На светофоре Светлана устало вздохнула и на мгновение приложила пальцы к вискам, стремясь унять головную боль, хотя и знала, что это бесполезно. Головная боль характерного, напряженного типа продлится, как обычно, до выходных. В выходные, если получится и удастся немного выспаться, боль пройдет.
Поморщившись, Светлана пошарила в сумке в поисках таблеток, но достала только пустую упаковку. Впрочем, оно и к лучшему. Незачем уничтожать свою печень. Надо менять образ жизни, в который уж раз подумала Светлана, и снова эта мысль не вызвала у нее ничего, кроме усмешки.
Одно ей было ясно совершенно точно: с ее ленивым аморфным мужем, которому никогда и ничего не надо, она отоспится разве что в гробу.
Вздрогнув, Светлана постаралась выбросить эти мысли из головы. Что-то в последнее время они слишком часто стали ее посещать. А Светлана была суеверной и считала, что есть мысли, которые лучше бы к себе не допускать.
Мало ли, к чему это может привести.
Просто слишком многое навалилось на нее в последнее время. Время сдачи квартального отчета нельзя назвать спокойным. Это, во-первых. А во-вторых, смерть родного человека, пусть даже ты никогда близко его не знал, сильно влияет на мировоззрение…
Свою двоюродную тетю Светлана помнила не очень хорошо. Она даже сомневалась, как ей ее назвать, но, по логике, двоюродная сестра матери являлась для нее двоюродной тетей. Тетя Наташа жила в поселке, в нескольких десятках километров от их города. Вроде бы недалеко, но у Светланы сложилось впечатление, что тетя Наташа и не стремилась слишком часто выбираться в город. По всей видимости, жизнь в поселке ее более чем устраивала. Несколько раз приезжала к ним в гости, когда Света была еще юной девушкой, но тогда они не то чтобы много общались; Свету гораздо больше занимало общение со сверстниками, первые свидания, влюбленности – в общем, все то, что составляет суть переживаний юности.
Потом Наталья Леонидовна и вовсе перестала выбираться из своей деревни, последний раз Светлана видела свою тетю лет десять назад.
Тем сильнее было ее удивление, когда она узнала, что тетя завещала ей свой дом. Узнав об этом, Светлана почувствовала, как заметались ее мысли: организовывать похороны, что делать, к кому обращаться… Но оказалось, что Наталью Леонидовну уже похоронили. Светлане оставалось только вступить в наследство…
И вот теперь, на выходные, прибавив к ним еще пару дней, оставшихся с недогулянного отпуска, Светлана приехала в деревню. Смотреть дом и решать, что с ним делать.
Стояли первые дни июля, но сирень только-только распустилась. В этом году, из-за необычайно поздней холодной весны, она припозднилась с цветением. И теперь Светлана с удовольствием любовалась, как цветет сирень в палисадниках, как чудесные розовато-сиреневые гроздья свешиваются с тяжелых, наклонившихся ветвей.
Она всегда обожала сирень, не могла надышаться ее ароматом. И поэтому особенно любила первые недели июня, когда обычно сирень расцветала.
А еще сирень говорила ей о том, что лето только начинается, что впереди ждет все то, о чем так мечтаешь долгой холодной зимой…
Впрочем, так было раньше. Теперь лето далеко не всегда сулило ей даже короткий отпуск, а сирень предвещала скорее душные дни в офисе и нестерпимую ночную духоту, когда старый панельный дом, насытившись жарой днем, как будто отдает ее к вечеру, понемногу начиная остывать…
Наверное, она могла бы работать поменьше, если бы ей не приходилось тянуть всю семью самой. Толя, конечно, очень неплохой человек… Но он работает на стабильной непыльной работе, и его абсолютно все устраивает в его обычной скукоженной жизни…
Светлана поморщилась. В то время как она ходит буквально по лезвию бритвы, ускользая от налоговой также, как ускользает тайный агент от разведок недружественных стран, Толя спокойно ходит на работу и приходит с работы.
Ладно бы хоть ужин приготовил или детьми занимался, Светлана тогда бы и не пикнула, но так ведь и этого нет. Он просто приходит домой и ложится на диван. Смотрит в свой телефон и не знаешь, что там у него. Впрочем, Светлана однажды заглянула: ничего интересного. Новости политической жизни, комментарии экспертов.
Вот нужна ему эта политика – все равно от нас ничего не зависит. Лучше бы зарабатывать попробовал больше!
Самое обидное, что, глядя на него, и дети растут такими же аморфными. Тринадцать и одиннадцать лет мальчишкам, а на улицу не выгонишь. Кроме телефона ничего не надо.
Светлану угнетали эти мысли. Иногда ей казалось, что от нее дети вообще ничего не взяли. Как будто в них ее крови совсем нет. Копии отца-лентяя, как внешне, так и по характеру.
И ведь есть же другие мужчины. Взять к примеру директора ее фирмы, Кирилла Александровича, четвертую квартиру уже покупает. Он это не афишировал, но света все равно знала. Главный бухгалтер должен знать все. И обо всем помалкивать. К примеру, о том, что деньги со счетов фирмы иногда уходят на то, что к работе отношения не имеет.
Но тут Кирилла винить было сложно: фирма его, значит, и берет он, по сути, сам у себя.
А если кому-то что-то не нравится, то выход вон там.
А за забором очередь.
Всю суть капиталистических трудовых отношений Светлана знала назубок и держалась за свое место.
Особое восхищение у Светланы вызывало то, каким образом Кирилл покупал квартиры. Рисковать он не боялся. Покупал даже без первоначального взноса и сразу же сдавал в аренду. Как он говорил: квартира сама за себя платит.
Куда уж Толе до такого…
Светлана притормозила, дорогу ей стремглав перебежала черная кошка. Казалось бы, обычное событие для деревенской улицы. Но перебежав дорогу, кошка вдруг обернулась и оскалилась, показав острые белые зубы. Глаза ее сверкнули желтым огнем.
Светлана вздрогнула.
Улица внезапно закончилась. Светлана сверилась с написанным на бумажке адресом.
Так и есть, вот он, этот дом.
Это был небольшой дом из бруса, весь утопающий в гроздьях сирени. Перед домом раскинулась целая поляна одуванчиков. Дом как будто приветствовал свою новую хозяйку…
Светлана вышла из машины, ступила в душистые летние травы.
И снова вздрогнула. Раздалось негромкое шипение. Светлана обернулась.
На заборе сидела та самая черная кошка. Она как будто шепнула что-то, потом выгнула спину, не торопясь прошлась по забору и спрыгнула по ту сторону ограды.
Продолжение здесь
