На следующий день после отъезда гостей, сославшись на то, что ей необходимо навестить больную родственницу, Жанне удалось отпроситься у свекрови, а заодно уговорить ее отпустить Фатиму, объяснив, что ехать одной неудобно. Больше всего пришлось уговаривать Тагира, непременно желавшего отправиться с ними, но отступившего перед перспективой получить свои любимые воздушные шарики.
От услуг Ахмеда им пришлось отказаться, ведь он наверняка мог кому-нибудь проговориться. Вскоре Жанна с Фатимой уже ехали в Малгобек. В тесной маршрутке, набитой до отказа, было невыносимо душно. Одна из пассажирок, женщина средних лет, категорически запрещала открывать окна, причитая, что, если это произойдет, она обязательно заболеет. Поэтому всем пришлось смириться с ее капризами и ехать в город в таких невыносимых условиях.
В Малгобеке пришлось искать таксиста, который хорошо знал бы нужное им село. Наконец, один пожилой мужчина согласился отвезти их, и, хотя плата за проезд была высокой, Жанна облегченно вздохнула, потому что была готова отдать последние деньги, лишь бы побыстрее уехать с автостанции, где ее мог увидеть кто-нибудь из родственников мужа. Ей не хотелось что-то объяснять им, а тем более лгать. Таксист вел себя так, словно он экскурсовод. Не обращая внимания, слушают его пассажиры или нет, он подробно рассказывал, когда и какое село образовано, кто в нем живет, и даже о проблемах его жителей.
Через час такой познавательной езды они оказались в небольшом селе, раскинувшемся на невысоком холме. Как объяснил шофер, называлось оно Картофельное, но почему получило именно такое название, он, на удивление, не знал. Жанна и раньше встречала маленькие покосившиеся домишки, но такой нищеты, как здесь, не видела. Редкие кирпичные дома затерялись среди саманных избушек с потрескавшимися стенами и почерневшими от времени крышами. Снег еще сошел не везде, поэтому на дорогах стояли огромные лужи, в которых в любую минуту могла застрять их старенькая «Волга».
Хижина целительницы Тамары ничем не выделялась из множества других. Единственное отличие – небольшие железные ворота и скамейка рядом с палисадником. Им пришлось немного подождать, пока одна из посетительниц уйдет. Наконец очередь дошла до них. В небольшой комнате, в которой из мебели были большой сундук, стол, несколько стульев и кровать, сидела женщина лет пятидесяти. Видимо, чтобы придать себе побольше загадочности, она полностью покрыла голову белым платком, который украшали то ли бусы, то ли четки. У нее было круглое полноватое лицо, но белая, почти прозрачная кожа и черные глаза делали ее красивее и моложе. Она не проронила ни единого слова, едва слышно ответила на приветствие вошедших женщин и пригласила сесть напротив. Пробормотав то ли молитву, то ли заклинание, она, наконец, обратилась к ним:
– Вижу я, приехали вы с серьезными проблемами. Что вас беспокоит?
Жанна уже приготовилась исповедаться перед ней, но ее опередила Фатима. – Тамара, у нас все хорошо, но вот она хотела бы узнать свою судьбу.
Женщина загадочно улыбнулась.
– Вам, возможно, неверно рассказали о моем занятии, но, тем не менее, посмотрим.
Она развернула белый платок и высыпала 6-7 разноцветных камушек на маленький столик. Затем стала внимательно смотреть и прислушиваться, словно они ей что-то рассказывали. Минут через пять она опять загадочно улыбнулась и посмотрела на Жанну.
– Не права ваша подруга, не все у вас так ладно, как она говорит. Живете вы в большом доме, есть у вас муж. В этом доме живут и другие люди, но детей нет. – Она остановилась, чтобы внимательно взглянуть на Жанну и убедиться, что камушки говорят ей правду. Увидев растерянное лицо женщины, она продолжала говорить: – Ваш муж болен. Только не бойтесь, со здоровьем у него все хорошо, у него голова болит, и вас всех это беспокоит… – Она немного помолчала, потом продолжила: – Не ждите, сам он не выздоровеет. У вас есть его фотография?
– Да, есть, – ответила Жанна, вспомнив, что накануне прихватила ее.
– Я скажу так: на него навели очень сильную порчу, точнее, навела одна женщина…
Услышав эти слова, Жанна протянула ей фотографию Людмилы.
– Да, это именно она. Это говорю не я, а эти камни.
– А что делать, как помочь? – почти в отчаянии спросила Жанна.
– Не знаю пока… Но без помощи этой женщины вы ничего не сделаете. Постарайтесь с ней поговорить.
– А если я не смогу ее найти или она откажется помочь?
– В моих силах сказать, точнее, передать то, что говорят эти камни. Она, скорее всего, совершила свою магию через фотографию или через что-то из его личных вещей. Пока вы это не заберете, он не выздоровеет, – сказала она и встала со своего места, давая понять, что прием окончен и ей больше нечего им сообщить.
Поблагодарив и заплатив почему-то в два раза больше, чем они ранее договаривались, Жанна и Фатима снова вернулись к машине, в которой их терпеливо дожидался таксист.
Рассказывать свекрови о своей поездке и таинственных пророчествах гадалки Жанна не стала, хотя все эти дни испытывала угрызения совести. Фатима тоже не хотела, чтобы она с кем-то делилась, объясняя это тем, что, кроме переживаний и упреков в бесполезности всей этой затеи, она ничего не услышит. На том и порешили – пока нужно молчать. А время текло неумолимо, и с каждым днем крепла уверенность Жанны в том, что необходимо самым серьезным образом взяться за лечение Тагира, чьи капризы становились все более невыносимыми.
Свекровь это объясняла наступлением теплого времени года, когда он особенно сильно рвался на улицу. Едва успев переодеться после школы и немного перекусив, Жанна шла с ним во двор или в сад, весь одетый в белый весенний наряд. Волшебная красота и пьянящий аромат цветущих деревьев создавали настроение ожидания чего-то прекрасного и необыкновенного… Жанна с жадностью вдыхала этот волнующий запах, приглашая Тагира разделить с ней ее состояние радости и восторга. Но он бегал среди деревьев за какими-то насекомыми, не обращая внимания на все это великолепие. К вечеру в его стеклянной банке собиралось столько насекомых, что от их жужжания начинало звенеть в ушах. Каждый раз ценой невероятных усилий Жанне удавалось уговорить Тагира не нести банку в дом, а отпустить бедных насекомых на свободу, где их ждут маленькие дети. Последний аргумент на него действовал магически. Он сразу проникался жалостью к бедным букашкам и, аккуратно вытаскивая каждое насекомое, помогал ему улететь или уползти. Но на следующий день все повторялось снова. Дни летели за днями, недели за неделями, а в их доме все оставалось по-прежнему. Приходили гости, пару раз прилетал домой Тамерлан, вот, собственно, и все события. А потом закончился учебный год, и, к всеобщей радости домочадцев, Жанна осталась дома.
Свекровь очень надеялась, что ее невестка уже никогда не выйдет на работу, и все время будет рядом с ее сыном. В перспективу дальнейшей работы в школе мало верила и сама Жанна, но на всякий случай предупредила директора, что в новом учебном году может вернуться. Теперь от рассвета и до позднего вечера она занималась только своим мужем, потакая его прихотям и придумывая каждый раз все новые и новые игры. Все это настолько вошло в привычку, что такие занятия вовсе не казались ей утомительными. От одной мысли, что родные и близкие мужа счастливы ее заботами об их сыне и брате, ей становилось легче. А когда одолевали грустные мысли, Жанна делилась ими с Фатимой, всегда готовой дать мудрый совет, а заодно и пофилософствовать. Это позволяло ей не только не забывать свои знания, но и применять их на практике, ведь Фатима искренне была уверена, что философия – это ключ к познанию человеческой души, способ помочь человеку обрести душевную гармонию. На улице с каждым днем становилось все теплее. А в конце мая наступила такая жара, что старожилы начали предрекать засуху и неурожай, не забывая при этом просить Всевышнего послать им дождь и одарить богатым урожаем.
В первых числах июня, досрочно сдав сессию, приехал Адам. Главным событием семьи теперь стала его грядущая свадьба, а вместе с ней – многочисленные хлопоты. Предстояло сделать в доме ремонт, достроить навес и благоустроить двор. По возможности, Жанна старалась помогать родным. Когда выпадал свободный час, она ехала к ним и с радостью белила, красила, убирала. Несмотря на возражения тети, Жанна купила кое-что из мебели, ведь теперь она могла себе это позволить. Вскоре дом и снаружи, и внутри приобрел совершенно иной, обновленный вид.
В этой предсвадебной суматохе Жанна забыла о главном: как ей представлять родственникам своего мужа, которые наверняка будут о нем расспрашивать, захотят увидеть зятя. Вернувшись в субботу вечером от тети, она попыталась затронуть эту тему в разговоре со свекровью, но та, улыбнувшись, ответила, что об этом уже позаботились, и завтра утром она может пораньше поехать к своим родным. Этот загадочный ответ взволновал ее больше, чем успокоил, но переспрашивать свекровь Жанна не стала. Наутро она отправилась в дом тети, в котором провела свои лучшие годы. Несмотря на ранний час, здесь уже было полно народа. В основном соседи, но среди гостей она заметила и своих родственников, с которыми не встречалась уже несколько лет. Жанна была очень рада их видеть, они же искренне радовались за нее, отмечая, как она похорошела. Няци Зейнап как-то растерянно бегала по дому, только и успевая отдавать поручения. Ближе к обеду гости были не только в их доме, но и в соседских домах. Женщины, заняв почетные места, сидели за празднично накрытыми столами, а мужчины по очереди заходили в дом и угощались. Привычная картина всех ингушских свадеб. Когда Жанну попросили быстро выйти во двор, она даже не поняла, в чем причина такой поспешности. Но в следующую минуту, ее удивление переросло в гордость за своих новых родственников. По очереди подъезжали дорогие иномарки, из которых выходили нарядные женщины и мужчины. Даже издалека она узнала свою свекровь, Мадину, Марет и еще несколько женщин, которых она видела у них в доме. Среди мужчин она разглядела Тамерлана. «Господи, когда они успели приехать? Когда собраться?» – подумала она. Когда женщин усадили как самых дорогих гостей, Жанна вышла, чтобы поздороваться с Тамерланом. Но каково было ее удивление, когда вслед за ней выскользнула Мадина и на ухо шепнула ей, что Тамерлана всем нужно представлять не как деверя, а как своего мужа. Опешив от удивления, она хотела что-то ответить, но золовки уже и след простыл. Во дворе началась суета. Старики торопились отправить свадебный кортеж за невестой. По некоторым репликам она поняла, что все приняли Тамерлана за ее мужа, а белая роскошная машина для невесты, которую он специально заказал на эту свадьбу, вознесла его до небес. Смущаясь от собственной лжи, Жанна кивала головой, когда женщины переспрашивали, он ли является ее мужем. Сейчас эта ложь не казалась ей такой уж кощунственной. В конце концов, он родной брат ее мужа и почти как две капли воды похож на него. Успокоив себя этим, она просто окунулась в эту праздничную суету, продолжая принимать восторженные отклики в свой адрес по поводу удачного замужества и ловить на себе завистливые взгляды девушек.
Через два часа прибыли замеш, которые о своем возвращении в станицу с невестой оповестили всех непрерывными сигналами машин, не казавшимися сейчас Жанне такими неприятными. Они теперь воспринимались как свадебная мелодия. Когда с большими усилиями во двор загнали длинную белую машину и из нее вывели высокую и стройную невесту, одетую в национальное платье, Жанна не смогла сдержать слезы радости. …Почти целый час Жанна не могла подойти к невесте: все хотели посмотреть на девушку, о красоте которой за последнее время успели уже сложить легенды. Но, наконец, повезло и ей.
– Маьрша йоаг1ийла хьо, Луиза! Меня зовут Жанна. Я сестра Адама, значит, твоя золовка, – сказала она, улыбнувшись.
Девушка впервые за все время подняла глаза и с каким-то интересом начала разглядывать ее. В красоте невесты было что-то детское. А ее большие глаза и длинные ресницы делали ее похожей на живую куклу. Жанна пожелала девушке счастливой семейной жизни, шутливо добавив, чтобы она не забывала о своей золовке.
…Когда гости начали расходиться, провожая своих новых родственников, Жанна тихо, чтобы никто не слышал, поблагодарила свекровь и впервые поцеловала ее в щеку. Роза в ответ лишь улыбнулась:
– Это малость того, что мы можем пока для тебя сделать. Сегодня оставайся здесь, а завтра днем приедешь. Кто-нибудь присмотрит за Тагиром.
В этот вечер Жанна с большим удовольствием посидела в кругу своих самых близких и родных. Каждое воспоминание вызывало бурю эмоций и смех. «Так бы и сидела всю жизнь. Здесь так хорошо, уютно, но завтра уже нужно возвращаться в свой дом, где меня тоже ждут и любят», – думала она.
Продолжение следует....
