Чарльз Дарвин, отец эволюции, был голубеводом. И как голубевод он был хорошо осведомлён о том, как искусственный отбор может изменять признаки животного или растения. С помощью искусственного отбора люди превратили волка в пуделя, травы - в пшеницу и другие злаки, а одно растение горчицы - в брокколи, брюссельскую капусту, белокочанную капусту кале, цветную капусту кольраби и гай лан (см.фото). Во всех этих случаях человеческий интеллект осуществляет отбор предпочтительных черт –искусственно.
В жизненном стремлении к энергии и эффективности с помощью инноваций и сотрудничества, три простых ингредиента определяют масштаб сотрудничества и победителей в конфликтах: разнообразие (изменчивость), отбор и передача (наследование). При наличии этих трёх ингредиентов системы неизбежно придут к адаптивным решениям – закон эволюции.
Гениальность дарвиновской теории естественного отбора заключалась не в отборе. Она заключалась в естественности. Осознание того, что природа могла бы проводить отбор, если бы в конкурентной борьбе за ресурсы и энергию одни выживали лучше других. Что выживание организма зависит от его особой передающейся физиологии, познания и поведения. Но что эти черты пытаются сделать?
Часть великого прозрения Дарвина пришла из чтения Томаса Мальтуса. Мальтус утверждал, что, поскольку животные размножаются быстрее, чем могут расти растения, в какой-то момент популяция животных превысит их запасы пищи. Теперь мы можем видеть, что популяция растений обладает энергетической доступностью, которая накладывает нагрузку на популяцию травоядных, которая, в свою очередь, накладывает нагрузку на численность популяции плотоядных. Каждый источник энергии приводит сначала к изобилию, а затем к дефициту.
Идея Дарвина заключается в том, что дефицит увеличивает силу отбора; что выживают и процветают те, у кого физиология, когнитивные способности и поведение обеспечивают наибольшую отдачу энергии. Это может быть связано с более эффективным доступом к новому источнику пищи или снижением потребности в энергии. Действительно, вероятно, именно так у некоторых человеческих популяций развилась генетическая способность пить молоко и переваривать лактозу после этапа детства – то, что не под силу большинству людей и никаким другим млекопитающим. Голод, возможно, обеспечил необходимое давление отбора. Те, у кого мутация не привела к непереносимости лактозы, смогли получить больше калорий из молока в эти трудные времена.
Следуя той же логике, мы также можем теперь увидеть, как ископаемое топливо позволило нам избежать мальтузианской ловушки – по крайней мере, до тех пор, пока нас не настигнет дефицит по мере роста нашего населения и истощения природных ресурсов. Мы либо снова попадаем в мальтузианскую ловушку постоянного конфликта, либо переходим к следующему более мощному источнику энергии, ведущему к изобилию.
Стоимость ископаемого топлива падает, а доступность снижается по убывающей кривой. Потолок опускается, а стены смыкаются. Мы все начинаем ощущать давление. Хотя мы не всегда можем это сформулировать, мы чувствуем, что пространства и возможностей стало меньше, чем было раньше. Необходимы инновации.
В каждой компании должен быть свой Чарльз Дарвин, он же директор по развитию. Он должен отвечать за то, чтобы физиология компании (в первую очередь, её финансы), когнитивные способности (система управления) и поведение (процессы и их стандартизация) обеспечивали наибольшую отдачу энергии. Он должен порождать в компании разнообразие (изменчивость), проводить отбор и передачу (наследование). А вот что именно он должен порождать напишем в другой раз😎.