В последнее время регулярно мне вспоминается одна история. К чему бы это?
...1974 год, весна. Мы с отцом едем в троллейбусе куда-то в районе родной Таганки, народу много, выходной день, солнце светит, но атмосфера напряженная. Всех основательно достал подвыпивший мужичок в пиджачке цвета мерзлого г-на и несвежей рубашке из-под которой торчал тельник. Мужичок то лил пьяные слезы, то цеплялся ко всем подряд, то шестиэтажно выражался. Мрачно смотрящие в сторону мужчины по обыкновению делали вид, что ничего не происходит - пьяный же, что с него взять, протрезвеет, стыдно будет.
А мужичок не унимался. Игнор представителей сильного пола срывал ему весь бенефис. Как я понимаю теперь с высоты прожитых лет и перенесенных приключений, творческий замысел там как раз и подразумевал острый конфликт с добровольными защитниками порядка, после которого следовало громко и надрывно выдать главную фразу спектакля: "Молчи, г-но, я воевал!!!"
Но не прокатывало... И тогда мужичок предпринял проверенное крайнее средство - он начал цепляться к какой-то женщине с ребенком лет пяти и требовать уступить ему место, не стесняясь в выражениях. Тут не выдержал мой отец, человек, несмотря на свой инженерный статус, очень резкий и непростой судьбы. Он взял мужика "на удушающий", а следом сорвался с места еще один мужчина. Вдвоем они быстро потащили буяна к выходу. У дверей отец слегка ослабил хватку и скандалист обиженно завыл: "Я Будапешт брал!"
-В каком году? - невозмутимо спросил мужчина, помогавший отцу.
-В 45-м! - немного снизил накал пафоса хулиган.
-А я в 56-м! - спокойно заявил мужчина и добавил - Так что закройся!
В салоне было достаточно много пожилых мужчин, явно заставших войну, наверняка принявших в ней участие, но никто не поддержал "ветерана", все одобрительно закивали и добавили от себя пару добрых слов.
Самое интересное, что эту историю в пересказе я слышал несколько раз с разными подробностями, из чего делаю вывод, что подобные события были не редкостью. Фразу про Будапешт, правда без продолжения, я лично слышал у местных бухарей неоднократно - обычно в диалоге с общественностью, дворником или участковым. Про Берлин почему-то почти не говорили. Вообще закос под ветерана встречался главным образом среди маргинальной публики, ветераны настоящие "пачкать" свои ордена таким непотребством брезговали и стеснялись. Классический вариант сцены виртуозно разыгран в советском многосерийном фильме "Место встречи изменить нельзя" - эпизод с задержанием "Кирпича".
В родной нашей деревне, кстати, данный феномен отсутствовал в принципе - воевали все мои двоюродные-троюродные деды, коих было человек семь, никто из них про свои подвиги по пьяни не рассказывал, наоборот - замолкали и иногда пускали молча слезу. Никакого бахвальства, хотя минимум двое были награждены Оденами Славы и Красной Звезды, - я видел праздничные пиджаки в шкафах, но ни разу не видел весь этот иконостас одетым на грудь. Среди всей нашей родни похожим образом вел себя очень непродолжительное время только дядя Коля - самый младший из попавших на ту войну. Он какими-то хитрыми путями прорвался в истребительный батальон (во всяком случае, так утверждала молва) в 44 году, будучи "ростом с винтовку", в возрасте неполных 18 лет и дошел до Победы, не пережив особых потрясений. Но и он кичился не своим участием в войне, а службой в МУРе уже после войны. Впрочем, продолжалась она не долго. Погоняв в пьяном виде соседа наганом по двору, дядя Коля отъехал в места не столь отдаленные и вернулся тише воды ниже травы, вспоминая оперскую юность только в сильном градусе.
Мой одноглазый дед, трудяга войны с одной единственной медалью, не рассказывал ничего. На мои настырные расспросы дед обычно скромно улыбался и отвечал: "Да нечего рассказывать, я шОфером был..." Эх, дедушка, скромная душа... Уже будучи немолодым человеком, я по архивам отследил его путь - Зимняя война, куда деда забрали просто с работы, он даже домой не успел заехать (водителей не хватало), страшные лесные дороги и стреляющий лес, минус тридцать, мерзлое железо, которое встало в снегу намертво, но надо его заставить ехать... Через год новая война - осколок бомбы, выбивший глаз в первую же бомбежку, призыв в 1942 году как ограниченно годного - и снова на полуторку с одним глазом, снова на фронтовые дороги...
Сейчас у нас по району рассекает в новеньком камуфляже местный активист, отвезший разок "гуманитарку" в тыловой район и на этом основании полагающий себя величайшим героем. Сколько подобной мути подняла текущая операция... Мир изменился не к лучшему отнюдь. Теперь такие кадры лезут в общественники, строят политические карьеры, а люди, реально проливавшие кровь, никогда их на этом скользком пути не обойдут, потому что живут и думают по-другому.
Не все, конечно такие, кто активист. Наш дядя Женя, он же полковник Келпш, обучавший добровольцев на Кубани в учебном центре, рассказал как-то забавную историю про местного атамана. Атаман, как и положено, с лампасами и прочими зримыми атрибутами, уже немолодой человек, горько вздохнув, сказал: "Какой же я, нафиг, атаман, если не воевал?" и, пройдя общий курс подготовки, уехал на фронт. Не надолго, но таки по полной, что называется, программе хлебнул. Вот такие мотивы "управленческой элиты" вызывают некоторый оптимизм. Это называется совесть и честь. Если они у человека в принципе имеются, он всегда найдёт верный путь, даже согрешив временно карьеризмом и лизоблюдством.
Среди "курсантов" Келпша есть три народных артиста, которые просят только об одном - не пиарить их в Интернете, не называть фамилии и не задвигать в тыл. Есть несколько десятков вполне состоятельных людей, имевших собственный бизнес, для которых 205 тыс. рублей - не то чтоб совсем копейки, но и не повод менять жизнь. А они изменили. Добровольно.
Беда в том, что когда все закончится, такие люди так и останутся скромными и незаметными, просто вернувшись к повседневным занятиям. А в гору попрут "постоявшие рядом" карьеристы и проходимцы, причем активно привлекая уже сложившуюся практику стукачества и доносов "за слова" для нейтрализации возможных преград. Вот это совершенно четко надо себе представлять и не путать одно с другим.
Президент приказал вводить в управленческий эшелон тех, кто достойно проявил себя ТАМ. И это правильно. Это своевременно. Более того - только это и спасет наше общество. Осталось дело за малым - реализовать дословно, чтоб не вышло как во времена позднего СССР, когда в партию, прячась за обелиски настоящих коммунистов, полезли карьеристы, позже развалившие страну на свои удельные наделы.