Сказка
Игорю Вячеславовичу Карякину
Лето выдалось холодное, дождливое.
После очередного ливня река вышла из берегов, начала подтапливать луга и сады. Особенно туго тут пришлось тем соседям, которые живут в земле: дождевому червяку, медведке, муравьям… Они стали спасаться кто может – на возвышенностях, на деревьях. Не в силах сидеть сложа крылья при виде бедствия, постигшего окружающих, одна маленькая пчелка решила подлететь поближе к Солнцу.
Она вслух пообещала сама себе:
– Надо уговорить Солнышко светить ярче и жарче – чтобы наводнение прекратилось, дожди и холод наконец-то кончились и стало сухо и тепло.
Выбрав момент, когда дождь и ветер прекратились, пчелка устремилась ввысь. А ее друг трутень, встревожившись за пчелку, бросился следом:
– Сейчас же вернись! Что ты выдумала?! Это же очень опасно.
Он продолжал на лету отговаривать ее от чересчур рискованной затеи, но пчелка не слушала трутня.
Тем временем заморосил мелкий дождик, поднялся сильный ветер. Пчелы взяли друг друга за лапки, чтобы не быть разлученными. Пчелку и трутня понесло в воздухе неизвестно куда; их несло долго. Наконец пчел прибило ветром к какой-то большой куче сучьев. Пчелка и трутень, мокрые и озябшие, спрятались среди них, прижались друг к другу и задремали.
Когда пчелы проснулись и вылезли из-под сучков, то увидели, что дождя нет.
– Жалко, что наши крылья не совсем обсохли после бури, – прожужжала пчелка, – и мы не можем лететь дальше – искать Солнышко за тучами.
– Лучше давай поищем, есть ли здесь где-нибудь цветы с нектаром и пыльцой, – проворчал трутень, – я очень проголодался.
В поисках еды пчелы обнаружили, что на верху кучи сучьев сидят два здоровяка – один постарше, другой помладше. Пчелка с любопытством уставилась на этих двоих. А трутень стал тихо уговаривать ее:
– Нам надо спрятаться обратно под сучки – вдруг здоровяки опасны для нас: больно уж они похожи на птиц, а птицы, как известно, едят насекомых.
Оба обитателя кучи, заметив незваных гостей, заносчиво и задорно спросили хором:
– Вы кто такие?
– Мы пчелы, – ответила пчелка.
– А мы – сыновья самого орла-беркута! – пропищал с гордостью старший здоровяк.
– Но мы, орлята, вас, пчел, не станем есть, – добавил младший, – вы слишком мелкие и наверняка невкусные.
Тут к куче сучьев подлетел отец-беркут с какой-то зеленой веткой в клюве, опустился на кучу и положил на нее эту ветку.
– Как посмели какие-то букашки заползти в наше гнездо?! – грозно проклекотал он. – Ничего, дети, – произнес орел уже более мирным тоном, – я принес свежее растение, которое отпугивает насекомых.
– Пожалуйста, не сердитесь на нас, пчел, за то, что мы попали к вам в дом, – любезно сказала пчелка, глядя беркуту в глаза, – нас занесло сюда ветром случайно.
А трутень испугался орла и решил польстить ему сладким голосом.
– Наш друг-кузнечик говорил, что беркут летает невероятно высоко и может смотреть прямо на Солнце...
– Тогда вы, орел, может быть, поможете нам подняться поближе к Солнышку! – встрепенувшись, перебила трутня пчелка. – Я хочу как можно скорее уговорить его светить ярче и жарче, чтобы наводнение прекратилось, дожди и холод наконец-то кончились и стало сухо и тепло.
– Опять ты за свое! – пробурчал трутень. – Не ищи новые опасности.
Беркут ответил ей:
– Ты такая маленькая, пчелка, но необычайно смелая – а я уважаю смелость! Поэтому исполню твою просьбу. Садись ко мне на спину. Трутень пусть тоже садится – я вижу, что он твой друг, раз беспокоится за тебя. Только заберитесь поглубже под перья и держитесь за них крепче – а то вас сдует ветром.
Пчелы устроились на орле. Причем трутень, дрожа от страха, тихонько бормотал себе под нос:
– Не могу же я оставить пчелку наедине с этим хищником.
– Папа, – сказал старший птенец, – ты потом пчел домой к ним отнеси – вдруг опять налетит буря.
Младший подхватил слова брата:
– До самого гнезда пчелки и трутня – чтобы по пути их опять не обидели сильный ветер и дождь.
– Ладно, дети, – улыбнулся беркут, – сделаю так, как вы просите. Когда вернется с охоты ваша мать, сообщите ей, что я полетел по важному, хорошему делу – пусть обо мне не беспокоится.
Он расправил крылья, могуче взмыл в поднебесье, несмотря на крепко задувший ветер, и скрылся за тучами. Полил дождь.
Но вскоре дождь и ветер прекратились, а беркут показался из-за туч. Тучи начали рассеиваться, стало пригревать Солнце.
– Где же вы живете? – спросил у пчелки орел.
Та прожужжала с его спины:
– Наша родина – там, где на холме, среди лугов и садов, возвышаются развалины старого замка. А что за такие места, в которых находится ваш дом, укрывший нас от бури?
– Наш род, – ответил беркут, – из поколения в поколение гнездится на скалах заповедных – там водится много дичи и на этих скалах нас не беспокоят люди.
Трутень вдруг принялся громко и жалобно хныкать:
– Я хочу есть! Я ужасно голоден! У меня во рту ничего не было с тех пор, как нас унесло ветром…
– А что же вы, пчелы, едите? – поинтересовался орел.
– Мы собираем нектар и пыльцу с цветков, заодно цветы опыляя – и это весьма важно! – воскликнула пчелка. – Без опыления цветочки не могли бы превращаться в плоды и тем, кто любит плоды, было бы нечего кушать.
Беркут направил свой полет на ближайший луг:
– Пока слетите с меня и поохотьтесь на пыльцу и нектар – здесь полно всяких цветов. А я, пожалуй, тоже добуду себе еду – я вижу, что тут прячутся вкусные сурки. – И глаза орла возбужденно сверкнули.
– Разве вам не жалко сурков?! – негодующе вырвалось у пчелки.
Трутню такое возмущение показалось неуместным.
– Неужели ты забыла, что говорила наша школьная учительница в улье? Она утверждала: хищные птицы никогда не охотятся зря – они ловят для еды лишь слабых, больных животных, которые могут заразить и тем самым даже погубить своих сородичей.
– Ты совершенно верно ответил вместо меня, – проклекотал беркут. А пчелка только озадаченно вздохнула.
...Все ближе под орлом и его пассажирами родные места пчел; зоркому беркуту прекрасно видны луга и сады, затопленные в низинах, и башни замка на холме.
– Надеюсь, – произнесла из-под перьев пчелка, – что Солнышко согласилось светить ярче и жарче повсюду – чтобы и у нас наводнение прекратилось, дожди и холод наконец-то кончились и стало сухо и тепло.
– Пчелы, – сказал орел, – я уже почти на вашей родине; точь-в-точь над ней тает одно упрямое облако – оно перестало сеять дождь именно перед нашим прилетом.
Пчелка обрадовалась:
– Раз погода и здесь улучшилась, то крылья у нас не намокнут. Значит, дальше мы сами сможем продолжить путь домой.
– Нет уж, – возразил беркут, – я донесу вас до самого вашего гнезда – потому что я обещал это своим птенцам.
Орел с пчелами опустился на первое из двух деревьев, растущих около холма и соприкасающихся кронами, которое стояло у разлива.
– Друзья, теперь вы у себя дома.
– Что бы мы делали без вас? Большое спасибо вам! – поблагодарили беркута пчелка с трутнем, слетев с него.
Орел приосанился:
– Пожалуйста!
– Беркут, прошу вас: простите меня, – промолвил трутень, – за то, что я сначала не доверял вам!
– Тебе не стоит беспокоиться о таком пустяке, – великодушно усмехнулся в ответ орел.
Трутень продолжал:
– Вы оказались настоящим товарищем. Недаром старинная пчелиная поговорка гласит: «Друг – лучшее сокровище».
– …и семья – тоже, – одобрительно дополнил поговорку беркут. – Мне пора возвращаться, – тут же озабоченно проклекотал он, – К моей семье – беркутице и детям.
Тем временем в лодке, спрятанной на воде среди ветвей второго, стоящего в разливе – на более низком месте – дерева, сидел дядька, тщательно замаскировавшийся. Этот дядька, решив побраконьерствовать, с ружьем в руках подстерегал диких уток, которые облюбовали вышедшую из берегов реку. Он заранее рассыпал по воде корм – чтобы они подплывали поближе к лодке и становились легкой добычей. А с ветки на ветку мимо дядьки перебирался незамечаемый им кузнечик: этот кузнечик прискакал с суши, с первого дерева.
Он с тревогой стрекотал:
– Куда же запропастились мои друзья – пчелка и трутень? Нигде не могу их найти. Неужели с пчелкой и трутнем опять что-то случилось? Ищи, старина, – кузнечик негромко обратился сам к себе, – их теперь здесь, на разливе... Кстати, дожди кончились отчего-то и уровень воды в нем уже перестал подниматься дальше, хотя листва все еще мокрая.
Когда утки приблизились к дядьке и он начал целиться в одну из них, другая внезапно со страхом закрякала своим сородичам:
– Спасайтесь! Сюда летит большая хищная птица – может быть, сам беркут. Он выберет среди нас слабейшую утку, поймает ее и съест.
Хотя несший на себе пчел орел не обратил на этих уток никакого внимания, они моментально попрятались кто куда.
Дядька, не успев пальнуть, раздосадовано прошептал:
– Кто распугал мне всех уток? – А заметив беркута, севшего на ближайшее дерево, чуть слышно прошипел. – Сейчас ты за разгон моей дичи поплатишься.
Подняв вверх взгляд и – бесшумно – дуло ружья, он прицелился в орла.
Солнечные лучи, которые пробились между остатками упрямого облака, начали слепить дядьке глаза, но тот с невероятной скоростью достал из кармана темные очки, напялил их на нос и снова стал тщательно целиться – беркуту в грудь. Причем для того, чтобы выстрелить метко, он теперь не только задрал физиономию кверху, но и встал в лодке на ноги.
К этому моменту кузнечик, в поисках зовущий пчелку и трутня, достиг тонкой, но упругой и раскидистой ветки – прямо над дядькой. Уловив чутким слухом шорох снизу от вынимаемых из кармана очков, кузнечик насторожился, примолк и заметил целящегося дядьку.
От возмущения он тихо и быстро протрещал:
– Подо мной – негодяй! Все люди в округе обеспокоены произошедшим наводнением, а он, мерзавец, спрятался на разливе в засаде, словно паук или богомол, и явно хочет кого-то убить своей палкой – я знаю, что такие палки разят на расстоянии.
Дядька как раз хотел нажать на спусковой крючок ружья. Но вдруг сверху, с листьев, ему прямо на лицо – и на очки, и на места ими не прикрытые – упало множество капель, потому что кузнечик с возгласом «О-оп!» оттолкнулся изо всех силенок задними лапками от ветки, подпрыгнул и вновь с силой опустился на эту ветку, таким образом стряхнув вниз с ее листьев остатки дождя.
От неожиданности дядька вместо того, чтобы сделать выстрел в беркута, как раз говорившего о возвращении к беркутице и детям, дернулся, потерял в лодке равновесие и с отчаянной руганью шлепнулся в воду. Сам-то дядька после неожиданного купания выполз на сушу, но его ружье утонуло в разливе безвозвратно.
Пчелы и готовый взлететь с ветки орел услышали со стороны второго дерева ругательства, плеск, а затем хохот, такой знакомый пчелке и трутню. Это кузнечик, хотя и тревожащийся из-за пропажи своих друзей–пчел, засмеялся над дядькой – громко и обрадованно. А еще радостнее – засияло, становясь от ликования все ярче и жарче, летнее Солнышко!
Автор: Ольга ГЛУХОВА-АЛЕКСЕЕНКО
Издание "Истоки" приглашает Вас на наш сайт, где есть много интересных и разнообразных публикаций!