Робби Кригер, игравший вместе с Джимом Моррисоном, Рэем Манзареком и Джоном Денсмором в группе The Doors, дал интервью для Guitar World. Выдержки из беседы приведены ниже.
На вопрос о том, мог ли он когда-нибудь представить, что он повлияет на таких исполнителей, как Билли Даффи из The Cult и Джерри Кантрелл из Alice in Chains, Кригер ответил:
«Нет. Но если честно, я никогда об этом не думал! Было здорово, когда все эти музыканты говорили мне, что The Doors и то, что я делал, повлияло на них.
В том, что я делаю, нет никакого секрета: я постоянно стараюсь придумывать что-то новое. А что касается The Doors, то нам повезло, что мы четверо встретились, хорошо поладили друг с другом и создали музыку, которая была достаточно разнообразной, чтобы её запомнили».
Кригер снова в деле со своим проектом Robby Krieger & the Soul Savages, который выпустил свою дебютную пластинку с одноимённым названием 19 января на лейбле Mascot Label Group. Изменился ли его подход к делу?
«Нет, не сильно. Я по-прежнему люблю блюз. Думаю, каждый гитарист хотя бы в какой-то мере любит блюз. Но самое главное для меня, помимо вдохновения, — неважно, откуда я его черпаю, — это то, что я никогда не пытаюсь кого-то копировать.
Я по-прежнему люблю блюз, джаз, регги, соул и всё, что связано с гитарой. Самое главное — всегда звучать по-своему, что бы это ни значило!»
Как появились Robby Krieger & the Soul Savages?
«Лет пять назад я построил студию в Глендейле, штат Калифорния, и познакомился с несколькими музыкантами, которые тоже жили там. Одного парня звали Эд Рот, он был отличным клавишником и играл с Энни Леннокс из Eurythmics. Эд знал басиста по имени Кевин "Брандино" Брэндон, которого я задействовал на некоторых своих альбомах в прошлом, так что всё было логично.
Мы начали играть, и это было здорово. Тогда мы познакомились с барабанщиком Франклином Вандербильтом, он играл с Ленни Кравицем. Он отличный барабанщик, и так он стал новым участником. После этого мы стали вместе дорабатывать песни, джемовать и находить своё звучание».
Изменился ли ваш общий подход к риффам и соло?
«На новом альбоме с Soul Savages основной процесс заключался в том, что мы записывали трек, и как только песня была сведена, я пытался записать ритм-партию. После этого я иногда одновременно накладывал соло, а иногда и позже.
Если я одновременно записывал соло, это оставляло брешь в ритм-секции, так что идеальный способ — это записать соло после того, как всё готово. Часто мы записывали трек в одной студии, а потом я приносил его домой, шёл в свою студию и там работал над соло».
Какие отличия в нынешнем рабочем процессе от того, что вы делали во времена The Doors?
«Главное изменение в том, что сейчас я чаще использую медиатор. Во времена Doors я не пользовался медиатором, я всегда играл пальцами. Я начал использовать медиатор только в 1970-е годы, но даже тогда я всё ещё часто использовал пальцы правой руки. Главное отличие — это использование медиатора и попытка добиться нужной скорости».
Что привело вас к тому, что вы стали играть преимущественно пальцами?
«Игра пальцами по-прежнему наиболее удобна для меня. Сначала я играл на гитаре фламенко, а Уэс Монтгомери, которого я обожал, не использовал медиатор — он не использовал его в самом начале. Но позже я прочитал статью о нём, и к тому времени он уже начал использовать медиатор.
Его спросили, почему он стал это делать, и он ответил: "Если бы мне пришлось вернуться назад, я бы использовал медиатор, потому что так легче для пальцев". Мне стало жаль, когда я прочитал это, но я понял, что он имел в виду, потому что пальцы при такой игре могут быть повреждены, а ногти могут стать зазубренными.
В тот момент я сказал себе: "Ладно, попробую использовать медиатор". Это было нелегко в течение нескольких лет, но в конце концов я освоился настолько, что хотя мне не совсем комфортно, но я могу это делать нормально».
Ваше увлечение фламенко можно услышать в вашей игре и композициях, наряду с классическими и джазовыми мотивами.
«Да, это, безусловно, так. Но вы также должны помнить, что Рэй Манзарек был очень увлечён классической музыкой, что тоже повлияло на наш материал. Всё это, безусловно, стало для меня важным фактором».
Повлиял ли переход от игры пальцами к медиатору на ваше звучание?
«Люди спрашивают меня о секрете моего звучания... Начнём с того, что никакого секрета нет! У каждого есть свой звук, и у меня он во многом появился благодаря игре пальцами. Но я всегда считал, что у меня есть своё звучание, и у всех остальных она тоже должно присутствовать. Если ваша мама не может узнать вас, когда слышит вас по радио, значит, у вас нет своего собственного звучания».
Вы известны тем, что играете на Gibson SG, но сейчас вы используете какое-нибудь другое оборудование?
«Я думаю, можно отметить, что на новом альбоме есть несколько композиций с электрическим ситаром — я много играл на нём. У меня также есть несколько Gibson ES-355, но по сей день я в основном играю на своей SG».
А ваша оригинальная гитара SG была украдена?
«Именно так. Мне посчастливилось найти ещё одну такую же, но я всё ещё ищу свою оригинальную SG. Если кто-нибудь знает что-нибудь об этом, пожалуйста, позвоните мне. Серьёзно! Но мне повезло найти ещё одну — практически такую же — это Gibson SG 1967-го года. Это практически моя основная гитара».
Что впервые привлекло вас в SG?
«Просто в ней было что-то этакое. Когда я играл фламенко, у меня не было электрогитары. Однажды я увидел выступление Чака Берри в Santa Monica Civic Center, и он играл на прекрасной вишнёво-красной Gibson ES-335.
На следующий день я решил обменять одну из своих гитар для фламенко на ES-335. Но, как оказалось, ES-335 была слишком дорогой, и единственной гитарой, которую я мог себе позволить, была Gibson SG. Наверное, меня привлекло то, что она выглядела довольно круто. Мне нравился её внешний вид с двойным вырезом и рожками. А ещё мне нравилось, что на ней можно было легко играть и высоко поднимать гриф.
Но сейчас я думаю о том, что первая гитара не была настоящей SG, это был Les Paul Jr. с чёрными звукоснимателями. Это выглядело круто, особенно когда я принимал кислоту... Эти рога были похожи на дьявола!»
Как SG повлияла на ваш гитарный звук в The Doors?
«Я не думал об этом в тот момент, но я считаю, что звук больше связан с тем, как я играл на SG, чем с самой SG. Дело всегда в том, как ты играешь, а не в том, на чём ты играешь.
Я думаю, что у SG был более мягкий звук по сравнению с гитарами Fender того времени. Гитары Fender были более звконкими, а я никогда не был их поклонником. Я всегда стремился к более гладкому звучанию, которое я мог получить с Gibson».
Есть ли у вас любимое соло или рифф со времён Doors?
«Есть много композиций, которые я люблю. Но "When the Music's Over" из "Strange Days" уже давно стала одной из моих любимых. Эта песня длинная, поэтому в ней есть два соло, и если вы заметили, одно из них звучит слева, а другое — справа. Я так не планировал — получилось так, что я записал четыре или пять соло и продолжал играть, а звукоинженер Брюс Ботник по ошибке включил два соло сразу. Нам всем это понравилось!
Но это всегда было сложно исполнить вживую, и в последнее время мой сын помогает мне со второй частью. В последнее время я играю слева, так что, пожалуй, это моя любимая сторона. Но по сей день воспроизведение соло в "When the Music's Over" — это огромная проблема для меня лично».