В своём романе "Былое и думы" А.И. Герцен рассказывает о том, как отставной капитан Измайловского лейб-гвардии полка Иван Алексеевич Яковлев на вопрос Наполеона, отчего горит Москва, ответил:
Не знаю причины несчастия, но ношу на себе следы его; теперь всё моё имущество заключается только в лохмотьях, которые на мне.
Так в сентябре 1812, пытаясь покинуть с семьёй пылающий город, Яковлев невольно оказывается в роли парламентера между Александром I и Наполеоном - он доставляет русскому императору в Петербург послание от жаждущего мира Наполеона.
Герцен также был участником этой истории, несмотря на то, что ему тогда не было ещё и полугода, поскольку Иван Алексеевич Яковлев был его родным отцом. Он жил на Тверском бульваре, в усадьбе своего старшего брата, тайного советника и обер-прокурора Святейшего Синода Александра Алексеевича Яковлева.
Незадолго до войны 1812 года Александр Алексеевич покупает здесь участок земли и на месте находящихся на нём старых неказистых палат строит классическую городскую усадьбу, которую мы и видим сегодня почти в неизменном виде.
Эта усадьба послужила прообразом МАССОЛИТа, или "Дом Грибоедова", описанного Михаилом Булгаковым в романе "Мастер и Маргарита":
Старинный двухэтажный дом кремового цвета помещался на бульварном кольце в глубине чахлого сада, отделённого от тротуара кольца резною чугунною решёткой. Небольшая площадка перед домом была заасфальтирована, и в зимнее время на ней возвышался сугроб с лопатой, а в летнее время она превращалась в великолепнейшее отделение летнего ресторана под парусиновым тентом.
Более того, один московский врун рассказывал, что якобы вот во втором этаже, в круглом зале с колоннами, знаменитый писатель читал отрывки из "Горя от ума" этой самой тётке, раскинувшейся на софе...
Усадьба пережила многие превратности судьбы, и даже великий пожар Москвы 1812 года, и практически полностью сохранилась. До сих пор в её основе сохраняются палаты первой половины 18 века.
Здания, выходящие фасадом на красную линию Тверского бульвара - это два усадебных флигеля (Тверской бульвар, д. 25, стр. 1 и 7):
Сама усадьба скрывается в глубине парка, или, как выразился М.А. Булгаков, "в глубине чахлого сада" (Тверской бульвар, д. 25, стр. 6):
Изначально въезд в усадьбу находился со стороны Большой Бронной улицы, именно туда был обращён главный фасад.
В самом конце 18 века после сноса в Москве стен Белого города, на месте снесённых стен Екатерина велела устраивать бульвары, а на месте снесённых ворот - площади. Так возникли московские бульвары, упирающиеся в Москву реку с двух сторон. Их почему-то назвали "бульварным кольцом" - но на самом деле это не "кольцо", а "подкова".
Первым из бульваров - в 1796 - создавался бульвар Тверской. И парадная застройка вдоль него. Дом тогда переориентировали: фасад, выходящий во внутренний двор, стал парадным, его украсили в классическои стиле - портиком с коринфскими пилястрами и фронтоном. На фронтоне - барельеф с изображением муз с атрибутами науки и искусств. Со стороны Тверского бульвара возвели белокаменную ограду с коваными решётками "красивого рисунка":
Вот как выглядит усадьба с флигелями на карте:
Александр Алексеевич Яковлев купил усадьбу примерно в 1811. А 25 марта 1812 в этих стенах родился его племянник, Александр Иванович Герцен, будущий писатель и мыслитель, идейный предок народников. И прожил в усадьбе первые пять месяцев своей жизни.
В дальнейшем он бывал здесь только как гость. Дом перешёл его двоюродному брату, Алексею Александровичу Яковлеву, человеку нелюдимому, единственной страстью которого была химия:
Я стал, время от времени навещать его. Жил он чрезвычайно своеобычно; в большом доме своём на Тверском бульваре занимал он одну крошечную комнату для себя и одну для лаборатории. Старуха, мать его, жила через коридор в другой комнатке, остальное было запущено…
Рядом этих комнат достигалась, наконец, дверь, завешанная ковром, которая вела в страшно натопленный кабинет. В нём Химик, в замаранном халате на беличьем меху, сидел безвыходно, обложенный книгами, обставленный склянками, ретортами, тигелями…
В этом кабинете, где теперь царил микроскоп Шевалье, где пахло хлором - в этом кабинете я родился…
И в этом же доме родилась моя жена в 1817 году…
Герцен был внебрачным сыном помещика Ивана Алексеевича Яковлева, брата владельца усадьбы. Его родители не оформили брак, и мальчик получил фамилию, придуманную отцом: Герцен – значит "сын сердца".
Спустя пять лет родилась "дочь сердца" и у хозяина усадьбы, А.А. Яковлева, будущая жена Герцена – Наталья Александровна Захарьина. Получается, что они были двоюродными братом и сестрой, но это не помешало им пожениться. В 1847 Герцены навсегда покинули родину. Из-за своих взглядов на устройство России, которые сильно расходились с официальными, Герцен вынужден был эмигрировать и прожил в эмиграции до конца жизни.
В середине 19 века хозяином усадьбы становится дипломат Д.Н. Свербеев. Он был женат на княгине Е.А. Щербатовой, знаменитой красавице. В их доме по пятницам собирался литературный салон, который считался центром литературной жизни Москвы. Здесь регулярно бывали П.Я. Чаадаев, Е.А. Боратынский Н.В. Гоголь, Н.М. Языков. Бывал здесь неоднократно и Пушкин. Здесь он впервые представил свету Наталью Николаевну. В последний раз Пушкин был у Свербеевых 15 мая 1836.
Приезжал на вечера к Свербеевым и... А.И. Герцен. Родившийся в этом доме)
Химик года через два продал свой дом, и мне опять случилось бывать в нём на вечерах у Д.Н. Свербеева, спорить там о панславизме и сердиться на А.С. Хомякова, который никогда ни на что не сердился. Комнаты были перестроены, но подъезд, сени, лестница, передняя - всё осталось, даже маленький кабинет остался.
В течение 19 века боковые флигели усадьбы Яковлева, выходящие на Тверской бульвар, развились в самостоятельные корпуса. В 1882 их фасады оформил архитектор А.С. Каминский. Флигели сдавались хозяевами под различные конторы.
В советское время здание называли не иначе, как "дом Герцена".
С 1920-х здесь разместился Союз писателей во главе с Алексеем Максимовичем Горьким. А также поместилось огромное количество литературных объединений, союзов и кружков, в том числе и МАПП (Московская ассоциация пролетарских писателей). Она описана в романе Булгакова под названием "МАССОЛИТ" (Мастерская - или Мастера? - социалистической литературы), которую возглавлял попавший под трамвай Берлиоз:
Всякий посетитель, если он, конечно, был не вовсе тупицей, сразу же соображал, насколько хорошо живётся счастливцам - членам МАССОЛИТа, и чёрная зависть начинала немедленно терзать его. И немедленно же он обращал к небу горькие укоризны за то, что оно не наградило его при рождении литературным талантом, без чего, естественно, нечего было и мечтать овладеть членским МАССОЛИТским билетом, коричневым, пахнущим дорогой кожей, с золотой широкой каймой, - известным всей Москве билетом.
Булгаков сделал МАССОЛИТ одним из самых примечательных мест действия своего романа.
...ровно через минуту после происшествия на Смоленском и Бегемот и Коровьев уже оказались на тротуаре бульвара, как раз напротив дома Грибоедовской тётки. Коровьев остановился у решётки и заговорил:
– Ба! Да ведь это писательский дом. Знаешь, Бегемот, я очень много хорошего и лестного слышал про этот дом. Обрати внимание, мой друг, на этот дом! Приятно думать о том, что под этой крышей скрывается и вызревает целая бездна талантов.
– Как ананасы в оранжереях, – сказал Бегемот и, чтобы получше полюбоваться на кремовый дом с колоннами, влез на бетонное основание чугунной решётки...
МАССОЛИТ располагался на втором этаже усадьбы. А на первом её этаже Булгаков расположил знаменитый ресторан, завсегдатаями которого были многие писатели МАССОЛИТа. Отсюда отправились на Патриаршие пруды Михаил Берлиоз и Иван Бездомный - отправились навстречу своей судьбе.
Весь нижний этаж тёткиного дома был занят рестораном, и каким рестораном! По справедливости он считался самым лучшим в Москве. И не только потому, что размещался он в двух больших залах со сводчатыми потолками, расписанными лиловыми лошадьми с ассирийскими гривами, не только потому, что на каждом столике помещалась лампа, накрытая шалью, не только потому, что туда не мог проникнуть первый попавшийся человек с улицы, а ещё и потому, что качеством своей провизии Грибоедов бил любой ресторан в Москве, как хотел, и что эту провизию отпускали по самой сходной, отнюдь не обременительной цене.
А через некоторое время здесь появилась неразлучная парочка - Коровьев и Бегемот со своим примусом. Ничего хорошего такой визит предвещать не мог. И правда, всё закончилось перестрелкой и ужасным пожаром, в огне которого гибнет замечательный ресторан.
Но это в романе. А в реальной жизни в здании бывшей усадьбы Яковлева такого ресторана не было. То есть, писательский ресторан в усадьбе был, но гораздо более скромный, чем описан в романе Булгакова.
А вот Арчибальд Арчибальдович, которого Булгаков называет "флибустьером" и которому даёт колоритную пиратскую внешность, - персонаж абсолютно реальный:
Вышел на веранду черноглазый красавец с кинжальной бородой, во фраке и царственным взором окинул свои владения. Говорили, говорили мистики, что было время, когда красавец не носил фрака, а был опоясан широким кожаным поясом, из-за которого торчали рукояти пистолетов, а его волосы воронова крыла были повязаны алым шёлком, и плыл в Караибском море под его командой бриг под чёрным гробовым флагом с адамовой головой.
В жизни флибустьера звали Яковом Даниловичем Розенталем, по прозвищу "Борода". Он был директором сначала ресторана Дома Герцена, а затем - Клуба театральных работников в Старопименовском переулке (именно эти два ресторана и взяты Булгаковым для описания Грибоедова). Бывший офицер интендантских войск, он умело поддерживал порядок на вверенном ему объекте.
Во флигелях бывшей усадьбы Яковлева разместилось писательское общежитие. В начале 1920-х годов в левом флигеле в небольшой комнате жил О.Э. Мандельштам со своей женой. В разное время здесь жили В.В. Иванов, Б.Л. Пастернак, Д.Л. Андреев, А.П. Платонов.
В 1933 в доме на Тверском бульваре, по инициативе А.М. Горького, был основан Вечерний рабочий литературный университет Союза писателей, который в 1936 был переименован в Литературный институт имени А.М. Горького. В разные годы здесь учились: Ч.Т. Айтматов, Б.А. Ахмадулина, Ю.В. Бондарев, Е.А. Евтушенко, Е.И. Носов. Р.И. Рождественский, К.М. Симонов, Ю.В. Трифонов. Здесь преподавали К.Г. Паустовский, М.А. Светлов, С.М. Городецкий, Ю.Д. Левитанский, В.С. Розов. Это единственный вуз в России, где учат писательскому мастерству.
И здесь не забывают о родившемся в этих стенах накануне Отечественной войны 1812 года А.И. Герцене. Выяснили даже, что он родился в комнате, которую сейчас занимает кабинет кафедры русской классической литературы и славистики. Там есть мемориальная доска.
Долгая литературная история старинной усадьбы, которая началась в 1812 с рождения А.И. Герцена, прошла через Свербеевские пятницы, через МАПП, МАССОЛИТ и Союз советских писателей и продолжается до сих пор - в жизни Литературного института имени А.М. Горького.
Адрес: Тверской бульвар, д. 25, стр. 6.