СМС (Клим)
Часто говорят, найти иголку в стоге сена невозможно. Но это лишь убеждение. Тот, кто верит, что не найдет – не находит. Верующий увидит способ. Часто не очень тривиальный.
До сих пор мне казалось невозможным, чтобы Клим просто взял и прилетел в Барселону. С его-то упрямством и желанием все делать по-своему.
Я присылаю локацию — фонтан Монжуик, скоро начнется шоу, здесь много туристов.
СМС (Я)
Посмотрим, как сильно ты веришь. Найди меня здесь.
Через сорок минут он снова пишет.
СМС (Клим)
Обернись.
Клим стоит сзади. В сорока шагах. На возвышенности. Смотрит на меня с этого расстояния. Машет.
СМС
Оставайся на месте.
Его закрывают несколько прохожих. Клим растворяется. Будто я только что видела призрак из прошлого.
Клим постоянно нарушает правила игры, которые придумывает. Ему нравится управлять правилами. Чем Клим всех даже в офисе раздражает!
Еще десять минут. Он опускает ладони на мои плечи. Я оборачиваюсь. Клим прислоняет палец к губам: смотри шоу.
Стоим так целую вечность.
Пока ночь не поедает артистов. И мы не остаемся с одни у фонтана.
— Погуляем? — спрашивает он.
Вместо ответа я киваю, и мы начинаем неспешное движение.
Мне хотелось бы отказаться. Сказать, что не сдвинусь с места, пока он подробно не расскажет, что творится в голове.
Но это бесполезно — Клим не из тех, кто много делится внутренним или копается в себе.
Со дня аварии он разговаривает со мной мало и так, словно любое мое слово его раздражает, поэтому каждый раз после встречи хочется сигануть с воображаемого моста с чувством печали и унижения.
Сегодня я решила прибегнуть к другой тактике — буду молчать.
Клим переступил через себя и пролетел через всю Европу, чтобы увидеться. Ему и бразды правления.
— Мне приснился странный сон, — он берет меня под руку. Неспешно ведет по пустующим улицам. По узорам дороги. По узорам нашего прошлого, которое Клим больше не помнит.
— Я видел огромный ковер, — рассказывает Клим. — Будто его привезли из дворца падишаха.
Клим обращает взгляд к небу.
— Ты лежала на ковре обнаженная и манила к себе, — улыбка пробегает по губам. — Ковер дорого стоил. И внешний вид запоминающийся! По его поверхности слово рассыпались перья павлина.
Клим проводит рукой в воздухе. Чертит загогулины перьев.
— Я был счастлив во сне от того, как ты улыбалась, — шепотом добавляет Клим. У него очень горячие глаза. Особенно когда он смотрит прямо в лицо. Наши взгляды соединяются. — София, зачем ты все это терпишь? Такое чувство, будто я за что-то наказываю тебя, а ты терпишь.
Часть меня хочет сказать ему, что это не сон, а воспоминание. Пускай и слегка приукрашенное богатым воображением Клима. Другая, более сильная и опытная часть внутреннего я, заставляет меня молчать. Она уже поняла, что прошлое — просто прошлое, его нельзя вернуть или повторить. Особенно, если оно кем-то забыто. С какой целью напомнить Климу о прошлом?
— А зачем ты все это делаешь? Почему не можешь отпустить меня? Я тебе как кость в горле, но создается впечатление, что тебе нравится в горле кость. Почему тебе нравится мучить меня?
Клим внезапно останавливается.
— Ума не приложу! — восклицает он. — Этот ковер буквально мерещился мне в самолете. Ковер — мое наваждение.
Мы останавливаемся посередине пешеходного перехода. Пока еще горит зеленый свет светофора.
— Мне действительно, по ходу, нравится мучить тебя, — шумно вздыхает Клим. — У меня постоянно болит голова. Буквально раскалывается со дня аварии.
Он страдает так как в «Мастере и Маргарите» мучился Понтий Пилат? Только у моего мрачного архитектора нет собаки, которую можно обнять на заходе солнца и успокоиться?
Боль Клима не прекращается никогда. Поэтому он все время морщится. И все время чем-то недоволен. Боль мешает ему расслабиться.
— Мне трудно разговаривать с другими людьми. Я постоянно раздражаюсь. Ты помнишь, какими мы были раньше? — нам сигналят машины.
Светофор несколько секунд красный. А мы все стоим на переходе. Он — поглощенный вихрем эмоций. И я — пытающаяся разобрать, что чувствую от встречи с Климом. Радость? Злость? Злорадство?
— Я жаловался тебе и раньше на головную боль? — он прищуривается. Отмахивается ладонью от машин. Словно движения его пальцев способны остановить поток автомобилей в Барселоне.
— Ты творил, когда вдохновение накатывало как цунами. Мало спал, плохо ел, много работал. Возможно, у тебя бывали проблемы с женой — не знаю, ты всегда говорил о Заре в благоговением, несмотря не то, что ее не любил. Но я никогда не слышала от тебя жалоб на здоровье. Мне кажется, тут может быть две причины. Последствия аварии: физические или психологические. Ставлю на второе. Возможно, твой мозг хочет работать, как работал перед самой аварией, а ты сейчас блокируешь его желания. Он посылает тебе болезненные импульсы. В больнице тебе вложили в голову некую информацию, которую ты принял как единственно верную. Ты не хотел слышать других… Думаю, тебе стоит поговорить о боли со специалистом? Нужно довериться кому-то.
Я чувствую прилив нежности к Климу. Опять. Хочется обнять его, забрать часть боли. Но подавляю это желание: как только я шагну навстречу к нему, Клим унесется от меня на два километра. Мне надоел марафон.
— Но какую информацию? О чем ты? — он всплескивает руками.
— Господи, дай мне сил, — бормочу себе под нос, поднимаю голову к небу, и вздыхаю.
— Например, — снова смотрю на Клима, — Что ты был несчастлив в браке и собирался уйти от жены. Видимо, тебе никто не сказал, раз первым делом после того как ты очнулся, вы с ней зачали ребенка. Двух, — показываю количество пальцами.
— Или то, что у нас с тобой был роман. Не просто секс на каждом объекте, над которым мы работали, а полноценные отношения, в которых, не поверишь, ты улыбался. Когда ты в последний раз улыбался, Клим? Черт… Когда я пыталась до тебя донести это, ты захлопывал дверь у меня перед носом, записал меня первой и единственной в список тех, кто тебя бесит и кого ты ненавидишь. Я никогда не желала тебе зла, но ты решил иначе, — развожу руки в стороны, пожимаю плечами.
– Что было в комнате с ковром? Почему она мне все время мне мерещится? — спрашивает Клим.
Из машин высовываются водители. Кто-то из них чертыхается и кричит.
— Disculpe! — я отклоняюсь чуть в сторону и махаю водителям. — Ya nos vamos!
Беру Клима под руку и увожу на противоположную сторону, как и пообещала разгневанным водителям. На тротуаре я отпускаю Клима, отступаю назад.
— На том ковре начались наши отношения с тобой, — со вздохом отвечаю я ему. — Ты подвез меня на объект и сам вызвался помочь с выбором. Вернее, ты поставил меня перед фактом, что идешь со мной.
На губах на миг появляется улыбка.
Клим в замешательстве чешет волосы.
— Я бы хотел увидеть этот ковер снова. Возможно, вместе с другими предметами рядом получится вспомнить что-то еще, – Клим закрывает лицо руками, но быстро убирает пальцы.
— Хочешь ворваться в чужие дома, чтобы восстановить память? — я усмехаюсь, но быстро становлюсь серьезной. — И зачем тебе это? Ты несколько лет жил без прошлого, которое забыл. Бежал как от огня, когда я пыталась рассказать тебе что-то, показать фотографии...
— Мне лучше оставаться одному, чем быть с тобой. Ты понимаешь? Я сам не могу с собой справиться.
— Тогда почему ты здесь, Клим? Зачем прилетел сюда, ко мне?
— Ты где остановилась? Давай поедем к тебе. Я не могу откровенничать на улице. Не хочу оголяться эмоционально на ветру, — просит он.
Продолжение
Вы очень поддержите нас лайками, комментариями и репостами!
Текст написан в соавторстве с MarieEst
Навигатор по истории «Я тебя забыл»
***