Глава 12.
Лиля почти не дышала. Слушала каждое слово матери. Ирина Никифоровна, увлеченная ссорой с дочерью, кажется только сейчас заметила внучку. Она покраснела, но вызов не сбросила. Начала говорить что-то про свой дом и клевету. Ее доводы звучали не убедительно. Так обычно оправдывается человек, которого поймали на месте преступления. Наконец бабушка отдала Лиле телефон.
- Дом она не получит. – Ирина Никифоровна сложила руки и посмотрела в окно – не заслужила. Недостойная наследница. Жизнь на ее благополучие положила, а вместо благодарности высосанные из пальца обвинения.
- Какой еще дом? – Лиля убрала телефон. Щеки вспыхнули. - Вы себя слышите?
Вопрос мог показаться грубым, но сейчас Лилю это не волновало. Она не ждала, что бабушка во всем признается и тем более станет откровенничать. Все хранили тайну, и никто не хотел обнажать то постыдное, что хранил в своей душе.
Ирина Никифоровна молчала. Было слышно, как тикают настенные часы.
-Как так вышло, что Ваня признался в том, что не совершал?
Женщина не ответила, встала и вышла из кухни. Минут десять ее не было. Лиля думала, что она уже не вернется. Но Никифоровна зашла в комнату, держа в руках деревянную шкатулку. Она поставила ее на стол и вытащила крестик. Покрутив его в руках, положила на стол.
- Это мамин, - Лиля вспомнила сон.
Ирина Никифоровна кивнула.
- Римма мечтала о лучшей жизни и думала, что Федя непременно возьмет ее замуж, если она с ним сблизится. Но она не могла остаться с ним один на один. Про нее уже ходили слухи, хоть за руку ее никто не ловил. В день, когда все произошло, два брата напились. Они втроем пошли на речку, чтобы прийти в чувства. Ваня боялся воды, но он не мог отпустить брата и свояченицу вдвоем, пошел с ними. Там на реке, они выпили еще. Ваня отключился. На шее у Риммы висел крестик, она его сняла и заснула Ваньке в карман, чтобы не потерять. Дальше, как ты поняла между Риммой и Федей произошел стыд.
- Прям при...
- Нет, думаю они прошли дальше по берегу. – Ирина Никифоровна вздохнула, - Дочь надеялась на счастливый брак, а Федя воспользовался ее доступностью. Пошел дождь. Ванька проснулся, его шатало и он упал в реку. Римма с Федей заметив его, кинулись на помощь. Вытащили и оттащили подальше от берега. Дочь боялась того, что Ванька хоть и не соображал, но мог увидеть ее в белье. Мог, что-то понять, додумать в голове. Она правда этого испугалась, как и Федька. У него же невеста была. – Никифоровна вновь взяла в руки крестик. – Он сразу ушел. Сказал Римме, что между ними ничего не было. Потом всем нам говорил, что ни на какую реку не ходил. Римма осталась сидеть с Ваней. И когда он проснулся, то увидел как она плакала . В тот же день, когда Римма пыталась с еще раз поговорить с Федей о будущем, он начал все отрицать. «Ничего не знаю. Я выпил и лег спать. А вы с Ванькой куда-то пошли». Римма разозлилась. Она рассказала все мне, попросила ей помочь. Я заметила, что у нее на шее нет крестика. Спросила куда он делся. Римма не сразу вспомнила, а потом рассказала, что сняла его и сунула Ване в карман, пока тот спал.
- Зачем она это сделала?
- Думаю, ей было стыдно. Знала, что грешить будет. Федька то не свободный был.
Лиля посмотрела на женщину, было не похоже, что та врала. Ирина Никифоровна выглядела спокойной. Она протянула Лиле крестик.
- Возьми. Матери отдашь. Она за ним не вернулась.
- Что было дальше?
- Я была в ярости. Римма тоже. Она начала грозиться тем, что сходит к Степановне и расскажет о том, что Федька ее обманул и воспользовался. Это такой позор. Представляешь, что подумали бы обо мне люди? Кого я воспитала? Разлучницу? Распутницу? Проблема людей в том, что если что-то случается, то в первую очередь винят мать. Каким бы прекрасным человеком ты не был, какие бы силы не вкладывал в своего ребенка, ты всегда будешь в ответе за поступки своих детей.
Лиля не стала спорить. Хоть и подозревала, что Ирина Никифоровна была строгой матерью. Одно ее признание в том, что она недостаточно сильно лупила свою дочь, вызывало вопросы. Лиля всегда считала, что родительская сила заключается в умение говорить со своим ребенком. Так, как это делал ее отец. Он сорвался лишь один раз, решив проучить Машку за подлость.
- Если бы твоя мать заявилась на порог Степановны и все рассказала, то худо было бы мне.
- Так вы решили, - заметила Лиля.
- Так бы и было. Я сказала Римме, чтобы она не смела меня позорить. И произнесла фразу, о которой жалею до сих пор. Но тогда я не думала, что она воспримет мои слова, как план к действию.
- Что вы сказали?
- Я сказала, что лучше бы над ней надругались, чем терпеть все это. В тот же вечер она побежала к Степановне и заявила будто Ваня над ней надругался. Она надеялась, что Федя услышав как его брата пытаются оговорить, во всем признается. Но он слишком боялся за свою шкуру. Не хотел испортить себе семейную жизнь. В качестве аргумента Римма придумала историю про крестик, который Ваня сорвал в порыве страсти и убрал в карман. Степановна не сразу поверила, решила поговорить с сыном. Ваня ничего не помнил, но крестик в своем кармане нашел. Я не знаю точно, что там происходило, но думаю Федя подтвердил, что видел, как Ваня с Риммой идут на реку. Так же возможно Ваня смутно начал вспоминать, как Римма в белье, стояла над ним там на берегу. А утром рядом рыдала и отказывалась говорить.
- Но почему вы не вмешались?
Ирина Никифоровна посмотрела на Лилю, как на душевнобольную.
- По-твоему я должна была прийти к соседке и заявить, что моя дочь переспала с Федей, а потом вдобавок рассказать, что она придумала про изнасилование? Какая бы жизнь меня ждала?
- А какая жизнь ждала Ивана? Человек всю жизнь жил и думал, что совершил нечто отвратительное.
- Пить меньше надо, - обиделась Никифоровна. – В конце концов, я не враг своей дочери. Да и Федя мог бы признаться, но он предпочел спать спокойно. Степановна, когда поняла, что пахнет жареным постаралась откупиться. Римма решила, что это хороший шанс поиметь хоть что-то. Ею руководила злость и обида. Я участвовать в этом не хотела. Когда у Риммы случилась задержка, она стала просить деньги. Я дала ей то, что накопила. Она уехала в город и больше не появлялась. Возможно, у нее возникли трудности. В клинике ей не удалось ничего сделать, затянули по срокам. А как было на самом деле, кто знает...
Степановна приезжала к ней в гости, приносила деньги. У них с Риммой был уговор. Твоя мать никому ничего не рассказывает и не появляется в деревне, а взамен Степановна приносит ей деньги. Конфликт между ними случился позже, когда Степановна начала сомневаться в родстве. Стали популярны эти тесты ДНК. Римма согласилась на такой тест при условии, что будут смотреть родство между тобой и Степановной. Думаю, в тот период Римма натерпелась страху и решила разорвать общение. Я говорить о ней не хотела, да и соседкой общаться тоже. Сделала вид, что простила и давно отпустила ситуацию.
- Но вам прощать было нечего.
- А кто об этом знал? Я старалась держать Степановну на виду. И не зря. Она начала сомневаться во всем. Да и Ваня ничего не помнил, пытался жить и принимать то, что есть. Может у него и были какие-то сомнение, мне об этом ничего неизвестно. С другой стороны, ему близкие люди внушали, что он мерзавец. Брат для него был авторитетом.
Лиля почувствовала тошноту.
- Тасе ничего не рассказывали. Боялись, что она не выдержит. В последний раз, когда ты приезжала в деревню и встретилась с Ваней, он вновь начал мучиться. Думаю, в какой-то момент решил сходить на речку, чтобы все вспомнить. Там он поскользнулся и упал. Не выбрался, потому что запаниковал. Река была еще холодной, а течение сильным. Степановна от горя чуть с ума не сошла. В бреду рассказала Тасе все что ее мучило. Возьми крестик, мне его Ваня вернул, так он и лежит. - Ирина Никифоровна положила обратно в шкатулку мамину вещь и придвинула к Лиле.
- Зачем вы мне все рассказали?
Ирина Никифоровна перевела дыхание.
- Устала я. От всего устала. И от Степановны тоже. Решишь ей все рассказать, пусть так и будет. Времена другие. Да и что теперь таить. Перееду к сыновьям, дом продам.
Лиля к шкатулке не притронулась. Не хотела брать мамин крест. И знать мамину историю тоже не хотела.
Выйдя из дома Ирины Никифоровны, встала возле калитки и почему-то заплакала. Возвращаться к бабушке не хотелось. Лиля пошла вдоль дороги. Цели не было, девушка долго блуждала, пока не пошел дождь.
Лиля поняла, что заблудилась, когда вышла на речку. На берегу сидел человек, из-за высокой травы, девушка не сразу его разглядела. Сердце несколько раз екнуло, когда в нем узнала Ивана.
Мужчина бросал камни в воду и на дождь совсем не обращал внимание. Лиля вскрикнула и поскользнулась. Мужчина тут же встал и подбежал к Лиле.
- Аккуратнее, что же вы так...
Лиля часто заморгала. Перед ней был не Иван, а похожий на него мужчина. Очень похожий. Старший сын?
- Скользко, - сказала Лиля.
- Так дождь. Не лучшее время для того, чтобы купаться. Берег крутой.
- Но вы же здесь.
- А я и не купаюсь, - мужчина помог Лиле встать.
- Я тоже не купаться пришла. Заблудилась.
Мужчина кивнул, явно не веря Лиле.
- Приняла вас за другого человека. Вы с ним очень похожи. – Добавила девушка.
- Меня Валерий зовут.
- Лиля.
- Могу проводить. Вы не местная?
- Нет, - Лиля покачала головой, - в гости приехала к бабушке.
- Вот и я приехал в гости к матери. И к отцу... - Мужчина повернулся к реке.
Лиля почувствовала себя не в своей тарелке. Словно не мать, а она солгала когда-то давно. Теперь она понимала, что имела в виду Тася, говоря про поступки, который совершил близкий человек, а принимаешь их на свой счет. Сколько боли принесла ее мать стольким людям, поди теперь это разгреби.
Секрет матери лучше бы так и оставался ее секретом. Порой неведение лучше правды. Да и правду в себе эту носить не хочется. Лиля начала вспоминать все несправедливости, который происходили в ее детстве, начиная с того, как мать забыла ее в детском саду и заканчивая ее криками о том, что дочь убиралась из дома. Неужели, все это из-за того, что когда-то Федор обманул ее и воспользовался. Или проблема куда более глубокая?
- Пойдемте? – Спросила Лиля. Мужчина кивнул.
Лиля не знала стоит ли рассказывать бабушке о том, что узнала. Женщина могла воспринять информацию слишком близко к сердцу. А последнее что Лиля хотела, так это то, чтобы ей стало плохо. С другой стороны, она представила какого это жить и думать про своего сына такое. Бабушка явно не могла успокоиться и смириться с произошедшим.
Лиля пару раз хотела завести разговор, но все время что-то ее останавливало. Сомнения делали жизнь невыносимой. Лиля больше не могла спокойно пить чай с людьми, которые чувствовали себя виноватыми. Не могла смотреть им в глаза и поддерживать беседу. Они Лилину угрюмость воспринимали на свой счет. Особенно Тася, которая не отходила от Лили и все спрашивала о том, чтобы могла бы сделать.
Хотелось стереть из памяти тот разговор с Ириной Никифоровной. А ведь сначала Лиле казалось, что узнай она правду о своем биологическом отце - жить станет легче. Но стало только хуже. Получалось, что все было зря. Все было бессмысленно. Она всегда была и будет неугодной дочерью для своей матери, даже если сохранит ее тайну.
Ирина Никифоровна больше видеться с Лилей не собиралась. Вероятно, жалела о том, что поддалась эмоциям и вывалила на внучку все то, что мучило ее много лет. Впрочем, Лиля больше к ней и не приходила. Не смогла простить услышанного.
Каждый день был хуже предыдущего. Неизвестно сколько бы это продолжалось, пока в один прекрасный день Лиля не набралась смелости и решила все рассказать. Ни бабушка, ни Тася ее не перебивали. Боялись спугнуть сбивчивый рассказ девушки. Для них эта беседа была важна, и Лиля понимала почему. После разговора Тася попросила выйти из комнаты. Бабушка больше не сдерживая себя, заплакала. У нее поднялось давление. Лиля закрылась в спальне и не выходила до тех пор, пока в дверь не постучали.
Почему-то казалось, что сейчас ей укажут на выход. Не захотят больше ее видеть и знать про нее. Словно она виновата была в том, что случилось. В дверях стояли двоюродные братья. Валера держал в руках поднос, на котором стояло три кружки чая и вазочка с конфетами.
- Мы подумали, что ты захочешь чего-нибудь сладкого. Мама сказала, что ты не обедала. Можем в комнате посидеть или пойти в беседку. Да и день сегодня такой...
- Какой?
- Сегодня институты выставили списки поступивших.
- Ааа... - Лиля и думать забыла про образование. Сейчас это все казалось таким далеким и несущественным.
В беседке сидела Тася и смотрела вдаль. Увидев Лилю, грустно улыбнулась.
- Степановна легла подремать. – Зачем-то сказала она, - неважно себя чувствует. Так что посидим вчетвером. Ты не против?
Лиля была вовсе не против. Она закивала головой и села на лавочку. Валера начал дразнить брата, говорить, что тот никуда не поступит и до конца своих дней останется жить в деревне, пасти коров и овец. Тася с улыбкой наблюдала за сыновьями, ее глаза светились любовью и обожанием. Наконец братья перестали дурачиться и решили прогуляться. Лиля осталась с тетей в беседке. Она не решалась что-либо сказать. Да и что можно было добавить после всего... Тася тоже молчала. Пауза затянулась, и Лиля решила уйти.
- Стой, - женщина поймала Лилю за руку, - сядь. Ты проверила списки поступивших?
- В институт? – Вопрос удивил.
- Конечно. Образование получать не передумала? Нужно ведь выучиться, построить карьеру. Я когда институт закончила у меня такое уважение самой к себе появилось. А когда работать начала, то поняла, что нужна окружающим и самое главное самой себе. Когда помогаешь людям, ощущения не передаваемые. Но с самого начала, конечно, было страшно. Боялась очень сделать хуже, навредить и погубить. Пришлось переступать через себя, свой страх. – Тетя все говорила и говорила, а Лиля не понимала к чему она ведет. – И если по началу больно, то потом со временем становится легче, ведь ты сделала все правильно. Спасибо тебе.
- За что?
- За то, что не струсила.
Лиля кивнула, и Тася грустно улыбнулась.
Вечером из комнаты вышла бабушка. Она достала кастрюлю с борщом и поставила ее на плиту. По ее виду было трудно предположить злиться ли она, но Лиля решила, раз женщина нашла в себе силы, чтобы поесть, значит все не так плохо.
Лиля поставила тарелки на стол и достала кружки. Бабушка старалась на внучку не смотреть, боялась столкнуться с ней глазами. Но в глубине душе женщина была благодарна Лиле за правду. И Тася была благодарна. В тот день тетя заснула спокойно, радуясь тому, что ее муж ни в чем не виноват. Бабушку тоже перестали мучить кошмары с жуткими подробностями, из-за которых порой поднималось давление. У всех словно невидимый груз упал с души. Лиля тоже спала безмятежно, даже не подозревая какое спокойствие внесла в жизнь женщин, какое облегчение принесла в их дома...
***
Лиля могла бы мысленно поставить точку в этой истории, если бы не мать. Когда Лиля вернулась домой, то в первую очередь столкнулась с тем, что мама не захотела ее впускать. Она кричала и обвиняла дочь в том, что та специально поехала в деревню, чтобы ей нагадить. Лиля больше не искала любви. Мама больше не была для нее тем человеком, которого она знала когда-то. Перед ней стояла злая, эгоистичная, безнравственная женщина, которая погубила не только отца, но и другого человека. Лиля не собиралась щадить ее чувства и кратко пересказала то, что узнала от Ирины Никифоровны.
- И что? И что? И что?! Что ты сделаешь? Что кто-то может мне сделать теперь? Кому жаловаться пойдешь? Федьке? Так он всем врет, что бесплоден, как и его женушка пустоцветка. Кто тебе поверит? Бабка с маразмом? Или моя мать, которая в этом участвовала?
Лиля ничего делать не собиралась, а уж тем более угрожать, манипулировать, к кому-то идти. Она лишь хотела, чтобы мама замолчала и впустила ее в квартиру. Так вышло, когда женщина поняла, что дочь зашла за оставшимися вещами и скоро уедет.
Лиля собрала все что посчитала нужным. Валера, старший сын Таси, ждал девушку у подъезда. Мужчина пообещал отвезти ее в общежитие при институте, которое находилось в соседнем городе. Хотел помочь ей устроиться. Впереди Лилю ждала неизвестность, но появилось стойкое чувство, что она обязательно справится. Пропал груз с души, что она что-то кому-то должна и в чем-то виновата. Наверное, так ощущается свобода. Лиля вышла из подъезда и прохладный ветер взъерошил ей волосы. Холодно не было. Вспомнился отец и почему-то подумалось о том, что он, наверняка, был бы рад тому, что Лиля поступила в институт и собирается стать хорошим специалистом. Отец был бы убедителен и Лиля, наверное, в очередной раз не нашла бы причин ему не верить.
В конце концов, он был прав говоря, что человек перенимает в себя те черты, которые хочет перенять. Не важно кто родил, главное кто был рядом. А рядом с Лилей большую часть времени был хороший человек и она будет такой же.
Что же касалось матери, то Бог ей судья. Вряд ли она когда-нибудь сможет быть счастливой после всего того, что сделала и носит в своей душе. Но это уже другая история, которая не имеет отношение к Лилиной дальнейшей судьбе.
_____________________________________________________________________________________