<b>Дневник Уставшей Принцессы, Глава 1: Такие, какими мы должны быть</b>
<i>Все женщины, так или иначе — уставшие принцессы, пусть и по-своему и в разных проявлениях этого понятия. Кто-то из нас так и не дождался прекрасного принца, кто-то — вышел замуж за жабу в надежде, что за этим последует чудесная трансформация, а кто-то, может, и встретил того, кого считал (подчёркиваю — считал!) прекрасным принцем, но в конечном итоге на собственном опыте убедился, что, по сравнению с некоторыми «Чармингами», жаба — не такой уж и плохой вариант.
В любом случае, всех нас объединяет одно — безмерная усталость от тиары, водружённой на голову по праву рождения, и необходимость что-то с этой тиарой делать.
Не знаете, с кем разделить эту ношу? Терзаетесь вопросами о суровой царской жизни? Что же, тогда этот дневник — совершенно точно то, что вам нужно!…</i>
Ирина откинулась на спинку стула, задумчиво постучав ногтём по столу. Новая книга писалась с бешеными темпами, и, честно говоря, в последнее время она с чистой совестью забила на всех своих Машек и Сашек для того, чтобы воссоздать возникший в голове образ на бумаге.
Дневник уставшей принцессы? Ха, на эту тему у Иры багаж и маленькая тележка историй и рассуждений, которые куда как более осязаемы и реальны, чем штампованные сказки о миллионерах и серых мышках, которые чудесным образом влюбляют их в себя до потери пульса.
И, тем не менее, Ирина не была до конца уверена в аналогичном энтузиазме со стороны издательства. Одно дело пропихивать гарантированно окупаемый продукт, и совсем другое — после бесконечных историй о домохозяйках-наседках выпустить что-то настолько… личное? Настолько близкое конкретно ей? Может, женщинам и не нужны книги о житейских проблемах и праздных рассуждениях, когда можно с удовольствием потратить вечер-другой на «сказочную сказку», и на минуты чтения спрятаться от набившей оскомину повседневности, которая вливалась в ирину книгу целыми вёдрами?
Мда уж, вопрос о целевой аудитории волновал её с каждой написанной строчкой, которые буквально слетали с порхающих над клавиатурой пальцев, всё больше.
Для своего же интереса Ира не писала главы в строгом хронологическом порядке — задумка хороша тем, что, возжелай ты высказаться на какую-нибудь тему, всегда можно настрочить каркас пусть даже в телефонных заметках, а потом с чистой совестью перенести это на компьютер и склеить с остальными частями уже при последующей вёрстке.
На дворе стояло воскресенье — размеренный и ленивый день, а ещё — почти сутки с тех пор, как она оставила сообщение Александра с предложением поужинать без ответа. Рука не поднималась написать категоричное «нет», ибо и она понимала, что второго такого шанса и приглашения может уже и не быть, в то время как совесть не позволяла настолько откровенно надругаться над многолетней симпатией своей близкой подруги.
Одно дело мысленно возвращаться к столь эффектному мужчине — считайте, что это почти то же самое, что пускать слюни на Криса Хемсворта в миллионном фильме про «Мстителей», но совсем другое — пойти с Крисом Хемсвортом в ресторан.
Ирине срочно нужен был совет, и она даже знала, какой именно получит, в зависимости от того, кого из друзей наберёт.
Марина посоветует что-то невыразимо пошлое, а потом ещё и будет ходить, вытряхивать детали, в то время как Рен нальёт ей в уши успокаивающей неугомонную совесть патоки и склонит к устройству её личной жизни в обход Оли, которая, по его же словам, «слишком долго щёлкала клювом». Варвара… а вот она, кстати, будет предельно объективной и чёткой, ибо единственные драмы, которые ей не по силам — её собственные.
Так, без долгих раздумий, Ирина набрала номер Рена.
— Алло? — раздался заспанный голос друга. — Ира?
— Она самая! — кивком головы, невидимым для собеседника, подтвердила Ирина, параллельно строча очередные наброски для своих «Дневников».
— У тебя должна быть очень уважительная причина, ну, или, как минимум — первоклассная сплетня, чтобы оправдать тот факт, что ты сдёрнула меня с постели в девять часов утра.
— Александр пригласил меня на ужин, — без лишних предисловий выпалила Ира.
— … Мда, это, безусловно, не то, что я ожидал услышать, — после нескольких секунд заминки голос Рена зазвучал куда более бодро и оживлённо: — И что, куда пойдёте? Настоятельно рекомендую тот классный ресторан, в котором мы были с девочками на позапрошлой неделе — и вкусно, и спокойно!
— Я ещё не написала ему, что согласна, — поджала губы Ира, и, прекрасно зная Рена, заранее отодвинула трубку от уха.
Опыт общения с ним не подвёл: манёвр оказался совсем не лишним, ибо уже в следующую секунду помещение пронзил полный возмущения возглас:
— Скажи-ка мне, дорогая подружка, ты совсем поехала на почве своего внезапного гения?! А, может, Крисы Хемсворты стали приглашать тебя поужинать ежедневно, и ты уже не знаешь, куда от них деваться?
— Это нечестно, — постукивая пальцем по столешнице, сказала Ира. — Я должна как минимум сообщить об этом Оле — не хочу действовать скрытно и у неё за спиной, но в то же время, если честно, понятия не имею, как начать этот идиотский разговор.
— Подари ей букет с утешительной открыткой, — фыркнул Рен.
— Боюсь, что таких открыток ещё не придумали.
— О, да, на прилавках магазинов будет сложно найти что-то в духе: «Прости, дорогая подруга, но твой homme fatal теперь мой. С любовью, Ира, пожалуйста, не кидай в меня кастрюлю!». А зря! Между прочим, такие ситуации можно встретить сплошь и рядом!
— Смешно тебе, да? — закатила глаза Ира, но против воли тоже нет-нет да усмехнулась в ответ на столь красочную фантазию. — А я, между прочим, пришла к тебе за серьёзным, мудрым советом!
— Ой, да кого ты пытаешься обдурить, святая простота? — цыкнул Рен, который знал Ирину так же хорошо, как и она — его. — Если бы тебе был нужен серьёзный и мудрый совет, ты бы набрала Варьку, а уж если позвонила мне — значит, в глубине души сама хочешь пойти, но не знаешь, как заткнуть свою совесть.
— Тебе бы в провидцы, — поджала губы Ира. — Ладно, да, я действительно хочу сходить с ним на свидание — знаешь, когда меня в последний раз куда-либо приглашали мужчины, да ещё и такие?
— Ну… — начал было Рен, но Ирина перебила его на полуслове:
— Ты не в счёт!
— Вот спасибо, — мягко улыбнулся Рен; это чувствовалось по интонации и резко сменившемуся тембру. — Но, будем откровенны: а кто бы на твоём месте этого не хотел? Не тупи, Ирунчик, двойника Криса Хемсворта если и меняют, то только на самого Криса Хемсворта, а не на эфемерные понятия и заморочки.
— Ну, Оля вполне себе даже реальная, — возразила Ира, пожимая плечами.
— У Оли, — цыкнул Рен, — была целая вечность на то, чтобы затащить его не то что в ресторан, а под венец, но она предпочла жевать сопли и смотреть на него взглядом побитой собаки. Ещё бы он её не динамил — поверь мне, мужики, вопреки мнению большинства женщин, далеко не такие идиоты, не понимающие намёков, какими хотят казаться. Если бы она действительно понравилась ему, как женщина, он бы уже давно что-нибудь да сделал, а если Хемсворт безмолвствует, значит, он просто не заинтересован в предложении, ибо, уж будь уверена, само предложение он прекрасно понял, вот и всё.
— Думаешь, я слишком накручиваю?
— Честно? Я думаю, что, как и всем писательницам, да и женщинам в принципе, тебе просто нравится придумывать страдания на ровном месте. Без них же так неинтересно жить, — в голосе Рена звучала неприкрытая ирония.
— Считаешь, что забота о подруге — это страдания на пустом месте? — вздёрнула бровь Ира; рука, печатавшая текст для книги, как ищейка, напавшая на след, зависла над клавиатурой, готовая в любой момент сорваться и начать конспектировать всё, что покажется ей хоть сколько-нибудь интересным.
— Ну, скажем так: забота о подруге, это, безусловно, понятие очень этичное и благородное, но, как мне кажется, истинный корень проблемы кроется немного глубже. Есть у меня подозрение, что ты просто боишься позволить себе быть счастливой, и, после жизни в браке с таким придурком, как твой бывший, в тебе начисто атрофировалась такая штука, как «почувствовать себя женщиной». У тебя есть всё для того, чтобы получить если не полновесные отношения, то хотя бы просто приятное времяпровождение в компании клёвого мужика, но тебе проще отмахнуться от всего и дальше давиться спертым воздухом в своём панцире, в котором ты прячешься от реального мира. Печёшься о чувствах Оли? Говоришь так, будто Александр тебя не на свиданку позвал, а сразу в жёны, причём с Ольгой у них при всём при этом были долгие, почти безоблачные отношения. Хочешь мудрый и серьёзный совет? Так я дам тебе его: не надумывай фигни и плыви по течению. Хочешь рассказать Оле? Да пожалуйста, вот только даже если она воспримет это в штыки, её обиды — не твоя забота и проблема, как бы стервозно это ни звучало. А теперь топай со скоростью света печатать ответ своему мужчине мечты, и иди устраивать рейд на гардеробную в поисках самого сногсшибательного платья, что у тебя есть!…
… Они поболтали ещё какое-то время, после чего Рен, сославшись на зверский голод, попрощался и побежал удовлетворять потребности более плотские и низменные, чем прикорм бесконечных терзаний подруги. Та же, в свою очередь, отпустила парня, но не мысль, которую он высказал как бы вскользь, и которая прочно закрепилась где-то на подкорке.
Страдания ради страданий… А что, из этого вполне могло выйти что-то путное.
<b>Дневник Уставшей Принцессы, Глава 14: Может быть, проблема не в принцах?</b>
<i>На днях мой верный лакей подкинул мне одну очень и очень интересную мысль: иногда нам, женщинам, просто физически необходимо страдание, как идеология, и дело тут вовсе не в принцах, которых мы сами же и выбираем. Попробую объяснить: положим, есть у вас на примете потрясающий король какого-нибудь тридцать пятого царства, и в мечтах вы рисуете удивительные картины того, как заведёте с ним семью, детей и трёх собак в вашем поместье у Лазурного Берега, но сами при этом не делаете ни малейших шагов для того, чтобы это осуществить. Вы просто сидите в ожидании чуда, которое, разумеется, не произойдёт, и, знаете, что? В глубине души мы все осведомлены об этом. Да, всё верно, теория моего славного лакея заключается именно в том, что причина любого бездействия и отношений, от которых каждый нормальный человек пришёл бы в ужас, это не страх перед неизведанным или, наоборот, давно привычным. Это жажда страдания, на которую некоторые из нас подсаживаются, как на иглу. В конечном итоге, мы сами тянемся к мужчинам, способным обеспечить нам это метафорическое, а иногда — и не только, — страдание, без которого жизнь уже не кажется такой яркой и интересной. Сколько раз вы наблюдали, как ваши подруги между хорошим, но безнадёжно обычным парнем и просто кошмарным, но зато харизматичным и неординарным, выбирали второго? Быть может, это даже были вы?
В любом случае, финал закономерен: плохиши оказываются плохишами, марципановые сердца очень долго и мучительно слепливаются обратно… Конечно же, ровно до следующего, точно такого же мужика.
… Так может, дело действительно не в принцах? Может, мы сами обрекаем себя на страдания, потому что любой марципан, в конце концов, готовят для того, чтобы он был съеден?… </i>
… Закончив писать последнюю строчку, Ира поджала губы и решительно смахнула готовый черновик в отдельную папку, открывая список чатов в WhatsApp-е и находя среди них тот самый, который она избегала, как огня.
<right><b>От: Ирина</b>
<i>Привет, прости, что задержалась с ответом — было много дел, не терпящих отлагательств. Конечно, я не против поужинать. У меня свободны 21-ое, 26-ое и 28-ое!</i></right>
<center>***</center>
… Ирина чувствовала себя самым подлым человеком на планете Земля, когда позвала подруг собирать себе образ на свидание в огромный торговый центр. Глядя на радостную её подвижкам в личной жизни Олю, она так и не смогла признаться ей в том, кто именно должен был сопровождать её в вечер 21-ого ноября — в конечном итоге, они с Александром сторговались на эту дату. Вместо правды Ира, по уже сложившейся нехорошей традиции, выбрала просто-напросто умолчать принципиально важные детали, сказав, что это — некто, с кем она познакомилась по работе.
Олег же мог считаться её трудовой повинностью?
— Что насчёт чёрного? Это — дорогая классика, — предложили Варвара с Реном, указывая на простое, но в то же время изящное платье в одном из типичных магазинов масс-маркета.
— Не поняла, мы нашу красоту на свиданку наряжаем, или на похороны? — фыркнула Марина, категорично отвергая предложенный вариант и широким жестом указывая в сторону алого платья с непомерно глубоким декольте.
— По-твоему, выглядеть на свидании, как на трассе, лучше, чем выглядеть, как на похоронах? — закатила глаза Ольга, склонявшаяся больше к консервативному варианту друзей.
— А можно, я на свидании буду выглядеть, как на свидании, а не как на похоронной трассе? — жалобно протянула Ира, наблюдая за великим противостоянием Алой и Чёрной Розы, которое разворачивалось на базисе вешалок со шмотьём.
— По крайней мере, я могу пояснить свой выбор, — фыркнула Марина. — Дорогая, вот смотри: красный — цвет страсти и секса, а с твоими сиськами не носить декольте — преступление против всего мужского рода!
— Думаешь? — протянула Ирина, с сомнением глядя на предлагаемый вариант.
— Уверена! — кивнула Марина, для пущей убедительности от души ущипнув подругу за грудь.
— В любой другой стране это приравняли бы к домогательствам, — прыснул Рен, тихой сапой протягивая Ире вешалку с приглянувшимся ему платьем.
— О, на этот счёт я не переживаю, — заверила она, подмигнув парню и спрятав чёрную ткань за спиной. — Для того, чтобы быть во вкусе Марины, мне, как минимум, нужно будет отрастить член.
— Да, именно, и… Так, стоп, ты что, правда хочешь примерить этот унылый мешок?!
Ирина с заливистым хохотом зашла в примерочную, задёрнув за собой шторку, и весело хрюкнула, когда через пару секунд прямо ей под ноги приземлилась прицельно брошенная красная материя, за которую так сильно ратовала Марина.
Есть несколько вещей, которыми можно заниматься бесконечно: смотреть на то, как горит огонь, сокрушаться о том, как утекают деньги, но главная из них — коротать время за примеркой различного рода тряпок.
Они вывалились из магазина лишь спустя пару часов и с несколько десятков перемерянных платьев; выбор пал на тёмно-синее, обтягивавшее там, где нужно, и скрадывающее там, где это следовало бы сделать.
Общим голосованием решили продолжить веселье у Иры, и на кухне наступил самый тяжёлый для неё, как для никудышной лгуньи, момент: нужно было врать, но главное — врать много, убедительно и, желательно, быстро. Ирина нервничала, даже несмотря на то, что сердобольный Рен поклялся подстраховать её, заботливо придумав более менее удобоваримую легенду про знакомство и встречу с мистером Х — такую, чтобы не вызывала вопросов, но и не сильно отличалась от правды, дабы Ире было проще сориентироваться и не плавать в мелочах.
— Запомни и повтори, — науськивал Рен, — ты идёшь на свидание с юристом, занимавшимся вопросами авторских прав в вашей компании. Выглядит как среднестатистический славянин, — на этом моменте они оба, не выдержав, усмехнулись, — о сыне знает, но лично не видел. Кажется очень интересным мужчиной. Запомнила? Повтори!
— Я познакомилась с каким-то юристом на работе, — послушно начала Ира, — который не видел моего сына, но выглядит как стопроцентный славянин, — женщина замялась, но спустя секунду торжественно закончила: — Интересно.
— Господи, Ира, ты безнадёжна, — расхохотался Рен, и они оба сошлись на том, что в их преступном синдикате самые скользкие вопросы от подруг будет брать на себя именно он.
И вот, момент Х для её полумифического мужчины Х настал: пора было официально сдать тест на враньё, следуя поучениям Рена.
— Ну, рассказывай, душенька: кто он, сколько лет, чем занимается, как выглядит, как зовут? — задала с наскока стандартный пакет вопросов Марина.
— Зовут Константин, — глубоко выдохнув, начала Ира; имя было выбрано не случайно, ибо наиболее сильно цеплялось к вариации «Криса», — но я, честно говоря, не очень большой фанат этого имени. Работает юристом по авторскому праву в нашей конторе — но это, я так понимаю, лишь одно из его занятий. Сорок лет, внешность… да обычный славянин, как по мне.
Глаза Рена буквально светились от гордости, да и чувствовал он себя как минимум гордой мамашей, птенец которой впервые отправился в самостоятельный полёт.
— Не густо, — цыкнула Марина. — Как хоть пригласил-то?
К счастью, и этот вопрос они предвидели и обсудили.
— Взял номер и написал в WhatsApp, — пожала плечами Ира.
— Романтичненько, — скривилась женщина, явно ждавшая более захватывающей истории.
— Да что ты вообще понимаешь в романтике, королева мужских половых органов? — отмахнулась Оля, внимательно слушавшая рассказ подруги. — Не слушай её, Ирчик, всё у вас нормально, и будет ещё лучше! К тому же, юристы — люди во многих отношениях конкретные и обстоятельные, что, по-моему, даже в плюс; не нужно будет лишний раз ломать голову и изводить саму себя.
— Если ты по таким критериям определяешь юристов, то твой Александр, наверное, пилот, — проворчала Марина, и Ольге не оставалось ничего иного, кроме как в очередной раз гордо проигнорировать подругу, демонстративно отвернувшись от неё к вопросительно вздёрнувшему бровь Рену.
— Девочки, не ссорьтесь, — примирительно подняла руки Варвара. — Давайте лучше подумаем, как будем называть этого таинственного юриста, если Ире не нравится имя Константин. Кстати, не скажешь, почему?
— Не знаю… — рассеянно протянула Ира. — Фильм был такой с Киану Ривзом. В детстве я думала, что выйду за него замуж. Не вышла.
— И теперь у тебя глубокая психологическая травма на почве неразделённой любви? — прыснул Рен. — Но вообще, мысль с прозвищем интересная. А что? У всех героинь легендарных сериалов про любовь были специальные кодовые названия для мужчин мечты. У старушки Кэрри Бредшоу был Мистер Биг, у Мередит из «Анатомии Страсти» — Мужчина Её Грёз. Тебе тоже нужно придумать своё.
— Кажется, я знаю, — неожиданно заржала Марина.
— О, Боже, — трагично вздохнула Ольга, как и остальные предвещая, что ни к чему хорошему это не приведёт.
— ВИТ, — с гордостью поделилась своей выдумкой женщина, выдержав короткую паузу для пущего драматизма.
— Как Витас? — не поняла Ирина.
— Господи, закройте её уже в сундуке из девяностых, откуда она, по всей видимости, вылезла, — фыркнула Марина, но всё же уточнила: — ВИТ — это аббревиатура, моя зайка.
— Аббревиатура от чего, постесняюсь спросить? — скептично поинтересовалась Ольга.
Марина сказала. Оля сравнялась цветом кожи с самым красным яблоком в вазочке на столе, Рен оглушительно расхохотался, и даже Варвара слегка улыбнулась, пряча сей вопиющий факт за поднесённым к губам бокалом вина.
— Тебя нельзя пускать в приличное общество, — отсмеявшись, простонал Рен.
— Кто бы говорил, куколка? — подмигнула ему Марина, и обратилась уже ко всем присутствующим: — Сможете придумать что-то получше?
— Даже не собираюсь позориться, — подняла руки Ира, выражая полную беспомощность в столь животрепещущем вопросе.
— Значит, ВИТ?
— Значит, ВИТ, — покорно согласились собравшиеся.
<center>***</center>
День Х с мужчиной Х в платье Х настал; какой к чёрту Х-фактор, если ирино комбо перебивало любые иксы? Время до вечера выдалось на редкость суматошным — сначала она встречалась с редактором, с которой хотела потихоньку начать проталкивать идею своих «Дневников», но, к её несчастью, у той был крайне загруженный график, а потому времени хватило лишь на то, чтобы согласовать последний из её идиотских романов для женщин за тридцать плюс плюс.
… Лет одиночества, разумеется, ибо кто при наличии счастливой личной жизни будет это читать?
Потом ей написала Сирена-София с желанием забрать свою коробку текущим вечером, и Ира, не видя в этом ничего криминального, с чистой совестью согласилась принять её накануне выхода на свидание, даже не думая о том, что что-то могло пойти не так.
Далее нужно было согласовать порядок действий, контролируемых Олегом, учитывая, что Антону нужно было сделать домашнее задание и поужинать, пока её не будет. Разумеется, это вытекло в очередное зубоскальство и обмен любезностями, в результате которого чуть не треснула часть посуды и не пошли в расход недавно наточенные ножи.
Наконец, настала долгожданная отметка в четыре часа дня — Ира начала собираться, помятуя о том, что Александр заедет за ней в шесть, а Сирена заберёт свою коробку в пять тридцать. До этого времени она более чем успевала помыть голову, побриться (не осуждайте, после тридцати лет волей-неволей готовишься к любому повороту событий!) и облачиться в выбранное с подружками и Реном платье, чтобы в темпе вальса накраситься и настроиться на романтический лад.
Как и в любой другой ситуации, на фотографии, впрочем, всегда найдётся человек, который испортит всю картинку. В ириной жизни эту роль на постоянной основе отыгрывал Олег.
— Поглядите-ка, как вырядилась, — присвистнул он, облокотившись о дверной косяк.
— Не свисти, денег не будет, — прокрашивая нижние ресницы, цыкнула Ира.
— Ну, у тебя с такой дальновидностью они-то точно будут всегда, — ядовито проговорил Олег.
— Послушай, что тебе нужно? — Ирина чуть сильнее надавила на щёточку, и она от души проехалась по её щеке, оставляя прерывистую чёрную полосу на половину лица. — Вот же чёрт! — выругалась женщина, стирая последствия своей несдержанности ватным диском.
— Мне? — хмыкнул Олег. — Мне-то ничего не надо, жить бы спокойно, вот только ты — полная дура, если думаешь, что нужна этому своему адвокату с обвисшим животом и чужим ребёнком на руках.
— Ну, чужой не чужой, а тебе и свой упал лишь тогда, когда в приложение к нему замаячила квартирка и пожизненное сидение на моей шее. Что же касается живота… — Ирина сделала вид, что задумалась. — А, вспомнила! Не твоё собачье дело.
И, тем не менее, как бы она ни храбрилась, Олег (и он прекрасно об этом знал) задел самую больную струну её мучившейся от неуверенности и нелюбви к себе души. Настроение, которое робкой бабочкой порхало где-то во внутренностях, в них же благополучно и издохло, благо, хоть обошлось без заворота кишок. Уже не хотелось никуда идти, только свернуться калачиком у себя на кровати, и чтобы ни Олега, ни этого красивого и непонятного Александра, который зачем-то пригласил её на свидание.
А что, если она неправильно его поняла, и это было вовсе не свидание, а дружеская встреча, которую её больное подсознание вывернуло так, как ему бы того хотелось? Точно, он же и не написал ничего конкретно про свидание, просто сказал, что она, кажется, интересный собеседник? С каждой новой мыслью Ирина начинала чувствовать себя всё более и более неуверенной и несчастной.
« … Это ж надо быть такой рохлей, чтобы одно удачно сказанное замечание могло так подломать!» — подумалось ей, и, оглянувшись вокруг, женщина обнаружила себя в полном одиночестве в окружении косметических баночек и разнообразных аксессуаров.
Олег, сделав своё чёрное дело, с чувством выполненного долга удалился в закат, оставив Иру со своими проблемами и комплексами наедине.
Протрезвонил звонок — то, должно быть, София-Сирена, пришедшая за своими вещами. Глубоко вздохнув, Ирина насилу подняла себя со стула, после чего вяло прошлёпала к двери, предлагая очевидно подмёрзшей гостье зайти на стандартную чашку чая.
— Хорошо, но только на одну, я очень спешу, — согласилась Сирена, на что Ира понятливо кивнула и пошла ставить воду. — Ой, тёть Ир, а вы по какому поводу такая красивая? — спросила девушка, подпирая подбородок руками.
— Скажешь тоже, так, слегка наряднее обычного, — махнула рукой Ирина, кидая заварку.
— Вот и неправда, вам очень идёт этот потрясающий тёмно-синий цвет, — помотала головой Сирена, на что её волосы, прорвав слабую нитку резинки, рыжими волнами рассыпались по плечам, точечно падая на лицо. — Уфф, и так всегда! Такая морока с этими волосами, думаю, не сбрить ли их к чёрту?…
— Лучше радовалась бы, что они у тебя такого шикарного цвета и густоты — знаешь, как тяжело прилично уложить мой крысиный хвостик во что-то объёмное? — Ирина обличающе ткнула в свою тёмно-коричневую копну. — Съедает кучу времени и нервов.
— А… — начала Сирена, но Ире так и не суждено было узнать, что именно она хотела сказать.
В дверь раздался ещё один звонок, сбивая с толку обеих женщин, сидевших на кухне.
— Кто это? — спросила её гостья.
— Не знаю… — растерянно пробормотала Ирина. — До того времени, когда мой… эээ… знакомый должен был за мной заехать, ещё двадцать минут. Не мог же он примчаться настолько заранее?
— Ааа, — понимающе кивнула девушка. — То есть вот он, тот самый случай, над которым я ломала голову. Ну и что это за, хи-хи, знакомый? Он хоть красивый?
— Вот сейчас сама и увидишь, — пожала плечами Ира, с замиранием сердца идя открывать дверь.
Сирена засеменила за ней, с интересом высовываясь из-за угла, чтобы не пропустить ни малейшего мгновения присутствия таинственного «знакомого» в квартире у Ирины.
Впрочем, на пороге оказался совсем не он. Буквально — совсем, ведь, даже несмотря на всклокоченный вид, стоявшая перед Ирой женщина определённо была «она».
— Сирена… — проговорила гостья абсолютно ровным голосом, не спуская глаз с девушки, заныкавшейся за углом, мгновенно отделив её от остального ландшафта.
— Тётя Ира? — в обращённых к ней девичьих глазах читалась глубокая, по-детски пронзительная обида. — Я же просила вас ей не говорить!
И Ира, будь она чуть смекалистей и подлей, могла бы очень просто откреститься от любого вранья, сославшись на незапланированный визит подруги, волновавшейся за исход её «вроде-как-почти-не-точно» свидания, но женщина, следуя своей до смешного бесхитростной натуре, лишь пожала плечами и грустно оправдалась:
— Как будто ты не знаешь, как Марина умеет давить.
— Ооо, — в глазах Сирены мелькнул опасный, злой блеск, — уж это-то я знаю, как никто другой.
— Ну, конечно, теперь я — плохая, — развела руками Марина, скидывая с себя пальто прямо на напряжённую и готовую в любой момент броситься их разнимать Ирину.
«Чёрт, ну вот почему им потребовалось устраивать "Пусть Говорят" именно в моей прихожей, и именно тогда, когда у меня свидание?! Или не свидание… Да твою мать!»
— Девочки, пожалуйста… — проблеяла Ира, но две волком смотрящие друг на друга рыжие фурии уже не видели никого, кроме женщины, стоящей напротив себя.
Весь мир сузился до пары идентичных серых глаз.
— Уезжаешь?
— А тебе есть дело?
— Всегда было.
— Я знаю, что это не так.
— Значит, не знаешь, каково это — быть матерью.
Они обменивались репликами, как ударами шпагой — словно две пантеры, вышагивающие друг перед другом в ожидании удобной заминки, чтобы напасть. Прощупывали территорию, образовывали странную коалицию и противостояние одновременно.
«Единство и борьба противоположностей, как она есть», — не без странного восхищения подумала Ира.
И вот он — момент кульминации, когда, казалось, оппоненты подкопили сил для главного скандала. Именно в этот миг, миг Х, стоило Ире втянуть голову в плечи и постараться прикинуться ветошью, чтоб не снесло ударной волной, а мужской (читать как сильной) половине человечества (читать как квартиры) попрятаться по своим углам, дабы никак не привлекать к себе внимания двух разгневанных женщин, как наэлектризованную атмосферу в помещении разорвала пронзительная трель дверного звонка.
— А вот это точно Але… ВИТ, — поспешно исправила себя Ира.
Мать с дочерью синхронно замерли, как в заправском фильме ужасов одновременно повернув головы ко входу. Ровно через минуту напряжённого сопения в двери показался Александр, которому пришлось слегка наклонить голову, чтобы не стукнуться ею об обилие вешалок и блестящую люстру на входе.
В руках у него покоился шикарный букет белых лилий.
— Константин? — первой отвисла Марина, кое-как натянувшая на себя улыбку, пусть и донельзя кривоватую, даже больше похожую на оскал. — Приятно познакомиться. Простите, что задержали Иру, сейчас сдадим её вам и продолжим, — последнее было адресовано Сирене и звучало как угроза, несмотря на то, что сказано было максимально елейным тоном.
— Нет, я… — начал Александр, и только одному человеку в комнате было ясно, что именно он скажет дальше.
Ирина прикрыла глаза и чуть ли не топнула от досады. Так глупо спалиться, засыпавшись на столь дурацкой мелочи… Эх, прав был Рен, когда говорил, что нет ничего хуже, чем нескоординированная ложь.
Александр поймал её напуганный взгляд и, слегка изогнув бровь, спокойно продолжил:
— … нет, я-то Константин, а кто вы, прекрасные дамы?
— Подруги, — кокетливо улыбнулась старшая из венценосного семейства, заправляя рыжую прядь за ухо. — Марина Цветаева.
— Творческий псевдоним? — даже если Александр и был в шоке, то виду, совершенно точно, не подавал.
— Родители со специфическим чувством юмора, — усмехнулась Марина.
— София Королёва, — в свою очередь представилась Сирена. — Не так поэтично, зато более приближенно к реалиям нашего мира.
Марина бросила на неё убийственный взгляд.
— Приятно познакомиться с вами обеими, девушки. О, чуть не забыл, это тебе, — Александр, развернувшись к Ире, невыразимо изящным жестом протянул ей букет.
— Спасииибо, — в свою очередь протянула она, на автомате поднося его к носу и вдыхая приятный аромат цветов. — Девочки, можете поставить его в вазу и оставаться настолько, насколько вам будет нужно, — улыбнулась Ира, отдавая приятную ношу Марине и попутно шепча ей же на ухо: — Дом не громить, посуду не бить, а если вам никак не удастся обойтись без трупов, то пусть этим трупом будет Олег.
— Замётано, — кивнула Марина и быстро отстранилась, вместе с Сиреной и лилиями удаляясь на кухню и заодно прощаясь со всеми уходящими.
— Спасибо, что подыграл, — улыбнулась Ирина, когда за ними закрылась дверь.
— Сначала Крис, теперь — Константин. У тебя хобби такое, придумывать людям имена на букву «к»? — Александр выглядел максимально расслабленным, если даже не довольным сложившейся ситуацией.
— Ладно, ты меня раскрыл, — притворно потупилась Ира. — Но не волнуйся, мой психиатр считает, что я совершенно безобидна для окружающих!
Мужчина весело фыркнул:
— В каком-то смысле, мне даже жаль. В таком случае это было бы самое нестандартное свидание в моей жизни.
Мог ли Александр сказать что-то более прекрасное, чем это? Ирина почувствовала, как в голове раздались звуки оркестра и запел ангельский хор.
«Свидание. Свидание. СВИДАНИЕ!»
Иногда среднестатистической женщине нужно до смешного мало для счастья.
— Хочешь, я придумаю тебе ещё одно имя на «к»? — усмехнулась она, стараясь скрыть совершенно по-дурацки для её возраста набежавший на щёки румянец.
— И кем я буду на этот раз? Кириллом? Климом? Каримом? И что будет, когда имена на «к» закончатся? — притворно-задумчиво спросил Александр.
— Тогда я перейду на «л», — пожала плечами Ира и безоружно улыбнулась.
<center>***</center>
<b>Дневник Уставшей Принцессы, Глава 45: Логика прекрасных принцев или что им, этим принцам, вообще надо?</b>
<i>Есть народное поверье, что логика мужчин и женщин отличается, как яблоко и груша — вроде, оба относятся к фруктам, но на поверку совершенно разные и по вкусу, и по ощущениям. Прекрасные и не очень принцы наперебой стонут о том, как им сложно понимать нас, прекрасных в своей усталости принцесс, но разве они сами не в три раза хуже во всём, что касается трактования их мотивов и чувств?
Принцессы, как правило, не особо скрывают своё недовольство: посредством не злобного слова, так цыканья, но принц в конечном итоге обязательно узнает, что чувствует его благоверная в данный час, день и секунду. Другой вопрос — почему, но, если эта книга случайно попала в руки к представителям принцевого подвида, открою секрет: в большинстве процентов случаев мы сами не знаем даже примерного перечня причин, вызывающих столь непрезентабельные реакции.
Другое дело — принцы, копящие в себе недовольство годами, а потом в одно мгновение заявляющие о желании разойтись по разным королевствам, попутно разделив все совместно нажитые сокровищницы и бесценный гардероб своей принцессы. Ведь если последняя в подавляющем количестве ситуаций просто не в состоянии удержать поток мыслей и неудовлетворения внутри (что, в общем-то, не так и плохо, если мы говорим об отношениях, построенных ради и во имя любви), то первый предпочтёт зарыться в песок, лишь бы не обременять себя такими скучными и неприятными вещами, как разговоры и разбор полётов.
… Так кого же в итоге понять сложнее? Как определить, что нужно прекрасным принцам, если они нам об этом не говорят?…</i>
— И, действительно, как? — спросила сама у себя Ира, откинувшись на спинку кресла и прокрутив на нём стандартный маршрут почёта от стола до книжной полки — оные были хаотично разбросаны по всей квартире и поджидали в самых нестандартных для этого местах.
Свидание с Александром (официально подтверждено: это всё-таки было именно оно!) прошло как нельзя лучше, с лихвой перебивая все пусть даже самые благостные моменты их с Олегом семейной жизни. Мужчина явно знал, как заставить любую особу женского пола растечься перед ним сиропной лужей, но на протяжении всего вечера Ирину не покидала одна назойливая, тяжело вытравлимая мысль.
Почему она?
Почему из всех молодых, красивых и бездетных женщин планеты он выбрал не какую-нибудь Скарлетт Йоханссон, а именно её?…
Пожалуй, вполне справедливо сказать, что столь незамысловатый вопрос оккупировал большую часть её сознания вплоть до момента, когда они с подружками и Реном вновь собрались… у Варвары, что было весьма нетипично и не очень удобно, но крайне вкусно, ибо та заморочилась и приготовила целое ассорти из разных диетических десертов.
Марина поглощала один из них, испещрённый всевозможными ягодами, с крайне смурным выражением лица; как поняла Ирина, после их с Александром ухода они с Сиреной разругались окончательно и бесповоротно, стоило только исчезнуть главной сдерживающей силе между ними. Забрав коробку и хлопнув дверью, девушка (а это уже было со слов Олега, так что Ира на всякий случай делила полученную информацию на два) сказала, что не желает иметь ничего общего со своей «сволочной мамашей», и ускакала в неизвестном направлении, оставив Марину торчать на пороге в состоянии, близком ко впадению в кому.
Словом, у женщины эта неделя, мягко говоря, не задалась.
— Ну, и как прошло твоё свидание? — подперев подбородок руками, спросила Варвара.
— Честно? Лучше, чем я могла бы себе вообразить. Сначала мы поужинали в ресторане, потом — прогулялись по набережной, и в конце он подвёз меня до дома, сказав, что прекрасно провёл время, и пригласив выпить кофе на следующей неделе.
— О. Мой. Бог, — пробормотал Рен, одним глазом кося на внимательно слушавшую её Ольгу.
— Это точно, — согласилась Ирина, после чего, поджав губы, призналась: — Но есть во всём этом один момент, который меня немного смущает.
— Так и знала, — вздохнула Марина. — С мужиками расслабляться нельзя. Стоит только поверить, что попала в сказку, как вдруг оказывается, что он не платит алименты за всех своих десятерых детей, или вот-вот сядет за сбыт наркотиков в особо крупном размере.
— Пожалуйста, скажи, что ты ссылаешься на сюжеты сериалов на Первом, — умоляюще попросила Ольга.
— Да если бы, — цыкнула Марина. — Надумай я писать сценарий по своей жизни, все литературные рабы коллективно бы сдохли от зависти, а режиссёры — передрались за возможность снять такой эксклюзив.
— Ага, — хрюкнул Рен, — так и вижу этот полнометражный фильм. Впервые в истории человечества, порно с элементами трагикомедии.
— Ты забыл добавить про все кинотеатры страны, — улыбнулась Варвара.
— Нет, в кинотеатрах такое показывать нельзя, разве что только если вместе с билетом продавать курс годовой терапии у психолога с двадцатилетним стажем, — прыснула Ира, получая шутливый тычок в бок от чуть повеселевшей Марины.
— Так и что тебя волнует? — вернулась к позабытой было теме Ольга.
— Да… — протянула Ира. — Понимаете, мы очень много разговаривали, но тактильного контакта за весь вечер не случилось, как такового. Мы с ним даже не поцеловались на прощание, и это, ну… Как-то странно?
— Серьёзно? — вздёрнула брови Ольга. — Тебе в кои-то веке попался обстоятельный мужчина, очевидно, имеющий далеко идущие планы, а ты ещё и что-то говоришь про странности? По-моему, если он не полез к тебе со своими слюнями сразу же после знакомства, это, наоборот, крайне благоприятный знак.
— Думаешь? — с надеждой спросила Ира.
— Так, кажется, у нас появился ещё один кандидат на засовывание в старый сундук, — закатила глаза Марина. — Не слушай эту Пеппи Длинный Чулок, дорогая, твоё беспокойство и в самом деле оправданно. Тем более, что парниша-то совсем не выглядит, как сорокалетний девственник! Видели бы вы только эту махину! Плечи — во, лицо — сказка… Чем-то на Криса Хемсворта похож.
— На Криса Хемсворта?… — переспросила Ольга под панические взгляды, которыми судорожно обменялись Ира и Рен.