оглавление канала
Пока мы собирались, время уже перевалило за полдень. В голове у меня еще стоял какой-то туман. То ли от того, что спала мало, то ли от того, что башкой шваркнулась. А может, и от того, и от другого вместе. Но я очень надеялась, что прогулка на свежем воздухе до кладбища меня непременно взбодрит. Идти решили по дороге через деревню. И в самом деле, чего таиться? Мы же идем по вполне себе настоящему, не выдуманному поводу навестить могилу деда Ивана. Внутри у меня все, почему-то, тряслось и вибрировало от волнения. И я мысленно попросила у деда прощения, что пришлось использовать память о нем, как некое прикрытия наших настоящих намерений. И в этот момент, теплый ветерок коснулся моей щеки, словно любящая рука моего деда. У меня слезы навернулись на глаза, а сердце защемило от боли. Но я продолжала шагать, стараясь, чтобы Валентина не заметила моих эмоций.
По дороге нам встретилась тетя Наташа, дочка бабы Клавы. Мы с ней перемолвились парой, ничего не значащих фраз. Но, когда мы прошли мимо, я ощутила на себе ее долгий и задумчивый взгляд. О, Господи!!! Кажется, я скоро начну подозревать всех односельчан в неведомых злых, или, по крайней мере, недобрых умыслах. Так точно, и до паранойи рукой подать. Как ни странно, подобные мысли лишь укрепили мое желание наконец-то разобраться раз и навсегда с этой проблемой. О том, что в подземелье мы ничего не найдем, кроме обычного старого полуразвалившегося коридора, почему-то, не думалось. Я была абсолютно уверена, что все разгадки кроются именно там, в этих чертовых подземельях.
Мы вошли в ворота кладбища и огляделись. Тишина, какая и должна царить в подобных местах. Наплыва скорбящих, слава тебе…, замечено не было, что несколько меня успокоило. Свидетели нам точно не были нужны. Мы подошли к дедовой могилке. Я, немного раздвинув венки, положила на земляной холмик пару пирожков и несколько конфеток. Трудно сглотнула, и проговорила шепотом:
- Деда, это мы…
Присела на скамейку. Валька последовала моему примеру. Я протянула ей пирожок, она вдруг истово перекрестилась (сроду не замечала у нее тяги к религии), и пробормотала:
- Царствие тебе Небесное, дед Иван…
Пироги жевали молча. Почему-то, кусок не лез в горло. Валька покосилась на меня и спросила:
- Как думаешь, дед бы одобрил…?
Я несколько опешила от такого вопроса.
- Одобрил что?
Валентина шмыгнула носом.
- Ну … это… Наше намерение лезть в это подземелье?
Хлопнула на нее пару раз ресницами, собираясь ответить ей что-нибудь эдакое, но тут же задумалась. А и правда… Одобрил бы дед подобное намерение? Вот уж не знаю. Но, в любом случае, даже если бы и не одобрил, все равно, постарался бы мне помочь, как делал это всегда. Нагоняй мог и позже устроить, а уж если, как говорится, процесс пошел, то тут только плечо бы подставил. На всякий случай, я пожала плечами.
- Не знаю… А тебе что, позарез нужно чье-то одобрение?
Валька поежилась, передернув плечами.
- Ну… Было бы как-то спокойнее, что ли, если бы знала, что ОН, - она кивнула на могилку, заваленную венками, - одобрил наше начинание.
Я коротко хохотнула.
- «Начинанием» - это трудно назвать. Скорее уж, «окончание». – Поднялась со скамейки, посмотрела на подругу сверху вниз, и проговорила: - Ну все… Пора… А то уж солнце скоро на вечер потянет.
Валька поднялась, тяжело вздыхая.
- Пора, так, пора. Хотя, я думаю, под землей-то какая разница, день сейчас или ночь?
В принципе, она была права, поэтому, возражать я не стала.
Мы внимательно огляделись вокруг. Ничего подозрительного не заметили. Я взяла Валентину за руку и проговорила, почему-то, шепотом:
- Пошли…
Ступать старались тихо. Но это не всегда получалось. Один раз Валька ногой в какую-то ямку угодила, и чуть не чертыхнулась на все кладбище. Я сердито оглянулась на нее, прижимая указательный палец к губам. Она меня быстро догнала, и шепотом, от которого птички повзлетали с соседних деревьев, прошипела:
- Чего тихо-то?! Никого же нет!!!
Я, сурово нахмурившись, проговорила обычным, нормальным шепотом:
- Откуда ты знаешь? Ты что, как рентген, все кладбище просветила своим взором? – Подруга испуганно заозиралась, а я закончила уже с легкой насмешкой: - И потом, ты же на кладбище, здесь шуметь вообще не полагается.
Потирая ушибленную ногу, Валентина что-то тихо пробурчала себе под нос. Слов я не расслышала, а только какое-то «бу-бу-бу».
Наконец, мы подошли к склепу купца Федорова. Прежде чем войти в оградку, я еще раз внимательно огляделась кругом. Вроде бы, ничего подозрительного не заметила. Птички себе чирикают, покойники лежат тихо, как мышки, никаких посторонних людей было не видно. Да и то сказать, кладбище – это вовсе не то место, куда наши граждане охотно ходят каждый день. Только, если кого поминают, вон, как сейчас мы с Валькой, или на родительский день, да перед Пасхой, могилки убрать и подкрасить. Но все равно, я не торопилась открывать двери склепа. Что-то меня тревожило. Но копаться сейчас в своем сознании, выискивая причину этой тревоги, мне было некогда. Вошла в оградку и присела перед дверью. Валька сопела у меня над ухом, и, не утерпев, спросила:
- Ты чего там высматриваешь?
Я прошептала ей в ответ:
- Понимаешь, я тут камешек оставляла перед дверью.
Валентина с некоторым обалдением уставилась на меня:
- Какой камешек? Зачем ты его тут оставила?
Я вздохнула. Ведь пока не объясню все подробно – не отцепится, так и будет над ухом жужжать, что тот комар. Пояснила коротко:
- Чтобы видеть, заходил сюда, или выходил отсюда кто. Если двери откроются, камушек сдвинется, вот тогда и поймем, был тут кто или нет. Понятно?
Подруга радостно закивала мне в ответ, а потом, опять насупилась, сосредоточенно размышляя.
- А что нам это дает? – И пояснила свою мысль. – Положим, мы узнали, что кто-то тут ходит, и что?
Я только рукой махнула, и ответила сердито:
- Будем знать, что кто-то тут прошел. Значит ходом пользуются. В прошлый раз камешек был на месте, а теперь его нет!
Валентина озадаченно посмотрела на мраморную плиту, и почесав нос, глубокомысленно заявила:
- А может он просто так слетел куда-нибудь…?
Я только глаза закатила, посчитав ненужным начинать с ней диспут на эту тему. Камешка не было. Значит, здесь, действительно, кто-то прошел. Еще раз оглянулась, и не заметив ничего подозрительного, стала открывать двери, приготовившись увидеть внутри склепа притаившегося и неведомого пока нам врага. Дверь отворилась почти бесшумно. Я, обернувшись, прошептала:
- Давай за мной… - И юркнула в образовавшуюся щель.
Валентина протиснулась за мной. Я прикрыла двери, насколько это было возможно изнутри, и стала оглядывать склеп. Ничего не изменилось. Сероватый сумрак и прохлада по-прежнему царили внутри. Разумеется, никаких притаившихся врагов не наблюдалось. Валька, остановившись на верхней ступени, оглядела начальственным взором склеп и спросила:
- Ну, и где этот самый тайный проход?
Я только усмехнулась.
- Ты стоишь на нем…
Подруга обалдело уставилась себе под ноги. Не заметив ничего, что напоминало бы вход, она обиженно заметила:
- Все шутишь, да?
Я ответила вполне серьезно:
- Какие уж тут шутки… Вот эта лестница – и есть тот самый проход. Слазь сюда. Сейчас покажу.
Валентина поспешно спустилась со ступенек, а я, присев на корточки, вдавила с силой внутрь уже знакомый мне камень. Как и в прошлый раз, ступени с тихим скрежетом, ушли вниз, открывая проход. Подруга округлившимися глазами смотрела на него, и только смогла выдохнуть:
- Ни хрена себе! – Потом с восторгом хлопнула меня по плечу и заявила: - Я ж говорила…! Ты, Полька, у нас голова!!! Сколько народу его искало, а сумела найти только ты!
Я пробурчала, глядя на подругу:
- Погоди хвалить, как бы нем потом не раскаяться, что я нашла этот проклятый ход.
Но Валентину мои слова не смутили:
- Да, ладно тебе! Что за пессимизм?! Вперед! Навстречу приключениям!!!
Я тяжело вздохнула. Подруга явно не понимала всей опасности, которой мы себя подвергали, спускаясь вниз, в эти подземные коридоры. Но объяснять сейчас ей это – было занятием бесполезным. Будет соблюдать осторожность, и на том, как говорится, спасибо. Я первой поставила ногу на ступень, но тут, меня что-то насторожило. Я замерла изваянием, напряженно прислушиваясь. Снаружи, с улицы до меня долетали чьи-то голоса. Валентина хотела было что-то спросить, но я быстро приложила ей ладонь ко рту и состроила зверскую физиономию, мол, молчи. Она испуганно посмотрела на меня, и кивнула головой, мол поняла. Я убрала руку, и осторожно стала обходить провал подземного хода по краю, стараясь приблизится к двери. Сквозь узкую щель между косяком и дверью трудно было что-либо разглядеть, но голоса приближались. И по ним я определила, что это были двое мужчин. На всякий случай, чтобы подруга не начала мне задавать не вовремя вопросы, я еще раз приложила палец к губам, а потом выразительно ткнула в сторону двери. Валька -умница, с пониманием кивнула. В ее глазах зажегся азартный огонек. Точно такой же, какой я видела у нее в детстве, когда мы все вместе играли в «казаков-разбойников». Но сейчас это была, увы, совсем не игра. Или, точнее, не так. Это была игра, но уже взрослая и очень опасная.