Когда он пригласил Зою к себе, было уже поздно. Она уже влюбилась и вся растворилась в его глазах.
А начался день безмятежно.
После учёбы Зоя возвращалась домой. Зашла в ближайший магазин, купила себе кокосовых вафель и с наслаждением грызла их, пока шла к дому. Вдруг девушка услышала что-то неясное. Помотала головой, но звук не прекратился. Это скулило маленькое животное.
Зоя посмотрела по сторонам. Никого. Звук становился все надрывнее и громче. Зоя огляделась. Наверное, во дворах. Она пошла туда, где, как ей казалось, могло прятаться несчастное животное.
Так и есть. В трубе посредине заброшенной детской площадки застрял щенок. Он жалобно скулил и никак не мог вылезти.
— Я сейчас тебе помогу, бедолага, — сказала Зойка, сняла перчатки и попробовала высвободить щенка.
Не тут-то было. Он, кажется, зацепился то за что-то шерстью и теперь не мог толком двинуться ни влево, ни вправо. Что же делать?
— Девушка, отойдите, — услышала Зоя нервный баритон. — В этом деле лучше полагаться на профессионалов.
Зоя удивилась:
— А что, есть профессионалы по вытаскиванию щенков из труб?
— Есть. И это я.
Перед ней стоял ухоженный молодой человек в старомодном коричневом пальто. Такой, как будто сошёл со страниц романа. В подобных персонажей влюбляются главные героини и страдают от неразделённой любви годами. В карих глазах мужчины сверкали рыжие искорки.
Зойка поняла, что она пропала. Она вообще была влюбчивая. А сейчас ещё и свободная.
С прежней большой любовью — Артёмом — Зоя рассталась недавно, причём нехорошо. Рядом с Артёмом она чувствовала себя все время неуютно, как будто пятая нога зайца или лишняя шестерёнка в часовом механизме. А еще он был невероятно ревнив.
Ей совсем не нравились те отношения, но разорвать их она тоже не могла. Начитавшись книжек о созависимости, Зоя несколько раз пыталась прекратить роман с Артёмом, но он возвращался с неизменными букетами, билетами на концерты и фантастически вкусными конфетами в красной коробке.
Он убеждал, что больше ничего такого не повторится, что он не будет подозревать Зою в изменах, и клялся в любви. Как можно было не поверить? А что ревнует, так все ревнуют.
Но в один из дней Артём перешёл все границы и сильно накричал на Зою. Он орал на всю квартиру и швырял в стену книги. Ей стало по-настоящему страшно, и она сожгла все мосты.
«Сейчас всё будет по-другому», — промелькнуло у неё в голове.
Вместо того, чтобы улыбнуться симпатичному незнакомцу, Зоя грубо спросила:
— А вы кто такой? Это ваш щенок?
— Почему мой? — вопросом на вопрос ответил незнакомец. — Я, как и вы, услышал, что пёс зовёт на помощь. Только в отличие от вас я могу ему помочь.
Зоя хмыкнула:
— Надо же, какой специалист подъехал.
Незнакомец на удивление быстро освободил щенка. Он просунул в трубу руку в перчатке и несколькими точными движениями освободил пса.
— Всё, не бойся, — сказал незнакомец щенку. — Всё закончилось хорошо. Можно дальше идти куролесить.
— Постой. Ты его просто так выпустишь?
— А куда его? Это же не мой пёс.
— И не мой, но ты вообще знаешь, как сейчас приходится бездомным собакам? Сейчас он маленький, и, скорее всего, его будут жалеть и подкармливать. Но он же вырастет в большую дворовую собаку.
— И что же ты предлагаешь, красавица? — посмотрел на неё незнакомец.
— Может, найдём ей хозяев?
— Ты хоть представляешь, сколько бездомных собак ждут и ждут потенциальных хозяев в приютах?
— Мы хотя бы попытаемся, — упрямо проговорила Зоя. — И вообще тебя как зовут? А то мы здесь уже пять минут вместе торчим, а я имени твоего не знаю.
— Владимир, — чинно ответил незнакомец. — Можно просто Влад.
— Мне всегда казалось, что Влад — это Владислав.
— Тебе неправильно казалось, — равнодушно ответил Владимир. — Каждый человек называет себя так, как хочет. Мне не нравится никакое распространенное сокращение. Володя и Вова — простофили из анекдотов. А Влад — нормально. Владимир тоже ничего, но слишком долго произносить. Да и я очень странным кажусь людям, когда прошу называть меня полным именем.
— То есть, — прыснула Зоя, — когда ты не просишь называть себя Владимиром, больше ничего твоих собеседников не смущает?
Она оглядела с ног до головы импозантного юношу, одетого по моде годов тридцатых двадцатого века.
— Не знаю.
— Ты откуда такой взялся-то?
— Из Москвы. Родители туда из разных городов приехали, там встретились. Я в Москве родился. В арбатском роддоме, между прочим.
— А здесь что делаешь?
— По делам приехал.
— Вот что, Владимир, ты, конечно, уникум, — Зоя задержала взгляд на лице Владимира чуть дольше, чем полагается.
Симпатичный всё-таки.
Она продолжила:
— Я не могу тут оставить щеночка! Мне он очень нравится.
— Возьми его себе, раз ты такая спасительница животных.
— У мамы аллергия. И у папы. И вообще у всей семьи. Даже бабушка чихает, когда кошек видит.
— Собака — это не кошка.
— У мамы точно на собачью шерсть. Что же делать?
— Давай объявления развесим. А я его возьму на передержку. Дня три я его могу у себя поддержать, моя маман будет не против.
— А папа?
— А папы у меня нет.
— А где… — спросила Зоя и осеклась. — Прости, не моё дело.
— Всё нормально. Папу я никогда не знал. Мама про него рассказывала, но, видимо, он не очень хотел со мной познакомиться.
— Как грустно, — протянула Зоя.
Симпатичный молодой человек с приятным баритоном нравился ей все больше и больше.
— Как ты тут оказался?
— Мимо проходил и услышал щенка. Всё совершенно случайно.
— Почему-то мне кажется, что я тебя уже где-то видела.
— Так это, наверное, потому, что я знаменитость.
— Как это?
— Пойдем.
Владимир взял Зою за руку и, держа щенка другой рукой, быстро повёл её из двора на проспект.
— Куда мы идём?
— Скоро придём.
— Ты не боишься, что малыш упадёт?
— Я его держу крепче, чем тебя.
Зоя начала волноваться:
— Куда мы?
— Я хочу показать тебе, где ты меня видела.
Они остановились перед афишей, на которой был изображён Владимир. На плакате было написано: «Математический гений складывает в уме десятизначные цифры и ответит на ваши вопросы».
— Это ты? — удивленно спросила Зоя.
— Виноват, — опустил голову Владимир.
— И ты действительно вот такой одарённый? Типа перемножаешь в уме трехзначные цифры?
— Трехзначные — это слишком просто.
— Ты не похож на всех остальных, Владимир. Так что будем делать со щенком. Где будем писать объявления?
— Зайдём ко мне, там распечатаем. Я в этом отеле остановился. Близко, прямо тут. Идем?
Зоя должна была бы согласиться. Она уже тонула в его глазах с искорками.
Но вместо этого инстинктивно попятилась. Что-то тут не то. Слишком уж все гладко.
Она задумалась, а потом спросила:
— Ты это не в первый раз делаешь, да?
— Что не в первый раз?
— Приезжаешь на гастроли. Достаёшь где-то щенка. Засовываешь его в трубу. Я сразу подумала, что его туда специально засунули.
— Зачем мне это? — спросил Владимир.
— Чтобы привлечь какую-нибудь девушку. Мы же все сердобольные. Мы же сразу придём помогать. А потом являешься ты и достаёшь щеночка. И слово за слово выводишь девушку посмотреть на афишу. Это вызывает доверие.
— У тебя не вызвало.
— Я не доверяю математикам. Потом ты приглашаешь её к себе. Чтобы распечатать объявления. Это ведь старый трюк, да?
Владимир посмотрел на неё отрешённо:
— Ты ничего не докажешь.
— К сожалению, не докажу. Но я напишу заявление.
— Моя мама — очень влиятельная женщина. Не утруждайся. Твоё заявление потонет в море точно таких же.
— Что ты делаешь потом с девушкой?
— Тебе лучше не знать.
— Отдай щенка. Я боюсь, что ты ему навредишь.
— Животных я не обижаю. В отличие от людей. Но так и быть, забирай.
Владимир опустил щенка на землю, развернулся и направился в сторону отеля. А Зоя с тревогой смотрела вслед.
История с Артёмом научила её, что не стоит верить каждому, кто говорит, что спасает щенков. Главное — смотреть в глаза. А глаза у Владимира были холодные, несмотря на все искорки.