Когда мы с Аней уходили из школы, забрав красный аттестат и другие документы, Аня сказала:
- Сегодня нашего учителя математики не было, он заболел, и урок математики вела Алла Викторовна.
- И что? - спросила я, уже напрягаясь.
- Да ничего. Она поставила мне две "пятёрки"! Жалко только, что они не попадут в журнал. Я сидела за первой партой рядом с чайником...
- С каким-таким чайником? - удивилась я.
- С обычным чайником. Прозрачным. Электрическим. Я сидела около учительского стола. Прямо нос к носу...
- С чайником? - испугалась я.
- Да нет. С учителем! С Аллой Викторовной. А рядом стоял чайник. Учителя на переменах кипятят воду в этом чайнике, пьют чай и болтают. Нас обсуждают, да жалуются на жизнь... В общем, отдыхают. Так вот, когда я там сидела, пришло твоё сообщение. И я его даже прочитала. Во время урока на первой парте! И узнала, что я отчислена. Но двух "пятёрок" от Аллы Викторовны всё равно жалко.
- Я думаю, в новой школе ты заработаешь ещё много пятёрок. Твои знания же не исчезнут!
- Это-то понятно, но всё равно жалко. Наконец-то Алла Викторовна стала доброй, ставит "пятёрки".
- Это нормально, так и должно быть, - сказала я. - Сейчас она всего лишь делает то, что положено.
У Ани снова пикнул телефон - пришло сообщение от одноклассницы Сони. Соня написала большой текст. Она интересовалась чувствами Ани, спрашивала, волнительно ли это - переходить в другую, неизвестную школу. Аня рассказала об этом в общих чертах, но текст мне не показывала. Она остановилась и стала писать ответ Соне. Когда Аня напечатала и отправила сообщение, она сказала мне:
- Сонька тоже не в коллективе. Просто она скромная, ни с кем не спорит, никого не раздражает. Это я всегда в эпицентре событий! О, смотри, наши идут!
По коридору шёл "сплочённый" десятый "А", вернее, то, что осталось от бывшего девятого "А". Лица у десятиклассников были злые, губы поджатые, и шли ребята в ногу. Это было не нарочно - так у них получалось. А позади на достаточно большом расстоянии шла маленькая весёлая компания, состоящая из остатков девятого "Б". Они болтали и смеялись.
Аня, уже как посторонний зритель, посмотрела на них.
- Они никогда не будут вместе, - сказала она. - С восьмого класса тех, кто учился в "А", пугали: "Если будете плохо учиться, то мы переведём вас в класс "Б" к дуракам. Там, мол, дети гастарбайтеров, иностранцев, которые по-русски не говорят. Нас шантажировали этим, чтобы мы были послушными. И даже переводили некоторых в класс "Б", чтобы другим было неповадно. Ершова, например, перевели, потому что он часто прогуливал школу. И я туда же перешла по своему желанию. Наш класс "Б" называли классом дебилов. Это не дети придумали, а взрослые. А теперь остатки классов соединили. Конечно, хороших отношений у них не будет.
***
Мы пришли домой. Было легко на душе. Документы взяли, всех поблагодарили, расставание было приятным. Учителя приглашали Аню заходить к ним в кабинет поболтать, когда будет время.
- Но я чувствую, что это ещё не конец, - сказала я. - Обязательно что-то должно случиться. И скоро!
- Да, случится со дня на день, - ответила Аня. - Я тоже это чувствую! Без этого никак! Администрация всё-таки там очень странная. Вот в этот раз я ушла из их школы совсем не из-за травли. Было несколько причин. Во-первых, гуманитарный профиль, который мне был не нужен. А во-вторых, учитель информатики, наш старый дед Сергей Степанович, который ставит всем "тройки" от фонаря, даже не разбираясь. Сам смотрит телевизор в своей подсобке, ничего не объясняет, только портит нам успеваемость. Не люблю попадать в такие ситуации. Я пыталась объяснить это завучу и директору, но они не верят мне, считают, что всё дело в травле. И собираются искать виновных.
- Ну и пусть разбираются, нам-то что, - сказала я. - Теперь нам нет до этого никакого дела. И даже если они проведут профилактику травли в своей школе, это будет только на пользу.
- Всегда у них всё делается с опозданием, - ответила Аня. - Лишь бы не пострадали невиновные!
Продолжение: