— Привет, дочка. Я к тебе с плохими новостями… У Любы онкология подтвердилась, сегодня результаты пришли. Что будем делать? За ней, наверное, ухаживать нужно будет. И Карина, и Семен к матери уже семь лет как носа не кажут, говорят, что своя жизнь у них, свои проблемы. Не справится Люба без нас, сгорит, как спичка. Врачи ей пару месяцев жизни отмерили…
***
Вероника вот уже четыре года работала в местной больнице медсестрой. Молодую девушку любили не только пациенты, но и коллеги: Вероника никогда не отказывала в помощи, всегда приходила на выручку, охотно соглашаясь подменить коллегу. Все пациенты говорили, что у Вероники легкая рука, уколы она ставит безболезненно.
Раньше девушка никогда не обращалась к начальству с личными просьбами, но теперь ей понадобилась помощь, поэтому Вероника после разговора с мамой направилась к главному врачу.
— Вениамин Сергеевич, можно?
— Проходи, Вероника. Я тебя слушаю.
— Вениамин Сергеевич, я хотела бы с вами кое о чем поговорить. Вернее, даже попросить. В нашу семью пришла беда — у моего близкого человека признали онкологию. У тети, по факту, кроме меня и мамы, никого нет, ее дети бросили очень давно. Сами понимаете, рак — болезнь тяжелая, за тетей нужно ухаживать. Не могли бы вы меня перевести на ночные смены? Я буду приглядывать за тетей Любой днем, а ночами — работать, мама меня будет подменять. Никогда бы не стала злоупотреблять вашим доверием, но ситуация действительно сложная.
Вениамин Сергеевич покачал головой:
— Да, я знаю, что такое рак. У меня отец тоже от онкологии умер. Конечно, Вероника, не переживай, просьбу я твою выполню. Только выдержишь ли ты уход за человеком с онкологией? Это очень сложно психологически. Боль бывает такой сильной, что даже сильнодействующие препараты не спасают, человек зверем кричит.
— Не волнуйтесь, Вениамин Сергеевич, я выдержу. Личные проблемы никак не скажутся на моих рабочих обязанностях, я вам обещаю.
Любовь Викторовна угасала на глазах. Вероника каждый день рано утром приезжала к ней в квартиру, готовила, убирала, стирала или просто развлекала тетю разговорами. Лечение помогало плохо, и Любовь Викторовна начала часто говорить о смерти:
— Я, дорогая, своей жизнью вполне довольна: прожила ее достойно, обижаться мне не на что. Детей вырастила, большими людьми они у меня стали, горжусь и сыном, и дочерью. Михаила простила, за развод обиды на него не держу, наверное, судьбой ему было предначертано встретить ту молоденькую девчонку. Хотелось бы, конечно, еще пожить, но…
Вероника, едва сдерживая слезы, старалась успокоить тетю:
— Ну что ты, теть Люб, раскисла? Все будет хорошо. Сейчас ведь медицина чудеса творит, вылечим тебя, все будет хорошо.
Пожилая женщина, лежа в кровати, слабо улыбалась:
— Светлый ты человечек, Вероника, дай бог тебе здоровья и счастья. Одно только меня беспокоит: перед смертью я ни Карину, ни Семена не увижу. Жаль, что у детей нет времени на встречу со мной. Очень бы мне хотелось перед смертью их обнять.
Веронике подобные разговоры доставляли огромный дискомфорт.
Девушка не понимала: разве может быть карьера важнее матери? Неужели в своем плотном графике нельзя выкроить пару дней и приехать к матери, чтобы хотя бы с ней попрощаться?
Вероника аккуратно спросила у тети:
— Теть Люб, а дети твои знают, что ты болеешь?
— Нет, не знают. Вернее, знают, что у меня подозревали онкологию, но о том, что ее подтвердили, я им не сообщала. Звонила как-то, да не дозвонилась. Сема, наверное, опять в рейсе, Карина в посольстве не последний человек, все время по командировкам мотается, в разные страны летает. Телефон у нее отключен был.
Вероника потихоньку выписала из мобильного тети номера двоюродного брата и сестры и вечером, сидя на посту в больничном коридоре, позвонила сначала Карине. Девушка трубку сняла через три гудка:
— Алло, кто это?
— Карин, привет, это Вероника, дочка тети Нины. Как у тебя дела?
— О, Вероничка, привет! Сто лет тебя не слышала. Дела хорошо, можно даже сказать, отлично. Вы там как?
— Карин, я тебе по поводу твоей мамы звоню. У тети Любы подтвердилась онкология. Я, конечно, не врач, но подозреваю, что ей осталось совсем немного. Карин, она очень хочет вас видеть, постоянно про вас говорит, скучает. Может быть, вы найдете время, чтобы к ней приехать?
Карина молчала. Вероника посмотрела на экран телефона, увидела, что вызов все еще идет, и спросила:
— Карин, ты меня слышишь? Что молчишь?
— А что сказать? Очень жаль. Матери осталось недолго, но я не могу приехать. Мой визит ничего не изменит. Или мой приезд ее вылечит? Не думаю. Не с работы же из-за этого увольняться? У меня очень плотный график, я дома бываю один раз в две недели, все остальное время провожу в разъездах.
Давай сделаем так: ты будешь ухаживать за мамой, а я стану тебе за это платить зарплату. Не волнуйся, о цене договоримся. Я Семену позвоню, он тоже необходимую материальную помощь окажет. Пойми, маму уже не спасти, а нам ведь нужно как-то жить. Мне вообще один отказ от командировки может стоить карьеры!
Веронике стало гадко: она и не думала, что Карина, с которой они так дружили в детстве, вырастет абсолютно бессердечной карьеристкой. Продолжать разговор не хотелось.
— Ладно… Я просто хотела тебя предупредить. Решай сама, ехать к матери или нет. Пока.
Семен сказал Веронике практически то же самое, что и Карина. Он сказал, что через три дня уходит в рейс и физически не успеет приехать к матери повидаться. Семен тоже пообещал Веронике деньги за уход и бросил трубку.
«Ладно, и без них справимся, — подумала Вероника, — пусть все останется на их совести».
С момента разговора Карины и Вероники прошло два месяца. Девушка торопилась к тете. Она немного задержалась на работе, поэтому взяла такси, чтобы добраться до квартиры как можно скорее. У подъезда сидела подруга Любови Викторовны, Зинаида Алексеевна. Пожилая женщина остановила Веронику и спросила:
— Вероник, как там Люба? Я вчера в гостях у нее была, она совсем плохо выглядит. Скажи мне, пожалуйста, как человек знающий, это конец?
Вероника правду от Зинаиды Алексеевны скрывать не стала:
— К сожалению, прогноз неутешительный. Врачи тете Любе дают еще совсем немного.
— Вот оно как, дочка… Болезнь ведь никого не щадит. Ты Любе передай, что я немного позже в гости к ней заскочу, проведаю.
Вероника, войдя в квартиру, услышала голос тети: та с кем-то разговаривала по телефону
Вероника прислушалась и поняла, что на том конце провода — Карина. Любовь Викторовна просила:
— Доченька, неужели ничего нельзя сделать? Неужели вы не можете приехать ко мне хотя бы на денек? Карина, я очень по вам скучаю. Единственная моя мечта — обнять вас перед смертью.
Карина что-то ответила матери и, видимо, бросила трубку. По лицу Любови Викторовны покатились слезы. Вероника аккуратно поставила пакеты и вошла к ней в спальню:
— Тетечка, ну что ты расстраиваешься? Не плачь, я тебя очень прошу. Карина тебе что-то плохое сказала?
— Нет, солнышко, ничего плохого не сказала, обронила только: «Давай потом, я к конференции готовлюсь, сейчас некогда».
Любовь Викторовна отвернулась к стенке, а Вероника впервые в жизни почувствовала острую, словно бритва, злость. Если бы Карина прямо сейчас оказалась перед ней, то точно бы получила по лицу.
Вероника сделала тете укол, дождалась, пока та уснет, вышла, прикрыла дверь в спальню и набрала номер Карины. Двоюродная сестра, видимо, подписала контакт, потому что подняла трубку и агрессивно спросила:
— Ну, что тебе? Что трезвонишь, от дел отвлекаешь?
— Да я у тебя спросить хотела: у тебя совесть есть? Что ты за человек такой, раз мать до слез доводишь?
— А ты чего нос не в свое дело суешь? Мы без тебя разберемся. Деньги тебе прислали, сумма вышла приличная, ты столько, наверное, в своей больнице и не получаешь. Пытаешься надавить на жалость — зря время только тратишь. Я матери ситуацию объяснила, она меня поняла. Ты здесь каким боком?
— Ты настолько мерзкая, что я даже разговаривать с тобой не хочу. Бог тебе судья, рано или поздно ты за все ответишь.
Семену звонить было бесполезно, так как он ушел в рейс и выключил телефон. К вечеру, когда Вероника собиралась на работу, ее позвала Любовь Викторовна:
— Солнышко, подойди. Чувствую я, что совсем скоро все закончится… Я хочу тебе показать кое-что. Видишь комод? Вон, напротив?
— Да, вижу.
— Вероник, у него двойное дно. Подойди, наклонись и нащупай на передних ножках небольшие выступы. Нажми на них.
Вероника выполнила просьбу тети.
Раздался щелчок и из комода выпал небольшой ящичек, в котором лежали деньги и драгоценности
— Возьми, солнышко, это все мои сбережения. Я знаю, что на детей полагаться бесполезно, они не приедут даже меня в последний путь проводить. Я тебя прошу, похорони меня достойно, положи рядом с родителями. Денег здесь хватит. А все остальное пусть пойдет на твое будущее. Я знаю, что ты мечтаешь стать врачом. Пожалуйста, не предавай свою мечту, иди к ней несмотря ни на что.
Вероника, рыдая, пыталась отказаться от столь щедрого подарка:
— Теть Люб, зачем мне эти деньги? Куда я такую огромную сумму денег дену? Пусть у тебя останутся, я не возьму.
— Пообещай мне, что возьмешь! Я знаю, что, в отличие от Карины и Семена, ты моими сбережениями сможешь распорядиться правильно. Здесь деньги, которые мне присылали дети, — я их не тратила, как-то не на что было. Ни Карина, ни Семен не нуждаются, они только жить начали, еще заработают. Возьми, не обижай меня.
Вероника, чтобы не расстраивать тетю, пообещала, что деньгами распорядится по своему усмотрению, и уехала на работу. Ночью девушке позвонила мама и сообщила — ее тетя умерла.
***
Светлану Викторовну смерть сестры сильно подкосила, женщина похоронами заниматься не могла, поэтому организация погребения полностью легла на плечи Вероники. Любовь Викторовну достойно проводили в последний путь, на кладбище собралось много людей, которые пришли попрощаться с доброй и отзывчивой женщиной.
Все три дня, что шла подготовка к похоронам, Вероника пыталась дозвониться до Карины или до Семена, но так и не смогла: если у двоюродного брата телефон был выключен, о чем сообщал бесполый голос робота, то у Карины всегда было занято. Вероника догадалась, что ее номер сестра внесла в черный список. Пробовала звонить с чужих номеров, но Карина, едва услышав голос двоюродной сестры, сразу же бросала трубку. Такое отношение
Веронику обидело, и она решила, что даже сообщение ей писать не будет: в конце концов, она сделала все, что могла.
Карина на связь вышла сама через два месяца после смерти Любови Викторовны. На телефон Вероники в мессенджере пришло сообщение: «Я там деньги тебе выслала, на них маме матрас новый купи. Нормальный только бери, ортопедический. Не жалей и не экономь».
Вероника не стала ничего отвечать Карине, просто выслала ей фотографию свидетельства о смерти тети. Через минуту раздался телефонный звонок, и Вероника подняла трубку.
— Ты почему не сказала? Ты почему не сообщила? Вы почему мать без нашего с Семеном ведома похоронили? Что это за своеволие?
Вероника спокойно ответила:
— Я тебе звонила три дня подряд, ты трубку упорно брать не хотела. Разве не помнишь, как бросала телефон, когда слышала мой голос? Тогда тетя Люба-то и умерла. Не волнуйся, проводили мы ее достойно.
Карина вдруг заговорила спокойно:
— Ну и отлично. Очень жаль, конечно, я по маме буду скучать. С одной стороны, это хорошо — теперь меня в России ничего не держит. Раз уж у меня больше нет перед мамой никаких обязательств, я со спокойной душой могу переехать в Италию — я же замуж выхожу, за дипломата. Ладно, Вероника, спасибо. Прощай.
Вероника положила телефон и брезгливо поморщилась, ей почему-то стало противно: неужели у Карины сердце не дрогнуло, когда она узнала о смерти мамы?
Через некоторое время на карту Вероники пришла крупная сумма. Девушка открыла детали перевода и прочла короткий комментарий: «Маме на памятник от детей». Вероника трогать эти деньги не стала, гранитный памятник на могиле Любови Викторовны уже стоял — Вероника поставила его из тех денег, что завещала ей тетя. Телефоны и у Карины, и у Семена были выключены.
Вероника подумала и перевела все деньги в фонд помощи детям с онкологическими заболеваниями. Девушка была почему-то уверена, что этот поступок Любовь Викторовна одобрила бы. Вероника надеялась, что деньги помогут какому-то малышу выздороветь и начать жить полноценно.
Ставьте лайк 👍🏼 подписывайтесь на канал✍🏼 читайте другие рассказы👇🏼