Изготовление фальшивых монет известно с незапамятных времён. Особенно много такого «добра» можно обнаружить в истории Древнего Рима. Россия долгие столетия оставалась островком благополучия и лишь в XIX веке в империи систематически стали совершаться подобные преступления. Одной из причин, влиявших на распространение фальшивомонетничества, был технический прогресс. К началу XX века он докатился и до Курской губернии, когда отдельные «умельцы» стали чеканить собственные деньги.
Переполох в Суджанском уезде
5 марта 1908 года крестьянка села Камышного Суджанского уезда Курской губернии Пелагея Васильева Касьянова, возвратившись с работы на огороде, заметила, что в её избе лежит на лавке какая-то сумка. Заинтересовавшись, что находится в этой сумке, Касьянова осмотрела её и обнаружила, что в сумке сложено бельё и одежда её сына Тимофея Яковлева Касьянова, а под этими вещами лежит какой-то свёрток.
Тимофей Касьянов часто ссорился со своими родителями и не раз угрожал «подложить им такую штуку, что их разорвет». Помня об этом, Пелагея Касьянова сообщила о найденном свёртке своему мужу, который для вскрытия свёртка пригласил сельского старосту.
По вскрытии свёртка в нем оказались: 1) Три гипсовые плитки, длиною каждая по 5 см, шириною 3 см и толщиною в 1,5 см. На поверхности одной плитки имелось круглое вдавление, по величине соответствующее серебряной 15-копеечной монете. На дне этого вдавления имелся отпечаток передней стороны серебряной 15-копеечной монеты 1902 или 1903 года российской чеканки. Глубина вдавления была равна приблизительно толщине серебряной монеты. На другой плитке присутствовало такое же вдавление, но менее глубокое, с отпечатком задней стороны – орла 15-копеечной серебряной монеты. На третьей плитке был виден неясный отпечаток задней стороны монеты с орлом. 2) Кружок из беловатого металла величиною с 10-копеечную серебряную монету, но толще неё с закруглёнными краями. На одной стороне этого кружка имелся слабо заметный отпечаток венка и короны, которые бывали на передней стороне мелких серебряных монет, и часть слова «ко..» и ниже «190..». 3) Круглая из такого же беловатого металла пластинка с отростком. На одной стороне этой пластинки имелась круглая выпуклость, соответствующая толщине 15-копеечной серебряной монеты. На этой выпуклости едва заметны рубчики, какие бывают по окружности монеты и венок. На оборотной стороне означенной пластинки усматривался отпечаток оборотной – с орлом – стороны 15-копеечной серебряной монеты. 4) 3 фунта белого металла кусками, похожего на олово. 5) Около стакана порошка гипса.
Опрошенный старостой Тимофей Касьянов признал, что сумка, одежда и бельё принадлежат ему, но сказал, что не знает, откуда в сумке свёрток. Он же высказал предположение, что, быть может, этот свёрток подложил ему отец из чувства злобы.
Все вещественные доказательства пришлось направить в столицу на экспертизу. Согласно заключению, присланному из Управления Санкт-Петербургского Монетного Двора, оказавшиеся в свёртке куски сплава, а также и две отливки монет 15-копеечного достоинства «состоят из олова, свинца и меди; порошок – гипс может служить материалом для изготовления формочек; три плитки представляют собою половинки гипсовых форм, из коих две – с ясными отпечатками – годны для отливки фальшивых монет пятнадцатикопеечного достоинства, но ввиду отсутствия каналов для литья металла. Возможно, заключить, что все эти три половинки в употреблении для изготовления фальшивых монет не были».
Привлеченный в качестве обвиняемого Тимофей Яковлев Касьянов виновным себя не признал и показал, что не знает, каким образом попали в его сумку эти формы и другие приспособления.
Суд состоялся в Судже 13 апреля 1909 года с участием присяжных заседателей. Касьянов был оправдан. Судебные издержки возложили на государеву казну. Материалы для подделки монет приговорили отправить в Монетный Двор для уничтожения.
Серебряные рубли Льговской чеканки
18 августа 1908 года пристав 4-го стана Льговского уезда получил сведения, что в селе Верхней Груне находятся в обращении много фальшивых серебряных монет, которые, согласно народной молве, штампуются прямо на дому местного крестьянина Сергея Тихонова Нагорных. Нисколько не мешкая, в тот же день пристав в сопровождении урядника Медведева отправился для производства обыска и поздно вечером прибыл к дому Сергея Нагорных. Огонь в крестьянской избе ещё не был потушен и когда урядник Медведев подошёл к освещённому окну, то увидел сидящими за столом Василису и Дарью Нагорных да крестьянина Степана Лысенкова. Мужчина сидел около окна и готовил из алебастра какие-то формы, а женщины наблюдали за его работой.
Как только полицейские вошли в избу, Лысенков вскочил из-за стола и спрятался за печь. Пристав грозно приказал ему вернуться обратно, но в этот момент на печь взгромоздилась Василиса Нагорных и стала что-то разламывать и бросать в стоявшую возле печки кадку с водой. Стащив за юбку с печки пожилую Василису, пристав и урядник нашли там шесть штук целых и несколько обломков приготовленных из алебастра формочек для выделки фальшивой монеты. Помимо формочек в доме Нагорных по обыску найдены были жестяная коробка с порошком алебастра, медная кружка с остатками расплавленного в ней металла и в трещинах табурета куски свинца. Во время производства обыска Сергея Нагорных не было дома. По заявлению родных, он отправился на работу в экономию Балаховского, чтобы заменить больного отца.
Вскоре на ферме Балаховского, полиция задержала Сергея Нагорных. Фальшивых монет, так и орудий для изготовления оных при нём не оказалось. Однако согласно показаниям экономических рабочих Петра Могилы и Аксентия Горленкова, Сергей Нагорных вечером находился вместе с ними в казарме. В то время когда они собирались спать, в окно казармы кто-то постучал и вызвал Сергея. Он вышел в сени, но быстро возвратился обратно и, бросив что-то под верстак, сказал рабочим: «приберите», после чего вышел из казармы и больше не возвращался. Рабочие тогда не обратили внимания на поведение Сергея, но когда на утро узнали, что он арестован, то стали искать под верстаком, что бросил туда Нагорных и нашли там три фальшивых серебряных рубля, которые передали заведующему фермой Михаилу Руденкову.
Тем временем, в доме Лысенкова были найдены спрятанными в сундуке две серебряных фальшивых монеты в 15-ти 20-копеечного достоинства чеканки 1906 года.
По показаниям свидетеля Михаила Нагорных, Степан Лысенков был частым посетителем Сергея Нагорных. Лысенков приходил к Нагорных вечером, когда все односельчане спали, и в избе долго горел огонь.
На предварительном следствии выяснилось, что изъятые у Нагорных формочки приготовлены из алебастра и имеют оттиск рубля с отпечатком герба и портрета Государя.
Из сообщения Санкт-Петербургского Монетного двора, куда на экспертизу были отосланы монеты, следовало, что все присланные монеты оказались фальшивыми и отлитыми из сплава олова и свинца, а затем посеребрены.
Привлечённые к следствию в качестве обвиняемых Степан Лысенков, Сергей, Василиса и Дарья Нагорных виновными в изготовлении фальшивой монеты себя не признали, дав, при этом, соответствующие объяснения.
Несмотря на это, 9 октября 1909 года Курский окружной суд, рассмотрев все обстоятельства дела, вынес следующий вердикт: «Крестьян деревни Нижней Груни Износковской волости Льговского уезда Степана Филиппова Лысенкова 20 лет, Сергея Тихонова Нагорных 22 лет, лишить всех прав состояния и сословия и отправить в каторжные работы – Лысенкова на три года и четыре месяца, а Нагорных на пять лет с последствиями для обоих по 25 ст. УН (Уложения о наказаниях – авт.). Судебные издержки взыскать с имущества обвинённых поровну. Василису Степанову Нагорных 60 лет и Дарью Тихонову Нагорных 19 лет считать по суду оправданными. Вещественные доказательства уничтожить».
Георгиевский кавалер под подозрением
В ноябре 1908 года Курское сыскное отделение получило сведения о том, что проживающие в Курске мещанин Павел Тоичкин и, служивший в пивной лаке Квилиц, крестьянин Павел Токмаков занимаются подделкой серебряных монет. За ними было установлено негласное наблюдение.
Уже 19 декабря полицейский надзиратель сыскного отделения Мачикин арестовал Тоичкина в номерах Козина на улице Луговой во время подделки монеты 20-копеечного достоинства, которых оказалось 12 штук. Тут же в номерах были обнаружены: форма для отливки монет (представляющая из себя две доски с прорезанными отверстием, заполненным засохшей огнеупорной глиной, на которой имелись отпечатки лицевой и оборотной стороны 20-копеечной монеты), паяльник, ковш с застывшим оловом, бутылка бензина, напильник и зола.
На допросе в сыскном отделении Тоичкин показал, что «Токмаков доставлял ему капсулы (пробки – авт.) от пивных бутылок, из какового олова он и изготавливал фальшивые монеты». При обыске Токмакова в пивной лавке Квилица было обнаружено 10 фунтов (4,5 кг – авт.) оловянных капсулей.
Еще до ареста Тоичкина у полиции имелись данные, что в лавке Квилица сбываются фальшивые монеты. Опрошенный по этому поводу вопросу крестьянин Павел Фролов удостоверил, что в октябре 1908 года Токмаков при размене 5 рублей, уплаченных за пиво, дал ему фальшивый серебряный рубль. Когда на другой день Фролов попросил взять этот рубль обратно, то Токмаков выгнал его из лавки.
Из Санкт-Петербургского Монетного двора, куда были отправлены подозрительные экземпляры монет, уведомили, что «все эти монеты фальшивые и сделаны – двугривенные из сплава олова, свинца и сурьмы, а рублевая – из сплава олова, меди и сурьмы».
Привлечённый к следствию в качестве обвиняемого Тоичкин виновным в подделке монет себя признал и объяснил, что подговорил его на это преступление неизвестный ему сапожник Матвей, для которого ранее изготовил у себя в сарае 10 фальшивых монет 20-копеечного достоинства. Он заверил, что Токмаков в подделке монет не участвовал. Капсули от пивных бутылок были ему нужны для «полуды самоваров».
Крестьянин Токмаков также не признал себя виновным, пояснив при этом, что Тоичкин действительно просил его продать ему капсулей от бутылок, но давал 3 копейки за фунт, тогда как он просил за них по 5 копеек. Поддельного рубля он Фролову не давал, а Фролов Тоичкину за пиво не 5 рублей, а всего 20 копеек.
На суде Тоичкин и Токмаков виновными себя не признали. Последний даже держал речь, из которой выяснилось, что он десять лет (с 1897 по 1908 годы) отдал военной службе, участвовал в Русско-китайской (1900 – 1901 гг.) и Русско-японской (1904 – 1905 гг.) войнах, являлся кавалером 3 медалей и Георгиевского креста. В настоящее время Токмаков, будучи сидельцем пивной лавки у Квилица и имея в ней буфет, зарабатывал до 70 руб. в месяц. Смысла заниматься подделкой звонкой монеты у него не было никакого.
Для обвиняемых дело закончилось благополучно. Июля 7 дня 1909 года в Курском окружном суде присяжные заседатели вынесли вердикт о «не виновны».