей стране. Однако мы наблюдаем рост правых популистских партий повсюду в Европе. Правые популисты находятся в правительстве в Финляндии и поддерживают правительство в Швеции. Они сильны в Нидерландах и Бельгии и лидируют в опросах во Франции. В Испании коалиции между Консервативной партией и правыми популистами удалось избежать лишь с трудом. Правые популисты также добиваются успехов в Португалии и являются правящей партией в Италии. Только в Польше всё пошло с точностью до наоборот. Значит, в наших обществах что-то происходит.
Die Zeit: О чём все это говорит?
Шольц: Речь идёт о том, можем ли мы по-прежнему доверять себе в будущем в условиях, когда происходят серьёзные изменения, которые ощущает каждый. Мы сможем судить о том, правильные ли решения мы приняли, только через несколько лет. Сейчас мы находимся в середине этого процесса, который, естественно, связан с неопределённостью, учитывая масштаб перемен. Те, кто пользуется этой неопределённостью, переживают бум. Кстати, российский президент в своих циничных речах предсказал такое развитие событий: он делает ставку на то, что его агрессивная война на Западе приведёт к инфляции, что в странах будет расти недовольство и экономические проблемы. И это тоже не стоит скрывать: когда те, кто управляет страной, слишком часто спорят друг с другом, это не способствует ощущению безопасности.
Die Zeit: Какую роль вы сами играете в имидже правительства?
Шольц: Как федеральный канцлер, я отвечаю за правительство. Полностью. Поэтому было бы неправильно говорить, что я не имею к нему никакого отношения. К сожалению, слишком редко удаётся принимать важные решения без длительных публичных споров. Мы должны принять на себя вину за это, и я мог бы обойтись без этого.
Die Zeit: Это форма самокритики?
Шольц: Да.
Die Zeit: Критика также включает в себя то, что вы слишком тихий. Не могли бы вы исправить и это?
Шольц: Было бы странно, если бы я не задавал себе этот вопрос. Коалиция не выбирает лёгкий путь, а, наоборот, решается на конфликты перед лицом серьёзных проблем. В конце концов, за последние десять-пятнадцать лет слишком многое осталось нереализованным из-за того, что правительства избегали конфликтов. Мы видим, что изменились и процессы социальных переговоров. В прошлом различные социальные взгляды практически заранее согласовывались во влиятельных организациях, в клубах и ассоциациях, в профсоюзах и народных партиях, а также между их сторонниками. Сегодня многие противоречивые позиции часто впервые сталкиваются в коалиционном комитете. Это проблема, потому что предстоит решать действительно новые и масштабные задачи. В многоквартирном доме социал-демократическая семья, либеральная семья и семья «зелёных» могут жить бок о бок в течение многих лет, ни разу не обсудив этот вопрос в пабе: как должен осуществляться энергетический переход? Должно ли быть ограничение скорости? Как нам быть с нашими системами отопления? Как обеспечить рабочие места на будущее?
Die Zeit: И это что-то новое?
Шольц: Да, я думаю, что это новое, и не только в Германии. Распад традиционных социальных структур - это феномен современной эпохи. Поэтому наша обязанность - объединить в правительстве различные политические взгляды. И желание прийти к соглашению должно быть очевидным. Именно этого я жду от всех участников процесса. В ближайшие два года это будет иметь центральное значение для этого правительства.
Die Zeit: Откуда у вас уверенность в том, что теперь дела в споре пойдут на лад? Зелёные, СвДП и СДПГ - это всё ещё три очень разные партии.
Шольц: Мы не полностью согласовали центральные вопросы, которые вытекают из различных политических и идеологических перспектив, описанных выше, но мы в значительной степени согласовали их вместе. И я хотел бы сказать, что мы многого добились.
Die Zeit: Давайте на минуту остановимся на недовольстве фермеров. Они были возмущены тем, что от них ожидали несправедливо высокой доли экономии. Затем ваше правительство внесло улучшения, и вы сказали, что теперь это успешный компромисс. Не является ли проблемой то, что «светофорная коалиция» иногда слишком увлечена собой, а потом понимает, что компромисс, который вы нашли внутри, не понят снаружи?
Шольц: Решение Федерального конституционного суда поставило перед федеральным правительством и правительствами земель серьёзные проблемы. Это связано с тем, что оно нарушило сложившуюся практику составления бюджетов на федеральном, земельном и местном уровнях на протяжении десятилетий. Перед федеральным правительством стояла задача в течение нескольких недель отказаться от €60 млрд из Фонда климата и преобразований и €17 млрд в бюджете на 2024 год. И нам это удалось.
Die Zeit: Кому пришла в голову блестящая идея так сильно сократить субсидии для такой легко вспыхивающей группы, как фермеры?
Шольц: Правительство в совокупности. Мы провели ряд сокращений расходов и субсидий, но они не привели к сопоставимым протестам.
Die Zeit: А вы ожидали столь бурной реакции?
Шольц: Сокращения всегда приводят к гневу. Все это понимали. Никому не нравится оставаться без денег от государства. Но наша задача как федерального правительства - сформировать бюджет таким образом, чтобы мы могли обойтись без денег и в то же время выполнить все требования, которые сейчас предъявляются к нашей безопасности, борьбе с изменением климата и модернизации экономики. Чтобы обеспечить выживание нашей планеты, в самом обозримом будущем нам придется обходиться без угля, нефти и природного газа [🤦🏻♂️ Олаф, лучше молчи, а то тебя фермеры реально линчуют вместе с Хабеком — прим. «Мекленбургсокго Петербуржца»]. Это означает, что нам нужны сталелитейные заводы, работающие без угля, нужно производить цемент таким образом, чтобы в атмосферу не выбрасывалось больше CO₂, нужны заводы по производству аккумуляторов для электромобилей и устойчивое производство полупроводников в Европе и Германии. Мы делаем всё это возможным. Итак, мы видим, что это возможно, но, конечно, не без конфликтов. Политика не для слабонервных [кто-то ещё удивлён его низким рейтингом? 😏 — прим. «М.П.»].
Die Zeit: Вы упомянули о спорах внутри коалиции, которые не помогают. Не может ли быть так, что людям просто не нравится ваша политика?
Шольц: Как демократический политик, вы всегда должны задавать себе этот вопрос. Мой ответ однозначен: нет, политика правильная. Мы не должны сидеть сложа руки и расслабляться, а должны, как я уже сказал, определить курс на будущее этой страны и обеспечить Германии экономическую конкурентоспособность в будущем. В настоящее время мы являемся третьей по величине экономикой в мире, что удивительно для страны с населением чуть более 80 миллионов человек. У нас почти полная занятость, и мы являемся страной G7 с самым низким уровнем долга.
Die Zeit: Почему многие люди так злятся, когда дела идут так хорошо?
Шольц: Потому что они не уверены, что всё будет хорошо для них - сможем ли мы справиться с этой крупнейшей промышленной модернизацией за более чем 100 лет. Это путешествие, конец которого ещё не виден. Я хочу сказать об этом открыто и честно. В начале нашей беседы мы говорили о том, что в такие времена набирают популярность правые популистские партии, даже правые экстремистские партии. Это неоднократно происходило в Германии в послевоенный период, когда вспыхивали НДПГ и Республиканцы.
Die Zeit: Но никогда так последовательно, как сейчас.
Шольц: Именно так. Нам потребовалось больше времени, чем другим странам, но теперь мы должны это осознать: джинн вырвался из бутылки. Причины этого очень разные. Есть люди, которые поддерживают AfD именно потому, что она провозглашает такие правые и экстремистские взгляды, потому что она говорит о том, чтобы выгнать 20 миллионов граждан из нашей страны. Мы однозначно выступаем против такого поведения. Есть также много тех, кто просто не согласен с тем, что мы поддерживаем Украину или вводим санкции против России. А ещё есть те, кто считает, что бороться с изменением климата вообще неправильно. Они надеются, что всё может идти своим чередом и что ничего не нужно менять. А другие скептически относятся к миграции. Это очень разные мотивы, и очень важно не смешивать их все вместе.
Die Zeit: Можно ли вернуть джинна в бутылку?
Шольц: Сложно, если речь идёт о тех, кто придерживается правых взглядов. Мы должны убедить остальных, проводя политику, которая выведет нашу страну на правильный путь и решит проблемы. Возьмем, к примеру, миграцию. С помощью Закона об иммиграции квалифицированных работников и нового закона о гражданстве коалиция, с одной стороны, создала основу для того, чтобы мы были открыты для работников, которые хотят развивать свои навыки в нашей стране или просто работать на заводе. В то же время мы приняли очень далеко идущие решения по ограничению нелегальной миграции в Германию.
Die Zeit: Описывая причины распространения недовольства и гнева, вы - за исключением миграции - взяли в основном психологический и экономический анамнез. Но есть и другие вещи, которые расстроили многих людей. С законом об отоплении возникло ощущение, что это правительство хочет управлять моим домом и - это в нации инженеров! - даже не продумало его технически. Оно отрезало Германию от атомной энергетики в то время, когда нам нужна энергия. Теперь мы покупаем её у других по высоким ценам. И оно создало доход для граждан, который означает, что некоторые работающие люди зарабатывают лишь немного больше, чем те, кто не работает.
Шольц: Позвольте мне ответить на все ваши замечания. Первое: не все критические замечания в адрес Закона о теплоснабжении обоснованы, но, к сожалению, их довольно много. Приложив немало усилий, мы перевернули его с ног на голову прошлым летом - теперь это хороший закон. Вкратце объясню причину: Германия станет климатически нейтральной к 2045 году. Это означает, что в период до 21 года нужно будет что-то сделать с системой отопления, чтобы она могла работать без угля, нефти или газа. Сейчас государство предоставляет обширные субсидии, чтобы никто не остался в одиночестве. А города и муниципалитеты разрабатывают план муниципального отопления. Пункт второй: доходы граждан, я с вами категорически не согласен.
Die Zeit: Мы не высказали своего мнения, это просто обычная критика.
Шольц: Реформа доходов граждан в целом хорошо сбалансирована. Те, кто работает, должны зарабатывать больше. Сейчас мы даём чёткий ответ на часто задаваемый вопрос: что делать с теми, кто упорно отказывается от предложения работы? Я надеюсь, что согласованные санкции усилят поддержку реформы. В любом случае, старый закон до реформы доходов граждан был гораздо хуже.
Die Zeit: Но даже в этом случае «зелёным» удалось установить временные рамки для закона Хубертуса Хайля. Ранее миграционный пакет, который мог быть принят до Рождества, уже был отложен, хотя в законодательстве за это время ничего не изменилось. В настоящее время идёт спор о налоговом пособии на ребенка. Министр финансов хочет его увеличить, СДПГ и «зелёные» считают его несправедливым. Как это согласуется с образом нового единства в коалиции, который вы пытаетесь донести?
Шольц: Как я уже сказал, мне были не нужны помехи из-за публичных споров внутри коалиции. Именно поэтому мы осмелились провести далеко идущие реформы, например, в области миграции, чего никогда не удавалось добиться ни одному министру внутренних дел ХДС/ХСС.
Die Zeit: Доход гражданина теперь также предусматривает санкции против тех, кто отказывается работать. На это можно возразить: разве это не символическая политика? В конце концов, таких случаев не так уж много.
Шольц: Нет, это не символизм. Как социал-демократ, я склонен придерживаться лютеранской точки зрения: в конечном счёте, работа - это моральный долг. Наше общество построено на труде, на уважении к работе и тем, кто её выполняет. Именно поэтому должна быть хорошая зарплата. Я горжусь тем, что, будучи федеральным канцлером, добился повышения минимальной заработной платы до €12, снизил взносы на социальное обеспечение для малообеспеченных граждан, благодаря чему некоторые из них получают на €50 в месяц больше, чем раньше, сделал работу более привлекательной с помощью жилищного пособия для работающих и малообеспеченных пенсионеров, увеличения детского пособия и надбавки на ребёнка для работающих родителей. В то же время мы помогаем тем, кто потерял работу, лучше устроиться. Однако перспектива всегда состоит в том, чтобы найти новую работу. И: проблемы тех, кто работает по найму, и самозанятых будут в центре внимания во второй половине законодательного периода.
Die Zeit: Критика в адрес отказа от атомной энергетики, производимой в Германии...
Шольц: Пункт третий, я также категорически не согласен с этой критикой. Тот, кто отдаёт предпочтение атомной энергетике, делает опасную ставку. Германия дважды выходила из атомной энергетики - в 2000 году при Шрёдере/Фишере и в 2011 году при Меркель/Вестервелле. Атомная энергетика - очень дорогая технология, стоимость строительства одной новой электростанции составляет от €13 до €15 [не ври, Олаф. Станции от «Росатома» обходятся в €4 млрд — прим. «М.П.»]. И: согласно современным данным, урана в мире хватит на 50-70 лет. При сегодняшнем потреблении этот срок будет значительно короче. Не исключено, что мы увидим атомные электростанции, которые не смогут поставлять электричество из-за нехватки топлива.
Die Zeit: А ещё есть такой монстр, как бюрократия.
Шольц: Я подчёркиваю эту критику - трижды. Бюрократия меня тоже раздражает. За многие годы государство на федеральном, земельном и местном уровнях с большим вниманием к деталям создало заросли нормативных актов, которые мы сейчас разгребаем. Осенью в тесной координации с федеральными землями мы запустили первый крупный пакет мер по ускорению планирования, а затем приняли закон о значительном расширении использования цифровых данных в здравоохранении. Следующим шагом станет закон, который модернизирует и ускорит фармацевтические исследования, чтобы в будущем многие исследования продолжали проводиться в Германии, создавая рабочие места и добавочную стоимость. В настоящее время министр юстиции работает над ещё одним пакетом, который позволит упорядочить многие нормативные акты. Как видите: мы принимаем меры.
Die Zeit: Действия часто занимают мучительно много времени. Понимаете ли вы желание многих граждан, которые говорят: «Почему бы федеральному канцлеру просто не стукнуть по столу?»
Шольц: Я вполне могу понять это желание, я сам его испытываю. Но конституционная система Федеративной Республики Германия этого не предусматривает; мы управляем в коалициях [и потому канцлер в Германии зачастую является политическим импотентом, как ты, Олаф — прим. «М.П.»]. Но мой курс ясен. Я жёсткий борец [ты? Серьёзно? 🤔 — прим. «М.П.»]. Решения по борьбе с нелегальной миграцией, вероятно, были бы невозможны при любом другом канцлере. То же самое относится и к нынешним корректировкам доходов граждан.
Die Zeit: Изменит ли упорный боец Олаф Шольц что-то в себе и своём общении, проявит ли больше присутствия и страсти? Это то, что хотели бы видеть не только многие граждане, но и многие товарищи. Или Шольц останется Шольцем?
Шольц: Ну, сегодня я говорю с вами и страстно борюсь за свою политику. Не в последнюю очередь на регулярных беседах с канцлером, которые я провожу по всей стране.
Die Zeit: Вы перечислили множество вещей, которые, по вашему мнению, вы сделали правильно. И всё же в опросах вы и ваше правительство демонстрируете худшие результаты, чем когда-либо; у вас уже давно нет большинства. Вас это задевает?
Шольц: Как мне это может нравиться?
Die Zeit: Были ли у вас в последние несколько месяцев моменты, когда вы подумывали о том, чтобы уйти, объявить вотум доверия, оставить пост кому-то другому? Der Spiegel сообщает о встрече, на которой, как утверждается, всё это обсуждалось.
Шольц: Сказка.
Die Zeit: Вы никогда не думали об отставке?
Шольц: Нет.
Die Zeit: Вы говорите, что кто-то другой не справился бы со всем этим. Означает ли это, что вы не только убеждены в том, что вы всё ещё правильный человек, но и в том, что вы единственный правильный человек?
Шольц: Моё заявление относилось именно к миграции и нынешним изменениям в доходах граждан. Неважно, что обо мне говорят: я не склонен к мании величия. Вспоминается анекдот из моей жизни в Гамбурге: если вам покажется, что вы слишком ничтожны для должности бургомистра, достаточно посмотреть галерею портретов ваших предшественников. Многие имена давно забыты. Затем вы можете обратиться в государственный архив, чтобы подтвердить, что вы - 198-й в длинной череде бургомистров за всю историю города. Это уже основание.
Die Zeit: Даже представитель Бога на земле, Папа Франциск, признался в интервью Die Zeit, что у него бывают моменты сомнений, темноты.
Шольц: Мне тоже знакомо сомнение в себе. Но ваш вопрос был о том, думал ли я об уходе. Ответ - нет. Но я хочу внести ясность: тот факт, что после решения суда из Карлсруэ нам удалось составить нормальный бюджет, отвечающий нашим текущим задачам, вселяет в меня надежду. Вместе с решениями о доходах граждан, миграции и расширении ветроэнергетики и солнечной энергетики это может стать хорошей основой для того, чтобы вернуть доверие к правительству.
Die Zeit: Мы уже говорили о неопределённости и росте ультраправых сил. После встречи представителей таких сил в Потсдаме, на которой обсуждалось переселение миллионов людей, считаете ли вы, что запрет AfD стал ближе?
Шольц: Этим вопросом занимаются соответствующие органы, в частности Ведомство по защите конституции. В обозримом будущем Высший административный суд Мюнстера также примет решение по жалобе против AfD, направленной против партии в целом, которая находится под наблюдением ведомства по защите конституции. А буквально на этой неделе было вынесено знаковое решение об исключении NPD из партийного финансирования. Это важное решение, которое теперь необходимо тщательно проанализировать. Однако, несмотря на всё это, я убеждён, что с AfD нужно бороться прежде всего политически. Я рад, что так много граждан выходят на улицы в защиту нашей демократии. Я сделал это в Потсдаме и сделаю это снова. Правый популизм - это яд для нашего сосуществования и нашей демократии.
Die Zeit: Что вы думаете об инструменте лишения основных прав, который может запретить таким людям, как Бьорн Хёке, баллотироваться на политические должности?
Шольц: Честно говоря, я не убеждён. Этот человек ужасен в политическом плане, у него ужасные взгляды, его слова звучат как эхо самых мрачных времён Германии. Поэтому так важно, чтобы мы, демократические граждане, сплотились, чтобы он не смог вызвать катастрофу, которая назревает в его голове.
Die Zeit: Вы долго размышляли над тем, пойдете ли вы на демонстрацию в качестве канцлера?
Шольц: Нет, мне не пришлось. Это была инициатива бургомистра Потсдама, и там было много жителей города. Я живу в Потсдаме, поэтому для меня это было само собой разумеющимся.
Die Zeit: Вы были там как гражданин, а не как канцлер?
Шольц: Я был там как гражданин и как член потсдамского бундестага.
Die Zeit: Есть ли у вас объяснение тому, что, согласно опросам, AfD не потеряла значительных позиций даже после тех ужасных вещей, которые распространялись в Потсдаме?
Шольц: Есть люди, которые искренне разделяют это искажённое мнение. И сейчас они сильнее, чем раньше, чувствуют, что они не одиноки в этом. Именно это я и имел в виду: джинн выпущен из бутылки.
Die Zeit: В то же время существуют внешние угрозы, которые могут внести ещё более существенный вклад в политическую неопределённость. Ваш министр обороны Борис Писториус говорит, что через пять-восемь лет мы должны будем быть в состоянии вести войну против России. Под «мы» в данном случае подразумевается НАТО, а также бундесвер, и имеется в виду возможность того, что Дональд Трамп может победить на выборах в ноябре, и тогда США прекратят оказывать военную и финансовую поддержку Украине и Европе. Разделяете ли вы его мнение?
Шольц: Да, разделяю. Наша безопасность находится под угрозой. Германия должна значительно расширить свой оборонный потенциал. Именно поэтому мы тратим на оборону 2% нашего экономического производства, о чём я заявил в своей речи о «переломном моменте». И мы должны добиться прогресса в оборонных вопросах и вернуться в такое положение, когда мы сможем в любой момент расширить производство танков и другой военной техники. То же самое касается и производства боеприпасов.
Die Zeit: В отличие от Бориса Писториуса, вы не используете слово «годен к войне». Можем ли мы сами принять решение по этому поводу?
Шольц: В этом нет необходимости. Очень важно, чтобы мы были способны к обороне. И министр обороны хорошо справляется со своей работой и находит нужные слова.
Die Zeit: Бывший министр иностранных дел «зелёных» и вице-канцлер Йошка Фишер говорит, что ЕС должен иметь собственное ядерное оружие, потому что мы больше не можем полагаться на американцев, которые защитят нас путем обмена ядерным оружием. Он прав?
Шольц: Я не знаю, о чём сегодня идёт речь. Я считаю, что очень важно поддерживать трансатлантическое сотрудничество. Именно поэтому моё правительство решило продолжить обмен ядерным оружием с США и в НАТО. Я думаю, что это более реалистичный путь вперёд.
Die Zeit: Насколько вас беспокоит судьба Украины?
Шольц: Украина должна быть в состоянии защитить свою страну - и это не должно произойти из-за нехватки средств ПВО, артиллерии, танков или боеприпасов. Я твёрдо убеждён, что Европа должна сделать больше, чтобы поддержать Украину в обороне её собственной страны. Взносы, которые европейские государства выделили на 2024 год, пока ещё недостаточно велики. Европе необходимо обсудить, какой вклад может внести каждая страна, чтобы мы могли значительно увеличить нашу поддержку.
Die Zeit: Вы разочарованы другими европейцами?
Шольц: Меня раздражает, что в Германии меня постоянно критикуют за то, что правительство делает слишком мало и слишком нерешительно. Однако мы делаем больше, чем все остальные страны ЕС, гораздо больше. Именно поэтому я сейчас часто разговариваю по телефону со своими коллегами и прошу их делать больше.
Die Zeit: Когда закончится эта война?
Шольц: Никто не может ответить на этот вопрос с уверенностью. Наша задача - сделать так, чтобы Украина могла защитить себя в долгосрочной перспективе. В настоящее время Германия мобилизует более половины известной в Европе поддержки для закупки оружия для защиты Украины. Было бы высокомерием полагать, что мы сможем сделать это в одиночку в долгосрочной перспективе. И снова наши друзья в Европе должны значительно увеличить свою помощь. Будет не очень хорошо, если Германия окажется самым большим сторонником Украины, если США перестанут её поддерживать. Как сказал Гельмут Шмидт, мы всего лишь держава средней руки [увы, увы… А я, вот, мечтаю о сильной и независимой Германии… 🙄 — прим. «М.П.»].
Беседовали: Тина Хильдебрандт и Джованни ди Лоренцо. Перевёл: «Мекленбургский Петербуржец».
@Mecklenburger_Petersburger
P. S. от «Мекленбургского Петербуржца»: диагноз — вялая печёночная колбаска 🌭 Абсолютно бесцветный политик, заслуживший скорейшую отставку и презрение потомков.
