Папа часто любит повторять, что, может, весна и ярче, а лето теплее, но осень – всегда мудрее. Я с ним полностью согласна.
В один их осенних дней я подошла к дому, где жили родители, и долго стояла, высматривая отца, который должен был в это время возвращаться с работы.
Какая-то старушка тащила тяжелую сумку. Стайка подростков шумела, крича и перебивая друг друга. Совсем пожилой мужчина шел, низко наклонив голову. Я скользнула по нему взглядом и не поверила глазам.
Папа?! Что стало с ним за этот год, который мы не виделись! Как он постарел и сгорбился! Я забыла обо всем и бросилась к нему. Он остановился, виновато снял с головы шляпу, словно перед барыней какой.
Господи, что же я наделала! Я просто разревелась, как маленькая:
– Прости меня, папочка, дуру глупую!
– Тихо, доченька! Не плачь. Все хорошо. Успокойся, родная моя...
...Больше года назад я своих родителей вычеркнула из жизни и была уверена, что навсегда.
Семнадцать лет... Что взять с глупышки? Первое время я очень тосковала и сильно злилась. Не могла простить. Через год, когда боль немного утихла, но гордость не позволяла вернуться, произошел случай в супермаркете, который перевернул все...
С полчаса я томилась в длиннющей очереди за свежими и недорогими молочными продуктами. Когда наконец подошла к прилавку, передо мною возник старенький полуслепой и полуглухой дедушка. Он пробрался к продавцу и попросил:
– Люди добрые! Разрешите ветерану войны без очереди...
Все зашумели и разделились на два лагеря. Одни говорили: «Пусть покупает!», другие возмущались: «Прохода нет от этих стариков!»
Я чуть отодвинулась в сторону и сказала дедушке: «Проходите!» Он взял много всего: три литровых пакета молока, несколько пачек масла, килограмм творога. Я тогда подумала: «Куда ему столько всего?», купила кефир на ужин и пошла к остановке.
Дедушка едва тащил свою сумку в нескольких метрах от меня. Шел и спотыкался. Я уже хотела предложить ему помощь, но вдруг к нему подошла толстая тетка, и старик остановился.
-Доченька, ну теперь мы уже пойдем домой?» – спросил он с надеждой.
-Отец, у меня завтра гости! Ты хочешь, чтобы я до вечера по очередям стояла? Нам еще осталось купить пару кур, сыр, приправы...» – строго выговаривала та.
Старик взмолился: -Меня уже ноги не держат! Пойдем домой...
– Хватит уже ныть, папа! И так помощи от тебя почти никакой!
Я замерла на месте. Вот это да! «Заботливая» дочь таскала полуживого отца по магазинам ради того, чтобы самой не стоять в очередях. И тут вспомнила своих. И со всех ног бросилась домой. Только бы они простили меня...
...Все началось год назад, весной, когда я оканчивала среднюю школу. Настроение у меня было ужасное. Вместо учебы в голову лезли авантюрные планы. Вот, например, взять и уехать в Южную Америку. Как? Ну не знаю. Я рвалась в какие-то неведомые дали. К тому же дома – постоянные конфликты с родителями.
Отец с утра до ночи заставлял готовиться к выпускным экзаменам, твердил что-то о поступлении в институт, о необходимости быть образованной и ответственной, для того чтобы выжить в этом мире. В общем, скукотища и постоянное раздражение.
В тот день я возвращалась из школы в отличном настроении. Дима назначил мне свидание!
Мы встречались уже два месяца, и сегодня нам нужно было обсудить, куда мы уедем из этого опостылевшего городка.
Я представляла себе физиономии знакомых девчонок. Будет о чем им посудачить!
Вдруг у дома меня схватил за руку незнакомый мужчина.
– Ты Галя, правда? – спросил он.
– Вы кто? – спросила в ответ я.
– Я – твой отец, – ответил он добродушно. – Разреши представиться – Андрей Романович Яковлев.
У меня тоже было прекрасное настроение, поэтому я не приняла его за сумасшедшего. Мало ли, может, человек ошибся. Всякое в этой жизни бывает.
– Вы что-то путаете. Моего отца зовут Владимир... – начала было я, но он удержал меня за руку и продолжил:
– А твою маму зовут Алла. Еще у тебя есть сестра Александра. Не удивляйся! Дети рождаются не только в браке...
Легко сказать – не удивляйся. А кем же надо быть, чтобы остаться спокойной после такого известия?
Я стояла на месте и не могла сдвинуться. С криком «Папаня!» бросаться ему на шею не хотелось. И я растерялась. Он тоже замялся, помолчал и сказал:
– Я все понимаю... Много вопросов. Нам надо поговорить. Я специально для этого и приехал. Тебе решать, но я прошу: давай встретимся в субботу в кафе «Чайка». Хорошо, дочка?
Я вздрогнула от последнего слова, кивнула и бросилась домой. На душе было страшно и противно. А куда я спешу? К родителям? Так выяснилось, что отец мне вовсе не отец...
Открыла дверь, бросила рюкзак прямо на пол, в уличной обуви вошла на кухню и с порога громко спросила:
– Это правда? Кто ответит честно?
Родители и Сашка разгадывали сканворд. Они подняли головы одновременно. Отец немного нахмурился, мама недоуменно пожала плечами, а младшая сестра удивилась:
– Ты о чем? Что-то случилось, Галка?
– Мама! Сейчас на улице ко мне подошел мужчина и сказал, что он мой отец, – выпалила я. – Это правда? А наш папа... Он мне вовсе и не папа!
Отец нахмурился еще больше, тяжело поднялся, положил руку на плечо растерянной мамы и ласково сказал ей:
– Аллочка! Я сам с Галей поговорю...
Я тут же припомнила все его придирки и строгости. Все его занудные нотации и нравоучения. Так вот в чем дело!
– Я буду говорить только с мамой, – заорала ему в лицо. – Я теперь вообще не понимаю, кто ты мне и что тебе от меня нужно!
Отец побледнел, у Сашки округлились глаза, и она покрутила пальцем у виска: мол, дура ты, Галка! Но мне было не до сестры. Я запуталась, было страшно, обидно и больно. Мама провела рукой по лбу и сказала:
– Садитесь! Это всех касается. Всей нашей семьи. Я все расскажу. Мы с отцом хранили эту тайну семнадцать лет.
– Мамочка, – вмешалась Александра. – А наш папа – это мой папа?
Отец, услышав это, обхватил руками голову и вышел из кухни. Мы остались втроем. Мама тихо заплакала.
– Боже мой... Девочка моя... Какая же ты жестокая...
– Хватит плакать, дорогая мамочка! – закричала я. – Рассказывай всю правду! Скажи, как можно было столько лет мне лгать?
И мама рассказала грустную историю о том, как совсем еще девчонкой влюбилась в парня из обеспеченной семьи. Как он ухаживал за ней, осыпал подарками, а когда узнал, что она беременна, просто взял и бросил.
– Он не просто оттолкнул меня. Сказал, что вообще не знает, чей это ребенок.
– Ну и откуда же тогда взялся... – слово «папа» застряло у меня в горле. – Этот твой... Владимир?
– Мы с Володей дружили с детства, он любил меня. А когда случилась беда, просто не отходил от меня ни на шаг. Сначала думал найти Андрея и заставить жениться на мне. Но я этого уже не хотела, да и шустрый Андрюша смотался из города. Потом Володя сказал: «Давай поженимся, Аллочка. У ребенка будет отец, у нас будет счастливая семья. Я сделаю все, чтобы ты меня полюбила». И он действительно это сделал. Я ни разу за всю жизнь не пожалела в своем выборе. Ваш отец, девочки, – настоящий мужчина.
– Сашкин отец, – протянула я обиженно. – Мне он, получается, никто!
– Дочка, как ты можешь? Твой отец – Володя! – И уже со слезами повторила: – Он любит и тебя, и Сашу.
– Я вижу, что я тут лишняя, – сказала я и ушла к Диме. До поздней ночи просидела у него, но потом все-таки вернулась домой.
– Галечка, я так думаю... – начала было мама, запинаясь.
– Не желаю с вами разговаривать! – со злостью выкрикнула я и заперлась в своей комнате.
В четверг и пятницу я не пошла в школу, а на замечания отца нагло отвечала:
– Ты мне никто, слушать тебя не хочу.
Потом подкатила сестра Сашка:
– Галка, ты же взрослая, а ведешь себя, как ребенок. Появился какой-то мужик, наговорил с три короба, а ты и впала в панику. Выброси всю эту ерунду из головы.
– Отвяжись! – крикнула я. – Ты бы разве не хотела знать своего настоящего отца?
– Такого, который не вспоминал обо мне семнадцать лет? – сестра усмехнулась. – Нет! Такого не хотела бы.
В субботу отец не выдержал. Я понимала причину его беспокойства: до экзаменов осталось всего ничего, а я еще не прикасалась к учебникам.
Он остановил меня у порога:
– Куда ты, Галя? А экзамены?
– У меня есть дела поважнее, – зло ответила я. – Я иду на встречу со своим отцом. С настоящим папой.
– Я твой отец, слышишь! – выкрикнул он, и у меня по коже забегали мурашки. – Где был этот папа, когда ты родилась? Где был, когда ты горела в скарлатине, когда сломала руку? Где он был эти семнадцать лет?!
Через полчаса я сидела в кафе на набережной и слушала своего биологического отца. Он говорил и говорил... Как они с женой оттягивали время завести ребенка. И вот теперь, когда человек стареет, хорошо бы иметь в семье наследника. Еще уверял, что постоянно думал обо мне. Представлял, как я выгляжу, что делаю.
Покончив с эмоциями, перешел к деловой части. В перечень деловых предложений вошли: квартира для меня в областном центре, поездка летом на море, поступление в любой вуз и, конечно, деньги. Много денег.
– Ты не будешь нуждаться ни в чем. Только переезжай ко мне! – уговаривал он. – Мама и так всю жизнь прожила с тобой, а ведь это – настоящий эгоизм. Я тоже имею право быть рядом со своей родной дочерью...
Когда он заговорил о правах, мне вдруг окончательно расхотелось слушать этого чужого мне дядю. Я встала и подвела черту: «Знайте, что я вас презираю и никогда больше не хочу видеть! Нет у вас на меня никаких прав, а мне от вас ничего не надо. Хотите ребенка? Из детского дома усыновите».
Отчеканив свой приговор, я ушла, даже не оглянувшись. Потом долго бродила по городу. В душе царила тоска. Мой биологический отец – просто позер и подлец. Мама – лгунья. Ее муж... Нет, он совсем чужой.
Решила позвонить своей лучшей подруге Наташе. Спросила:
– Можно я поживу на вашей даче?
Та согласилась. Дома я молча собирала свои вещи, а семья с испугом за этим наблюдала. Отец не выдержал первым.
– Что это за сборы? Куда ты собралась, Галя? – спросил он глухо и измученно.
– Переезжаю, – ответила спокойно.
– К своему отцу? – спросила Сашка.
– Нет. Мой отец – глупый баран, и я не хочу его знать. А ты... – я обратилась к маминому мужу. – А ты можешь воспитывать свою Сашку, только не меня!
Он придержал меня за руку у двери.
– Я всегда считал тебя дочкой и продолжаю считать. Галя, не уходи...
– Я уже решила, – ответила, отводя его руку. – И ты меня не остановишь!
– А как же экзамены? – заплакала мама. – Что ты делаешь, доченька?
– К черту экзамены! Вы искалечили мне жизнь, а теперь вас волнуют мои экзамены? Это же какой-то фарс! Я вас всех презираю! – закричала и выскочила из дома.
Потом я еще несколько раз возвращалась, когда родители были на работе. Забрала книги, зимние вещи. Экзамены я все-таки сдала. Пусть на тройки, но сдала, и аттестат получила. Устроилась секретарем в маленькую фирму. Я решила, что все смогу сама.
Через полгода мой любимый уехал в Питер учиться рисованию, и я осталась совсем одна. Потом Дима прислал письмо, в котором сухо сообщал, что он встретил другую и не хочет мне врать.
«Спасибо и на этом», – подумала я и окончательно повзрослела. А жизнь-то совсем не черно-белая, как казалось. Нет резкости, как в качественных фотоснимках. Многое двояко, двулико, размыто и вообще не имеет моральных характеристик. Я уже по-другому оценивала свой конфликт с семьей, но еще не решалась вернуться.
И вдруг... этот дедушка в очереди. Я так испугалась за маму и отца, что тут же рванула к дому.
Стояла около подъезда и ждала. Прежде чем войти в дом, я должна была попросить прощения у Владимира – моего самого родного отца.
