- Марина, вы меня расстраивате, - огорчилась закройщица, распарывая мою, почти готовую юбку. – Два сантиметра на талии лишний! Я расстроилась. Опять костюм не будет готов. В воскресенье мне надо улетать в Германию, а одеть нечего!
В Дюссельдорфе было тепло и светило яркое солнце. Едва начавшийся апрель уже выстреливал крокусами и ранними тюльпанами на клумбах, ярко отражался солнечными зайчиками в чисто отмытых витринах. Глядя на сухой асфальт и щеголяющих в туфельках женщин, мне с трудом представлялись Москва, пронизывающий апрельский ветер, наледь на асфальте.
Гостиница «Кристалло» подавляла неискушенных российских заводчан, которых сопровождала я, тяжелой роскошью в стиле ампир. Они шарахались от толстых купидонов, свсающих со стен в коридорах и сшибали мрмаорные подставки, расставленные во всех удобных и неудобных местах. Четверо мужчин из далекого городка в Сибири, прибывши на приемку оборудования, шумно обсуждали свои впечатления от первого визита в зарубежье. Все удивляло и забавляло – водители, пропускающие пешеходов, пешеходы, спешашие яркой, нарядной толпой, нищие, чинно сидящие на тротуарах или пиликающие на гармошках. Вечером, предоставленные сами себе, мы были отправились на ужин.
- Мы хотим попробовать что-нибудь особенное, типично немецкое, - попросили уральцы. «Что же, немецкую, так немецкую», подумалось мне, - «в старом городе наверняка есть какой-нибудь ресторанчик»
Если перейти центральную улицу города Кёнигштрассе, или, как ее называют местные жители Кё, обойти универмаг „Кауфхоф“, перейти по поземному переходу еще одну улочку, то можно попасть в исторический центр города - Альтштадт. Заводчане с любопытством осматривалась по сторонам. Альтштадт был набит маленькими пивными и кафе. К вечеру они стали заполняться посетителями. Под зонтиками за столиками, покрытыми клетчатой скатертью, сидели люди, пили пиво, разговаривали, смеялись. Воздух был теплый, деревья покрылись светло-зеленым пухом, и к свету закатного солнца примешивались теплые краски весенних цветов. Мы долго бродили по улочкам в поисках подходящего ресторанчика, предлагавшего немецкую кухню. Наконец, в глаза бросилась вывеска - „Бирштубе“, и я решительно толкнула дверь. Почти не поднимая глаз, я повесила плащ на вешалку и в сопровождении моих верных «рыцарей» вошла в зал. Когда я подняла глаза, то обомлела - зале сидели почти что одни мужчины. Перед ними стояли кружки различных цветов и размеров, из которых они отпивали темное и светлое пиво.
Отступать было неудобно. Официант проводил нас столику, за которым уже сидел один господин, глубокомысленно глядящий в свою кружку. Вскоре на столе появились блюда с запечеными огромными свиными ногами и кислой капустой. В ногу хищно был воткнут нож. Уральцы оживленно переговаривалсь, отрезая гигантские куски от свиной ноги. Услышав незнакомую речь, наш визави перевел озадаченный взгляд со своей кружки на меня. В этот момент пронося поднос с кружкой пива, официант споткнулся и приличное количество жидкости выплеснулось на меня и сидящего за столиком мужчины. Мы оба вскрикнули и синхронно принялись вытирать себя салфетками. Уральцы сочувственно заворчали – в этот момент они слажено пережевывали куски свиной ноги. Официант пробормотал извинения и удалился, потом он долго возил шваброй у столика, целую вечность ходил за новой кружкой.
- Что за сервис! - пробурчал мой визави
- Очень знакомо, - усмехнулась я
- Как?
- Мы из России.
- Что вы говорите?
Господин забыл о своем облитом пиджаке и превратился во внимание.
- Как там у вас, в России?
- По-разному.
Мы разговорились, познакомились, мои подопечные настояли на том, что за знакомство следует выпить водки. Официант принес маленькие наперстки, наполненные грушевым шнапсом. Двое старичков за столом напротив с внешностью пролетариев эпохи Веймарской республики одобрительно кивнули головой. Нового знакомого звали Райнш, он был служащим в одном из банков Дюссельдорфа.
- Дюссельдорф - самый богатый город, - спустя два часа горячился Райнш. - Герр обер, еще водки!
Два старичка не отставали. Они сидели обнявшись, время от времени осушая свои наперстки шнапса и продолжали неспешный разговор.
- Какие здесь маленькие рюмки. Дайте большие! - воскликнули уральцы, - надо же выпить за знакомство!
Официант принес большие рюмки. Райнш широко раскрыл глаза.
- Я так много никогда не пью!
- Смотри, как надо пить, - привлек его внимание самый старший из нашей делегации, опрокинул залпом стакан шнапса и заел кусочком черного хлеба. Райнш последовал его примеру:
- Невероятно, - это слово Райнш произносил уже с усилием.
- Вот это по-нашему! - радосто аплодировали сибиряки.
Посетители приходили и уходили, и только мы, да пара старичков напротив плотно сидели за своими столиками весь вечер. В половине двенадцатого официант объявил о закрытии заведения. Я тоже решительно объявила «вечер немецкой кухни» закрытым. Однако, Райнш был не в состоянии встать.
- Какой у вас адрес? - затормошил его официант
Райнш еле шевеля губами продиктовал название улицы и номер дома.
- Подождем, пока придет такси, не можем же мы бросить парня в таком виде, - загомонили уральцы - русская душа, как всегда щедра.
Они вызывались затащить бесчувственное тело Ханса в машину, при этом водитель такси - а им оказалась женщина коротко заметила:
- Вот набрался! Сочувствую.
Наутро, объевшись на завтрак домашних сосисек с пивом, сибиряки собрались на завод. Меня всегда поражало производство – его непонятные постороннему человеку законы, шум, вечное движение. Мои подопечные рассредоточились по всему цеху – один бросился к сварщикам, другой исследовал качество оцинковки, третий щупал кабели. Хозяева завода растерялись – как же всех собрать? Вместо со мной они проскальзывали под тросами и балками, собирая любознательных гостей. В комнате для переговоров я, совершенно охрипшая, обнаружила на своем любимом кремового цвета костюме два непонятных пятна. Ну вот, теперь и надеть будет нечего! Мои подопечные, довольные проведенной экскурсией по заводу, весело грызли печенье, запивая его кофе.
Неделя пролетела незаметно. Каждое утро гости спешили на завод, а вечером ужинали в каком-нибудь экзотическом ресторане, словно наверстывали упущенную за всю прошедшую жизнь возможность отведать чего-нибудь иного, нежели пельмени и пирог с омулем. Приемка оборудования прошла, как говорится, в теплой дружественной обстановке. Наступила пятница – «шоппинг дэй».
Предвкушая поход по магазинам, заводчане вытаскивали из чемоданов огромные матерчатые сумки, взвизгивали молнии, и сумки раскладывалсь на кучу дополнительных отделений. Я без остановки переводила, советовала, безропотно мерила на себя все покупаемые для жен, дочерей и невесток вещи.
Вечером мы были приглашены коммерческим директором завода и его супругой в эксклюзивный рыбный ресторан.
- Здравствуйте, Марина, - обрадовалась фрау Зигфрид, взявшая два года назад надо мной своеобразное «шефство», - почему у вас такой грустный вид?
Упоительные запахи витали в воздухе, хозяин ресторана был вежлив и предупредителен.
- Что же нас так кормят, как убой, - обреченно думала я
Госпожа Зигфрид наклонилась ко мне и доверительно прошептала: - Завтра мужчины уезжают на экскурсию на «Альтбир» - пивной завод в Дюссельдорфе. Мы должны что-то придумать для себя, верно?
Я задумалась: хороший вкус и большие деньги сделали из не очень-то примечательной секретарши элегантную супругу коммерческого директора завода. Итак, идем покупать костюм!
Когда в субботу мы переступили порог эксклюзивного салона одежды, к нам поспешила директор салона - фрау Зигфрид была здесь постоянной клиенткой.
Полчаса три щебечущие девушки вертели меня в разные стороны, тормошили, теребили, спрашивали: Как вам этот жакет? Сюда хорошо бы лиловый шарф! Здесь нужно ушить! Сюда надо приколоть брошь! Фрау Зигфрид и директор салона придирчиво оценивали, с чем-то соглашались, просили пройтись, что-то отвергали. Спустя сорок минут вконец одуревшая, я безропотно приняла от фрау Зигфрид половину костюма в подарок. За вторую половину я заплатила сама.
- Мы должны отметить покупку! – фрау Зигфрид повела меня в кондитерскую. Я с наслаждением уплетала яблочные пирожки Apfeltaschen, запивая их кофе и стараясь не думать о калориях. Мы еще немного погуляли по городу, заполненному праздно гуляющей и глазеющей на витрины толпе.
- Ну вот, а теперь мы должны поспешить, наши мужчины ждут нас в маленьком городке под Дюссельдорфом, - у фрау Зигфрид было чудесное настроение, и за рулем она напевала, - это даже не городок, а хутор.
У стилизованного под старинный замок ресторана, одиноко стоявшего среди полей в пригороде, нас уже ждали заводчане и господин Зигфрид.
- Ну как? – задорно осведомилась фрау Зигфрид
- Отлично! Всем очень понравилось, - ответил коммерческий директор
Блаженно улыбающиеся сибиряки были ярким подтверждением его слов.
Мы вошли в ресторан, и я с ужасом представила, что опять придется есть. Когда мы расселись, заводчане перемигнулись и самый старший гордо водрузил в центре стола литровую бутылку нашего российского горячительного. Господин Зигфрид нервно улыбнулся: - У нас не приято приносить напитки с собой. Но сегодня, я думаю, нам сделают исключение. Он махнул рукой, официант принес рюмки, зазвучали тосты за дружбу и сотрудничество, а также благодарность за теплый прием. Обе выступающие стороны были красноречивы и полны самых благородных чувств. Поздно вечером мы вышли из ресторана. Бархатное синее небо нависало над нами, было темно и тихо. Подъехало заказанное такси: - Всего вам наилучшего, дорогая, - госпожа Зигфрид прикоснулась надушенной щекой к моей щеке.
В Москве я первым делом примерила новый костюм. Стоя перед зеркалом, я любовалась необыкновенным цветом и покроем, все –таки я не зря отвалила такие деньги за его половинку! На следующий день я примеряла другой костюм у своего знакомого модельера:
- Марина! – всплеснула руками закройщица, - вы меня убиваете! Опять два сантиметра лишних!
Рассказы были написаны и опубликованы в 90-х годах и содержат реалии того времени.
