Аглая. Повесть. Часть 40.
Все части повести здесь
Владимир стал приезжать к Груньке постоянно, иногда даже ночевал в машине, приезжая в субботу и оставаясь на воскресенье.
Они много говорили, словно бы не могли наговориться, казалось бы – какие общие темы могут быть у деревенской девушки и городского чиновника, но всё же эти темы находились, и они разговаривали и разговаривали.
Митька, за которого Демьян Егорыч грозился выдать строптивую дочь, продолжал нет-нет, да волочься за девушкой, даже один раз схватил её за талию около сельпо, отволок в угол, задышал в ухо:
-Ох, и хороша ты, Грунька! Не девка – чистый мёд!
И стал лапать её своими грязными, противными руками. Грунька сначала попыталась вразумить его отпустить её по-хорошему, но он всё прижимал и прижимал её к стенке, тогда она резко ударила его коленкой в пах, и когда он выпустил её, согнувшись напополам от боли, она крикнула:
-Отвяжись, придурошный! Ещё раз так пристанешь ко мне – вилы в башку твою тупую воткну. Усёк?
Он кивнул, постанывая, а Грунька, гордо взметнув косой, ушла.
Демьян Егорыч, который видел, что дочь его не слушает и продолжает бегать к Владимиру на свидания, всё же решил отдать её замуж, о чём и сообщил Анфисе Павловне и самой Груньке.
В свой следующий приезд Владимир привёз ей тонкое золотое колечко с камушком и, вручив девушке тяжёлую красочную коробочку, спросил:
-Груня, ты замуж за меня пойдёшь?
Она сникла.
-Папаша меня отдать в жёны хочет… Ищет кандидатуру, скорее всего, за Митьку выдаст.
-Груня! – Владимир прижал девушку к своей груди – ты что говоришь? Мы же не можем жить друг без друга! Давай я пойду к твоему отцу и попрошу у него твоей руки.
-Ой, нет, Володя! Даже пытаться не стоит! Отец очень уважает старый порядок, он не позволит мне выйти замуж не за семейского. Он вспыльчивый человек, может враз разозлиться и наорать. Лучше не стоит!
-Груня, неужели ты сдашься? А я – как же?
-Володя, я люблю тебя очень, но мне страшно менять что-то! А вдруг у нас с тобой… И как же я потом?
-Ты хочешь сказать – вдруг у нас с тобой не сложится и как я потом, после этого, домой вернусь?
-Как ты догадался?
-А тут и гадать не надо, Груня. Я тебе отвечу – такого никогда не будет, я всегда буду любить тебя. Ты мне веришь?
Она зарделась.
-Верю – сказала тихо, пряча счастливое лицо у него на груди.
Она вернулась домой радостная, в надежде на то, что всё образуется. Но как только вошла в дом, хорошее настроение её испарилось – в гостях сидел Митька в новой косоворотке и его мать – бойкая, толстая женщина, которая то и дело роняла в рот самогонку рюмка за рюмкой.
-О, Груня! – закричал Демьян Егорыч – дочечка! Посмотри, какие у нас гости! Тебя пришли сватать! Я уж и согласие дал!
Грунька побледнела – совсем не вязалось её хорошее настроение с этим сватовством.
-Ты?! – крикнула она отцу – согласие дал?! А меня ты спросить не захотел?! Нет?! Так вот я скажу тебе – я на это не согласна! И замуж за этого дурака не пойду!
Она выбежала из дома – её просто разрывало от ярости и обиды.
-Стеша!
-Грунька! Что случилось?
-Батька меня замуж отдаёт за Митьку! А я не хочу!
-А ты что, стельная корова, чтобы тебя со двора уводить на аркане?! Борись! И потом – у тебя есть Владимир, ты же любишь его!
-Я… боюсь, Стеша.
-Чего это?
Грунька отвела глаза.
-Ага, понятно! – Стеша упёрла руки в бока – боится она! Посмотри на Аглаю! У неё вообще ничего не было, когда она в городе оказалась! И смогла, устроилась, сейчас вон выучилась, уважаемый специалист, мать, жена! Везде люди, Груня, всё равно кто-то поможет! Да о чём это я! Володя же любит тебя!
-Страшно, Стеша… Батька благословения не даст…
-А жить всю жизнь с постылым мужем – не страшно, детей от него рожать, ласки его в постели терпеть?! Неужели ты, Грунька, такая тёмная?!
Глаза Груни злобно блеснули.
-Ты права, сестрёнка! Ох, как права!
-Пойдём! – Стеша решительно поправила юбку и взяла Груню за руку – счас я этому чёрту бородатому покажу свадьбу. Володя уехал?
-Вот именно, что да! Мы простились, я домой пришла в таком хорошем настроении, а тут тятька с этой свадьбой…
Они быстро пришли к дому Демьяна Егорыча. Жениха и его матери уже не было, за столом сидел только сам хозяин, Анфиса Павловна, укоризненно поглядывая на его раскрасневшееся от самогонки лицо, убирала со стола посуду.
-Ну?! – Стеша посмотрела на отца – ты, видимо, как Игнат? Также со своими дочерьми поступаешь – замуж за всяких дураков отдаёшь?!
-Чего?! – насупился Демьян, он был доволен тем, что договорился о свадьбе – с ума съехала, дура?! Жених что надо, Грунька за ним будет как сыр в масле кататься!
-Я, батька, лучше под мостом в городе буду ночевать, чем с таким в церковь пойти!
Стеша одобрительно посмотрела на сестру.
-Я вот, тебя, отец, не пойму – спокойно начала Стеша – ты за своих детей печёшься, или за чужих? Почему супротив них идёшь? Грунька любит Владимира, а Владимир – Груньку, но тебе обязательно надо иттить супротив.
-«Владимир»! – заорал Демьян Егорыч – этот Владимир её обрюхатит, она вернётся в деревню, позору батьке и матке будет! Зато Грунька какое-то время будет счастлива! Я вперёд смотрю, а вы развели тут – сюсю, мюсю, любовь, морковь! Дуры!
-Я за него не пойду, батька, предупреждаю!
-Пойдёшь! Как миленькая! А ты, Стешка, иди, и не сбивай девку с толку!
-Не пойду я никуда, а если и пойду – Груньку с собой заберу. Нашёл тоже, себе служанок! Это тебе не старое время, папаша!
-Я тебе поговорю! Я тебе поугрожаю! Ты дочь моя и слушаться должна и Грунька тоже.
-Я, папаня, только мужа должна слушать, а Грунька так вообще свободный человек!
-«Свободный человек»? «Свободный человек»? Вот пусть идёт на все четыре тогда, а там поглядим, как она быстро к батьке вернётся!
-Бать, ты, видать, совсем уже… Вот что ты за человек такой?! Всегда лишь бы тебе не перечили, спокойно ни один вопрос решить не можешь!
-Я жизнь прожил! – стукнул кулаком по столу Демьян Егорыч, а вы, свиристелки, только и знаете, что батьке поперёк сказать. Я сказал – свадьбе быть! И точка!
Стеша, чувствуя, что сейчас разговоры вести с отцом бесполезно, покачала головой и только сказала:
-Смотри, батька, не пожалей потом!
Она вышла вместе с сестрой в сенки, обняла там Груню:
-Ничего, не переживай, мы его сломаем, а нет, так за этого Митьку ни я, ни Иван, не позволим тебе пойти.
Груню даже передёрнуло от воспоминаний о Митьке – так он был ей противен!
На следующий день к отцу и матери в гости вроде бы невзначай пришёл Иван с Сонечкой на руках. Девчушка таращила глазёнки, задумчиво посасывая кулачок и не отрывала взгляда от Ивана, который тоже смотрел на дочку, даже разговаривая с окружающими.
Но когда над ней склонилось бородатое лицо Демьяна Егорыча, она, видимо не желающая совершенно видеть это пугающее, красное лицо с кудлатой бородой, недовольно выпятила губки и заревела.
-Ух, ты моя-то козочка – запричитал Демьян Егорыч – что же ты деда не узнаёшь?!
-Да оставь ты ребёнка, старый хрен, вишь, боится она тебя – скомандовала Анфиса Павловна, и протянула руки – давай, Ванятка, подержу. Поди пристали ручонки-то держать – не спускаешь её…
-Да нет, мама, спасибо, я сам – видно было, что Ивану не хочется отдавать девочку.
Но Анфиса Павловна настояла, забрала малышку, и что-то приговаривая, унесла её в комнату.
-Ты, батя, не перечил бы свадьбе Груни и Владимира. Ведь всё едино – по-своему она сделает, а не по-твоему. Коли будешь перечить – она убёгом уйдёт, а по деревне пойдёт слава, что вот, мол, Демьян Егорыч вынудил дочь убёгом уйти.
-Я людЯм обещал уже, Ванятка. Да и потом – кто его знает, того Владимира, обрюхатит эту дуру, хахаль городской, и бросит.
-Вот какой же ты, батька, несносный человек – не выдержал Иван - «ЛюдЯм обещал» - передразнил он – а прежде чем обещать-то, ты дочь свою не захотел спросить? Да этот Митька – дурак дураком, а ты его в зятья. На Боже, что нам не гоже, так что ли? На него в деревне ни одна нормальная девка не смотрит, а ты Груню отдаёшь. Что у тебя в голове?
-Я жизнь прожил, и знаю, что лучше для моих дочерей! За семейского пусть выходит, нечего по городам шляться!
-Бать, да прошло уже то время, когда все в деревнях родственниками были друг другу! За семейского! Какая разница за кого?! Лишь бы человек был хороший. А то семейские дрянными не бывают!
-Много ты в жизни понимаешь, Ванятка?! Не лезь ты в это, ради Христа! Я сказал – Груня пойдёт замуж за того, кого выберу ей!
-А, я понял! – улыбнулся Иван – ты так самоутверждаешься. Чтобы тебя слушали, и воля только твоя была. Дурак ты, папаня…
Он прошёл в комнату, куда Анфиса Павловна ушла с ребёнком, забрал девочку и поспешил уйти.
-Ванятка, может, поешь? – только успела спросить мать.
-Не, маманя, благодарствую, отобедал я.
Когда он вышел, Демьян Егорыч посмотрел на Анфису Павловну и закричал:
-Сын дураком обзывает! Дожил!
-А кто ты есть? – накинулась на него женщина – дурак и есть! Собственным дИтям от тебя покоя нету! Ну, чё ты пристал к Груньке? Если у ей любовь – ничем ты её не остановишь, как не пытайся. Права Стешка – как бы потом тебе пожалеть не пришлось!
-У, дура старая – и от тебя никакой поддержки!
После родителей Иван отправился к Стеше. Та сразу взяла у него малышку.
-Ну-ка, ну-ка, давай я полюбуюсь на нашу красавицу! Ух, ты, кто это у нас тут такой большой уже – заворковала она, с любовью глядя на девочку – и хороша же девка будет!
Услышав рассказ Ивана о разговоре с отцом, она только руками всплеснула:
-Чёртов упёртый старик! Ну вот в кого он такой, под старость лет!
-Знамо в кого! В деда. Тот тоже потом противным стал до невозможности. Что делать будем, Стеша?! Ведь отдаст он Груньку этому дураку Митьке!
-Пропишу я Аглае, что тут свадьба намечается, попрошу, чтобы передала Владимиру. Пока ничего другого мы сделать не можем – отца точно не переубедить.
-Может, Владимиру с ним поговорить?
-Ой, нет, бесполезно это. Орать ведь начнёт, как скаженный, стыдоба перед человеком. Пока напишу Аглае, пусть она хотя бы предупредит его.
Свадьбу наметили на середину июля. Девки деревенские принялись ржать над Грунькой.
-Бравого, Груня, жениха, отец тебе сыскал! У нас и коровы-то в его сторону не глядят!
-Ещё посмотрим! – воинственно говорила Грунька – состоится ли та свадьба!
-А чё ты сделаешь? Из дому убежишь? Или в город убёгом смоешься? Позор на родительскую голову напустишь?
Груня ничего не отвечала на эти смешки, да выпады. Ей было всё равно, как поступить – лишь бы не за Митьку замуж. Она решила, что, если Владимир не объявится, значит, струхнул, испугался, тогда она просто соберётся и в город уйдёт, сама, пешком. А уж как там устроиться дальше – решит. Ведь и правда – Аглая смогла, почему она не сможет?
Но Владимир перехватил её на улице, за углом сельпо. Увидев его, Грунька так обрадовалась, что чуть не бросилась на шею, но сдержала себя – она ещё немного смущалась своего чувства и старалась не показывать Владимиру, как он дорог ей, хотя с другой стороны и не понимала, почему должна это делать.
-Володя!
-Груня! Я скучал! Груня, бежим со мной! Аглае Стеша прописала, что свадьба скоро у тебя. Может, мне поговорить с отцом твоим?
-Ой, нет, Володя – ничего хорошего с того не выйдет! Папаня упёрся – спустит он тебя с крыльца. Для него важно то, что он, видите ли, «людЯм обещал» - передразнила Грунька отца.
-Тут Стеша выход предложила, план довольно рискованный и смешной, но мне он нравится, авантюрой попахивает.
Владимир склонился к Груньке и что-то зашептал ей на ухо. Она слушала его внимательно, то хмурясь, то морщась, на её лице проскакивало сомнение, потом оно озарялось улыбкой. Наконец, когда он закончил, она сказала:
-Да уж. Ох, Володя, папаша разозлится! Но если он такой упёртый, то твой план мне нравится.
-Я договорюсь в городе, у меня же везде связи – нас в тот день сразу и распишут. Платье куплю тебе, туфли.
-Ох, Володенька, страшно! Может, и не надо так? А вдруг у нас с тобой не выйдет ничего?
-Всё будет хорошо, Грунюшка, ты не переживай. И семья у нас будет отличная, мы ведь не можем друг без друга.
Володя, вроде бы Груню успокоил, но всё равно сердечко её трепетало от того, что будет накануне свадьбы. Ох, рассердится папаша! Ох, рассердится! Наверное, потом и знаться с ней не захочет, а ведь она его любимая дочь.
Долго ещё они разговаривали, Володя всё убеждал и убеждал Груню согласиться на план Стеши. Говорил, что, если нет другого выхода, они должны сделать так, как она предлагает, иначе Груня действительно станет женой Митьки.
Свадьба должна была состояться в субботу. Вечером Грунька, будучи в комнате вместе с Ульяной, где спали вповалку ещё несколько сестёр, зажгла свечу и стала собирать в сумку свои вещи.
-Груня, ты что делаешь? – шёпотом спросила сестра, глядя на Груню блестящими в сумраке глазами.
Грунька склонилась к ней.
-Смотри, молчи, Улька, никому не говори! Будет завтра батьке суприз!
Ульяна охнула:
-Да как же это?! Неужель сбежишь?
-А ты предлагаешь мне за этого дурака Митьку замуж выйти?! Да я лучше в Калиновку прыгну!
Когда в деревне затих последний петух, и луна раскрылась во всём своём великолепии, осветив полнолунным светом деревню, в стекло комнаты Груньки тихонько поскреблись.
-Прощай, Улька! Думаю, свидимся ещё, в гости вас с мамкой позову.
Она открыла окно, перекинула ножку через подоконник и скоро исчезла в темноте, попав прямо в руки Владимира, тихонько рассмеявшись при этом.
Он взял у неё вещи:
-Бежим!
Около крыльца дома их встретила Стеша, а из-за угла вывернул Иван.
-Заговорщики! – рассмеялся Владимир – можно было днём всё сделать, но ночью романтичнее!
Он прижал к себе Груню.
-Ну, вот и украли невесту! – и повернулся к Ивану – а Софья с кем? Ничего, что ты тут с нами?
-Марью Степановну попросил переночевать у нас – ответил Иван.
-Ладно! – они добежали до машины, Владимир пожал руку Ивану, обнял Стешу – жду вас завтра в городе! Нас распишут в двенадцать ноль-ноль, потом ко мне домой – праздновать.
-Извини, Володя – сказал Иван – я не смогу, из-за дочки. Подарок со Стешей отправлю…
Все замолчали – поняли, почему Иван на самом деле не хочет ехать, там, на свадьбе, наверняка будет Аглая с мужем.
-Да не надо подарков – рассмеялся Владимир – я и так тебе благодарен. За Груню.
На следующее утро Демьян Егорыч, довольно улыбаясь в усы, открыл дверь комнаты Груньки. Он был просто уверен, что Грунька не сможет пойти против его воли. Ведь она любит его, и знает, что она любимая дочь отца, и против его слова не пойдёт.
-Грунюшка, дочка! – пропел он.
Посмотрев на всех сестёр, спросил у них, сонных:
-А Грунька-то где?
Девки хлопали глазами, ничего не понимая.
-Может, на двор пошла, тятенька? – несмело спросила Ульяна.
Что-то заподозрив, Демьян Егорыч спросил Ульяну:
-Вещи её в каком сундуке?
-В этом.
-Открой.
Ульяна открыла сундук. Вещи были на месте, но их было очень мало.
Демьян Егорыч кинулся на двор. Он долго звал дочь, но потом понял, что всё бесполезно, Груньки нигде не было. Он вбежал в дом и заорал на Анфису Павловну:
-Стервь! Чтоб я больше её не видел!
Продолжение здесь
Простите, мои хорошие, сегодня опять не про Аглаю, следующая часть да, будет про неё. Нужно было показать конфликт отцов и детей, кроме того, хотелось рассказать до конца о том, получилось ли всё у Груни и Владимира.
Спасибо за то, что остаётесь со мной. Ваша Муза на Парнасе.