Геннадий Шулькин
Мичман Куклачев, или плоды воспитания
Волна всеобщей котомании, накрывшая Интернет, навеяла кроме Кенигсбергских впечатлений («О зверятах»), историю, случившуюся с моим приятелем и напарникам по по «Ямским Баням». Назовем его Георгием Паниным.
Учился Панин тогда в военно – морской бурсе имени Знаменитого Флотоводца и любителя детей Феликса Эдмундовича Дзержинского, на факультете ядреных установок.
На старших курсах позволялось бурсакам вести вне казарменную жизнь.
А у Панина жила Тетушка в Ленинграде. И, как – то приглашает она к себе племянничка и, угощая чаем с пирожками, ведет с ним беседы за Жизнь, к которой прислушивается ее питомец – упитанный здоровый черный кот, с лоснящейся от сытой жизни шерстью. Уже тогда Георгию показалось, что во взгляде Тихона читалось презрение и… ну, вы помните из мультфильма:
- «Нас и здесь неплохо кормят!»
Тетушка же подводит разговор к тому, что приглашает ее к себе в Волгоград старинная подруга, с которой она не виделась с юности, но не знает она на кого оставить своего питомца.
Мичман Панин, естественно, предлагает свою помощь, в присмотре над «домашним гадом» (как мысленно он уже окрестил своего будущего соседа).
Обрадованная женщина, оставляет письменные инструкции по уходу за породистой тварью (по словам гардемарина), меню и некоторую сумму, соответствующую ежедневному рациону питомца.
Внимательно изучив меню Усатого Обломова, Панин понял, что и он смог бы прожить на этот рацион, но не стал делиться этими мыслями с родственницей.
Наконец, настал час расставанья. Племянник отвез тетушку на вокзал и в тот же вечер устроил пирушку гардемаринов с подружками.
Котовых денег хватило на три вечеринки, дальше пошли добровольные пожертвования, курсантская стипендия и подачки соседей.
Не то, чтобы Тихону, это сильно не понравилось, но черная шерсть вставала дыбом при виде гостей, а на пятый день, почему – то стала вылезать.
Напуганные этими метаморфозами, юные Дзержинцы поволокли, не менее изумленного кота к ветеринару.
Тот, выслушав сбивчивую исповедь, оглядел животину и поставил диагноз:
- Стресс! Шок и трепет от потери Кормилицы и смутная перспектива проживания на совместном питании с самозванцем в тельняшке, который (по мнению Сироты) и замочил Хозяйку! В общем – Достоевщина!
Поэтому, - продолжил зверский Авиценна, - придется подкармливать бедолагу витаминами, зеленой крапивой и выходить с ним вечером на Кузнечный рынок, в расчете на милосердие торговцев. Очень нужен рыбий жир, а также забота и внимание.
Курсанты все аккуратно законспектировали.
Неожиданно позвонила Хозяйка с вопросами:
- Как Тихон? И, может ли она остаться у подруги еще на пару недель, и вынесет ли ее питомец бремя расставанья?
Жора посмотрел на своего почти «голого» юнгу, и доходчиво с азартом заверил тетушку в том, что ей очень полезен свежий Волжский воздух, а они с Черным Другом так и быть перетерпят разлуку, если получат дополнительное финансирование.
Одобрение было получено, одновременно с телеграфным переводом.
В училище была объявлена «Полундра»! Ленинградские курсанты несли из дома деликатесы. Кое – что доставалось и коту.
Подружки будущих подводников окружили «сироту» лаской и вниманием; притискивали к упругим грудям, подсовывали фотографию Хозяйки, ворковали, обещая скорую с ней встречу. Тихон, как Станиславский, не верил, но терпел фамильярности от барышень и помня наставление Авиценны, принялся потихоньку обрывать листочки с домашней герани.
Удивительно, но что – то подействовало: шерсть начала снова отрастать, более того, проявился прежний лоск.
«Обломов» забыл свои барские замашки, принимал любую еду с благодарностью, и даже с мурлыканьем встречал своего Инквизитора в тельняшке…
Вот и закончились Волгоградские каникулы!
Прибрав в квартире, наказав Черному Фениксу» (так, его прозвали курсанты) - «Не болтать!», Панин привез тетушку с вокзала.
Та, сразу бросилась к Тихону, убедилась, что кот, почти не изменился, только постройнел, а вместо томности во взгляде появилось некое оживление.
На замечание;
- Что - то, шерстка коротковата, - мичман Панин, даже глазом не моргнув, парировал:
- Было жарко, котик часто потел, пришлось постричь, - и с чувством исполненного долга, вернулся в казарму…
Вечером, его подозвал к городскому телефону дежурный по роте.
В трубке верещал родственный голос:
- Георгий! Во – первых: что ты сделал с Тихоном? Ты его не подменил?
- А, в чем дело? – легкомысленно спросил наш Куклачев.
- А, дело в том, Жора, что я пришла из магазина и стала нарезать хлеб для бутербродов. Тихон, как обычно валялся на подоконнике, лениво следя за голубями.
Тут у меня случайно упала горбушка на пол. Вдруг, от окна, пролетела черная стрела, схватила, на лету, кусок черного хлеба и с рычаньем стала его раздирать, не подпуская меня с веником и совком, пока крошек не осталось…
- А, во - вторых? – также легкомысленно спросил любитель кошек мичман Панин.
- Ты, еще спрашиваешь, нахал? Где моя чертова герань?
