История пятьдесят четвёртая
...Встала Евдокия Поликарповна с утра пораньше, что-то косточки её разболелись.
Развела себе яблочной вытяжки, выпила натощак.
Кости успокоились.
Решила сварить на завтрак геркулесовой каши с изюмом.
Стоит, ложкой помешивает.
Стук в калитку.
Вздохнула Евдокия Поликарповна.
Сегодня ей снился Пётр.
А когда возлюбленный носился по всем Камышам за чёрным зайцем, это означало для Евдокии тяжёлый день. Заяц ведь олицетворяет бег и суету.
Причём, глупую и бесполезную...
Столярова не желала никого так рано принимать у себя, но, увидев Зинку Бастилию, обомлела.
На карлицу смотрело нечто, с узкими, затёкшими глазами и воспалённой переносицей...
Зинка открыла рот для объяснений, но Евдокия первая сказала:
– Видит Бог, это не я!
– Конечно, не вы! – плачущим голосом завела Зинаида. – Это пдоиски нашего нового соседа Олега! Он дазвел пчёл! Мода сейчас такая пошла: у Епифанцевых-Ошиваловых пчёлки, и тепедь у этого ободмота тоже ульи!
– Так. И что?
– Как – что? Полюбуйтесь на меня! – Зинка стала демонстрировать опухшее лицо.
– Вижу я, вижу, – задумалась карлица.
Чем бы Зинке снять припухлости?
– Я только к гдядкам наклонюсь, – плакалась она, – а пчёлы уже сидят на дедеве, меня поджидают! Олег забод высотой два метда возвёл, денег же не считает, а толку что? Пчёлы плевали на условности! Они специально повысили летучесть, чтобы меня получше жалить!
Прошло минут пять, и к карлице подошёл точно такой же Колька Бастилия – в щёку ужаленный.
Правый ус покоился у него на новообразованном холме.
– Здрасьте, Евдокия Поликарповна! Зинаида уже рассказала о нашей беде? Соседские пчёлы разнюхали наш водопровод... Хотел я водицы набрать, накинулись на меня, как стая волков!
Они агрессивные, хозяин их постоянно тормошит. Сам-то живёт подальше, ему что. Натрёс, и ушёл!
На Бастилий было больно смотреть.
Евдокия Поликарповна вынесла яблочный раствор, лица протирать, и обещала подумать, как им быть...
Они ушли.
Карлица едва доела кашу, как явился новый посетитель.
Столярова его никогда раньше не видела, и сейчас тихо сканировала.
Представился он, как Олег Бормотов.
– Новый сосед Стружкиных? – уточнила она, вспомнив Зинкин монолог. – Смешно…
– Что смешного? – нахмурился он.
– В тресте, где ты работаешь, висит табличка: "О. Бормотов!" И чем только твои родители думали? Девчонка-то фамилию сменит, а тебе по жизни Обормотовым ходить... Ну, говори, чего надобно?
– … Соседи хотят разрушить мой пчелиный бизнес, – начал он. – Кстати, угощайтесь мёдом, Евдокия Поликарповна.
– Я прошлогодних подарков не беру. Делами помощь принимаю. С чем пожаловал? Про бизнес громко сказано, ты на работе неплохой левак гребёшь... Пчелками прикрываисся...
Выпучил Бормотов глаза и открыл рот.
– Закройси. Мухи заинтересовались.
– Я не вру. Я честно живу! Пожаловаться пришёл на картавую Зинаиду. Противная она и недалёкая! Взяла, и уничтожила мне всю картошку...
– Что, не задалася в этом году встреча отпускников?
– Зато встреча жителей Колорадо неплохо состоялась на моей картошке! Эта Зинаида собрала у себя с огорода всего колорадского жука, и принесла на моё поле! Люди видели, как она жуком посыпала кусты. А там – чисто мутанты, размером с черепаху! Они счуфанили мне картофель, не хуже саранчи!
Бормотов выжидательно смотрел на карлицу.
(Кажется, она хмыкнула.)
Олегу очень хотелось, чтобы у него был не только мёд, но и своя картошечка! Впридачу к трестовским-то денежкам...
– Перенеси ульи к забору, где никто не живет, – велела карлица.
– Нет. Пчёлкам там идеальное место! Они на чужой участок случайно залетели, а Зинаида мне жука специально подкинула!
– Ну, тогда вы квиты, – сказала скучающим голосом карлица. – Чинят то, что сломалось. А вы... Обмен пчелы на жука произошёл? Произошёл. Всем спасибо, до свидания.
– Я заплачу, – не уходил Олег.
– Не твоего оклада дело. Прочь!
Евдокия Поликарповна закрыла за Олегом дверь.
Похоже, ей не дадут сегодня присесть...
Под эту марочку, решила карлица навести порядок дома, да заодно про жителей Камышей подумать.
Не прошло и получаса, как явилась Динка-одноглазиха.
– Здравствуйте, Евдокия Поликарповна! – завела она сладким голосом. – Как поживаете?
– Интенсивно, – ответила она. – Что хочешь, Дина? Волос в еде обнаружила?
– Ну, что вы! – залилась колокольчиком она. – Сказать пришла, что картошечки посадила побольше в этом году, на вас, чтобы вы спинку не надрывали, любимая вы наша…
– Спасибо. Говорят, в этом году нашествие колорадского жука? У Обормотова из треста они всю картошку сожрали. Так всегда случается, когда пакостишь соседям, Дина. Ну так, что ты хотела?
– Ой, ничего! Просто так зашла…– сглотнула она.
Сама стоит и не уходит.
А при словах о пакости соседям, она так зарикошетила своим глазом, что он едва ли потом нашёл привычное место!...
– Не надо прелюдий, Дина, мы не на симфонии. Говори как есть.
– ...Наш забор рухнул от ветхости. Генкины куры ходит у меня, как дома! Боюся я, что моя собака их... может загрызть... а я, не дай Бог, не услежу…
– Скока загрызла? – нахмурилась карлица.
– Двоих…– поникла Динка. – И это ещё казачка не видела! Узнает, порешит меня!… Она же не рак по гороскопу, а враг!
– Чем тебе помочь, Дина? Память Ленке отбить или сделать, чтобы при виде курей у ней в глазах двоилося, а?
Динка не знала. Но, умирать в расцвете лет она точно не планировала!
– Вы же родственники с Ленкой, у вас внук общий. Не смеши людей! Поди, покайся. Скажи, что Венька уже поехал за сеткой-рабицей. Скажи, что сожалеешь... Что вы как дети малые, ей-Богу?
Динка ушла понурая.
Как же карлице надоели эти посетители!
Она старенькая, больная, а они идут и идут! Ещё кто-нибудь заявится с ерундой, она не знает, что с ними сделает!
Только она поднесла ко рту огромную кружку травяного чая, прибежала Галка Ильясова.
В руках она держала ручку от холодильника.
– Беда! – заверещала она. – Через час в Камышах случится убийство!
– Кто кого убьёт? – уточнила карлица.
– Трофим явится с рынка и убьёт меня...
– За что же, интересно?
– На прошлой неделе я случайно вырвала ручку от морозильника…
– И что? – зевнула Евдокия.
– Трофим её долго клеил, матерился, ругал за неосторожность… Я поклялась больше её не отрывать... А сама опять!
Галка хлопала глазами так, словно она кассир, и потеряла миллион, а люди уже кассу подпирают...
Столярова разозлилась.
– Поди, сама приклей ручку, хотя бы на соплях. Трофим возьмётся за неё, и сам оторвёт!
– Я пыталась! Весь холодильник клеем испачкала!
– Галя. Выключи колесо оборзения! Иди отсюдова!
К карлице явились следующие посетители.
Из Аксиньи Губцевой рвалась своя беда:
– Это невыносимо! Демидка и Волочайка досаждают! Громко включают музыку, которая перекрикивает их и ребёнка! Они постоянно ссорятся, а когда я к ним прихожу, не открывают дверь! Я живу накрученная!
– Помой голову, всё распрямится.
– Я не про кудри! Сделайте что-нибудь, Евдокия Поликарповна!
На очереди были Назаровы. Они задвинули Губцеву за ворота.
– Нашла беду! Слушай музыку и наслаждайся. А нет, так пусть им Федька перебьёт кабель.
– А ничё, что мы возле кладбища живём? И громкая музыка – это...
– Аксинья, иди уже. Вот у нас действительно горе...
– Гертруда ногу стёрла? – издевательски спросила карлица.
– Нет.
– А почему она в разных носках?
Назаровы посмотрели, и точно: на Гертруде был один носок красный, другой коричневый.
– Перепутала, так как её мозги отравлены! Наш участок Гавриковы опрыскивают ядом от сорняков. Раундапом. Свой травят, и за одним, наш! Химикат летит на малину и клубнику, поражает ягоды, у нас началась аллергия!
Гертруда раскатисто чихнула.
У карлицы голова пошла кругом от посетителей. Чёрный заяц проявлялся во всю мощь!
Затем явился... окулист Еремеев!
Ну этот-то куда?
– Здравствуйте, Евдокия Поликарповна! Шёл я по больничному коридору с телефоном в руке. Меня подтолкнул под руку подросток, телефон упал, экран разбился о каменный пол. А он пятьдесят тысяч стоит! Есть ли способ вразумить родителей этого парня? Они платить отказываются, а у меня в телефоне запись на две недели вперед!
– Не связывайся. Отремонтируй экран за свой счёт, а то получишь от них кулаком в своё физлицо.... В смысле, его папашка – высокий чин в минздраве...
Евдокия Поликарповна уже не могла ни думать, ни говорить… Над головой, как те пчёлы, кружили голоса:
«Бродячие коровы зашли на мой участок и съели урожай!»
«Фирсовы каждый вечер жгут мусор, я весь копчёным пропах!»
– ...Евдокия Поликарповна! Евдокия Поликарповна! Вам плохо? – это было последнее, что она услышала перед обмороком.
*********************************
...Пришла в себя Столярова от того, что ей было тепло и удобно.
Пахло кожаным салоном, а из динамиков лилась ненавязчивая музыка.
Открыла карлица глаза.
Она сидела в машине. Руслан Ахмеров, сын Динки-одноглазихи, и, по-совместительству, муж Ленуськи, её куда-то вёз.
«Машина главы», – поняла она.
– Куда едем?
– Очнулись? В Берёзовку, в больничку. Вы переутомились. Еремеев договорился. Всё на его глазах произошло. Жуков сказал, я за вас головой отвечаю.
– Что случилось?
– Сознание потеряли.
– В Берёзовку не надо, там меня все знают, замучают, – сказала карлица. – Ехай в Покровку.
Руслан послушно сменил траекторию движения.
Ехали молча.
– А что ж ты меня ни о чём не спрашиваешь? – раздался голос карлицы.
– Добить вас, что ли? Вы из-за этого в больничку и едете...
– Руслан. Ты – единственный, который должен был ко мне прийти. Не они, а ты с проблемой!
– Да всё нормально со мной...
– Да? – усомнилась она. – Не так это. И ты об этом прекрасно знаешь. Ну, ладно, не готов, не говори.
Руслан молчал. Напряжённо думал.
Было понятно, что он знает, о чём толкует карлица.
Он привёз её в приёмное отделение Покровки, и объяснил, что бабушке стало плохо, она почётная гражданка Камышей и сам глава Жуков о её здравии хлопочет.
– Это не к нам, – попыталась ответить крашеная в чёрный цвет медсестра.
– Слышь, ворона, – сказала Евдокия. – Твой муж сейчас у Нинки-разведёнки утехи ищет, пока ты тут днюешь и ночуешь. У пацана твоего шесть троек в году, даже по труду, он курит в сарае с дружком- Валькой и скоро узнает, что такое нары. Вечером у тебя прокиснет борщ, потому что никто его не спрятал в холодильник. Кастрюля такая, зелёная, с рябинками…. Всех денег не заработаешь! Переходи на дневной график, семью свою сохранишь. Устала ты, как собака...
В общем, бабушку оформили в лучшую палату. Принесли цветное бельё в сливах, выдали фаянсовую посуду.
– Ну, я поехал, – откланялся Руслан.
Он молча поставил на тумбочку полторашку воды, гранатовый сок и пакет с апельсинами. – Выздоравливайте, Евдокия Поликарповна!
– Надумаешь, приходи, – сказала карлица и легла отдыхать.
Она действительно очень устала.
******************************
... Подлечили Столярову, поделали общеукрепляющие капельницы. Улучшили показатели крови, (у бабули был низкий гемоглобин).
Обследовали, и пришли к выводу, что она такая махонькая из-за недостатка йода в период формирования организма.
Это плохо повлияло на развитие желёз, управляющих ростом.
Карлица подтвердила исследования, рассказав, что раньше у неё имелся огромный зоб, который она сама себе вылечила.
Молодой врач хотел усомниться в этом, но ему наступила на ногу старшая медсестра терапии, которая была свидетелем оформления Столяровой в приёмном покое...
Ещё расскажет бабушка всей больнице про них! Не хотелось бы старшей участвовать в такой...
переспалке...
Выписали Евдокию с явными признаками улучшения.
Приехал Руслан.
– Здравствуйте. Рад видеть вас в здравии.
– Хорошее лечение я получила, не хурум-бурум, – оценила Евдокия.
Едут они, молчат.
– Когда Ленуське будешь говорить? – начала карлица.
– Что?
– Под дурака не молоти.
– Я вообще не знаю, как эту тему поднять! – вдруг заговорил Руслан.
От волнения он не мог ехать, и припарковал автомобиль на обочине.
– Давай, я начну, – сказала Столярова. – У тебя до Ленуськи был неудачный брак. Жена тебе изменяла. Решил ты всё начать с нуля. Расписался с Ленуськой, сына родил. Есть же у тебя возможность свой дом на материнский капитал купить, а ты чужой арендуешь. Спрашивается: почему?
Ахмеров молчал.
– Про то, как Динка тебя в восемнадцать родила – правда. Что отказ написать её заставили, – правда. Но, на этом вся правда и заканчивается, Руслан!
Ты пошто с первой женой не разведясь, Ленуське надежду дал, дурень?
Руслан опустил глаза.
– Брак ваш с Ленуськой недействительный. Витюша безотцовщина, дом ты купить в этом "браке" не можешь, и поэтому, арендуешь.
И долго ты собирался хранить такой скелет в шкафу? Имущество, приобретенное в период недействительного брака, не поступает в совместную собственность супругов! Знал ведь!
– Я хотел сказать об этом Ленуське...
– Когда? Когда рак на горе свиснет? А насчёт истинного приезда в Камыши не хочешь рассказать? Что не с мамкой ты приехал познакомиться, а скрывался от своей благоверной? Без средств, без ничего! Расскажи, как ты следы заметал, как фамилию поменял, чтобы паспорт другой получить – без штампа о первом браке. Как женился вторично! Ты Гайнуллиным всё детство пробыл. А сейчас девичью фамилию Динки взял, Ахмеров! А ты хоть знаешь, что твоя первая жена не дремала? Она написала на тебя заявление, что живёшь ты по незаконному паспорту. И эта информация вот-вот докатится до Жукова. Хотела я, чтобы ты мне сам всё рассказал, но ты не решился.
– Что мне делать? – взмолился Руслан.
– Думай, что Ленуське скажешь. Твоя бывшая жена подала заявление в суд о признании твоего брака с Ленуськой недействительным. Вот так семейные лодки и разбиваются о подводные камни…
– Люблю я Ленуську! – вскричал Руслан. – Людмила мне действительно изменила. Я требовал развода, но она мне его не дала. Якобы, гульнула она из-за меня, я в этом виноват, так как мало ей времени уделял! А я деньги зарабатывал! И, если честно, у неё ужасный характер.... Раньше я старался дома находиться поменьше, а с Ленуськой всё по-другому! Хорошая она!
Карлица поняла, что Руслан говорит правду.
– Подумаю я, как тебе помочь. Но Ленуське всё сядь и расскажи.
Она умная, вся в Генку. Поймёт.
Руслан завёл мотор.
***********************************
… После больницы карлица сходила в приёмную администрации и попросила Виолетту распечатать следующую табличку:
«Почётная гражданка Камышей Е. Столярова принимает жителей строго по мужским дням: понедельник, вторник, четверг с 9-00 до 13-00. В остальные дни не вламываться, не влетать, не стучаться. Прокляну».
... У Руслана с Ленуськой состоялся неприятный разговор.
Он рассказал ей правду: как Людмила не давала ему развода и теперь хочет признать его брак с Ленуськой недействительным...
– И ты вернёшься к ней? Ты на самом деле не Ахмеров, а Гайнуллин? – расспрашивала Ленуська.
– Я по матери Ахмеров. Я тебя люблю одну. Никогда не вернусь к ней! В жизни такого не будет.
– Правда? У нас Витюша…
– Да, родная. Я люблю вас с сыном больше всех. Людмилу жаба задавила, что у нас с тобой сын, а с ней детей не было... Она не любит меня, просто, хочет испортить мне жизнь...
Ленуська встала на сторону мужа. Поняла, что он здесь сам жертва.
– Почему раньше не сказал?
– Боялся тебя потерять…
Обнялись они, и Ленуська обещала поддерживать Руслана всегда.
***********************************
… Вызывает Димка Жуков Руслана на ковёр. Узнал о постановлении суда. Оно пришло в бухгалтерию, по месту работы.
Из документа Руслан узнал, что первая супруга хочет добиться компенсации морального вреда, в соответствии с семейным законодательством.
Признание брака недействительным не влияет на права детей, родившихся в таком браке...
– Что ж ты наделал! – ругал Руслана Жуков. – Зачем фамилию сменил? Думал, это панацея? Теперь твой сын тебе никто! И деньги придется твоей обиженной жёнушке платить!
Руслан молчал. Он смертельно устал от всей этой ситуации. Полтора года переживал, не знал, как выйти из заколдованного круга...
Но выручила его карлица.
Вызвала Руслана к себе на приём.
– Не будешь ты ей ничего платить. Ты оспоришь это дело в суде и победишь.
– Как? – не поверил Ахмеров.
– Каком кверху. Скажи, как зовут твою первую жену? По буквам назови.
– Людмила Валерьевна Гайнуллина...
– Ну, тогда пляши.
– Почему?
Ничего уже не радовало Руслана.
Он умудрился переругаться со всеми, включая "отчима" Лепетова!
Тракторист, вместо того, чтобы забор сделать и перестать собирать трупы Генкиных куриц, папочку включил...
– ...Руслан! Не отвлекайси! В свидетельстве о браке твоя жена записана, как Людмила ВалерИевна Гайнуллина!
Из-за этой буквы у тебя как раз с ней брак недействительный, понял?!
– К-как?
– Так, балбес! Спасибо невнимательной тетке, которая свидетельства выписывает, и тебе спасибо, что так хреново читаешь важные документы!
Обрадовался Руслан, схватил и крепко обнял карлицу!
– Ой, ой, поставь, – отбивалась она. – Я только из больнички.
– Спасибо! Вы с меня такую ношу сняли! – прослезился Ахмеров.
– Да ладно... Обращайся, – легонько хлопнула его Евдокия. – Беги уже к своей Ленуське. Знаю, любишь её... И мамке передай. Пусть пять пёстрых курей Генке купит. А то...
– Передам, Евдокия Поликарповна.
– А я пока наведаюсь к Нехочухину... Безобразие в Камышах творится! Назаровых химией травят, а Обормотов взятки берёт... Пускай участковый Гавриковых оштрафует, яд у них изымет, а взяточника-Обормотова посадит, и конфискует евонных пчёл...
Вот так все проблемы разом и решатся!
Руслан с благодарностью посмотрел на карлицу, и быстро пошагал домой, к своим настоящим жене и сыну.
С теплом, Ольга.