В ростовском издательстве «Мини Тайп» вышла моя книга «Степан Разин», посвященная легендарному донскому казаку Степану Тимофеевичу Разину, которого великий поэт А.С. Пушкин назвал «единственным поэтическим лицом русской истории». Продолжаю поглавно публиковать эту книгу в своей Дзен-студии.
Интерес к песням разинского цикла, как мы говорили, развивался у Пушкина под впечатлением знакомств с декабристами, многие из которых изучали события разинского бунта. Декабристов прежде всего интересовали глубинные причины, вызвавшие столь мощное антифеодальное движение.
Декабрист А.В.Поджио непосредственную причину восстания под предводительством Степана Разина видел в усилении крепостнического гнета в России. Говоря о Степане Разине и Емельяне Пугачеве, Поджио отмечал, что их появление «вызывается тем общественным строем, в котором вырабатываются все подобные личности». ( Воспоминания деятелей тайных обществ 20-х годов Х1Х века. Ч. 1. С. 81).
«Причастный» к декабристскому движению донской историк и литератор Василий Дмитриевич Сухоруков (1794-1841) в своем исследовании «Историческое описание Земли войска Донского» дал сравнительно полную картину разинского движения. «Злодея» и «бунтовщика» Степана Разина он характеризует как «храброго и опытного в гражданских и военных делах человека». В описании Сухорукова Разин предстает, как казачий дипломат и умелый полководец, не раз громивший царских и шахских военачальников. Сухоруков подчеркивает антирелигиозный характер разинского движения. Объективное описание разинского бунта явилось одной из причин, по которой труд Сухорукова так и не был опубликован при жизни автора.
Декабрист В.П.Ивашов посвятил разинскому движению целую поэту – «Стенька Разин», по условиям цензуры не сохранившееся до нашего времени. (Розен А.Е. Записки декабриста. СПБ., 1907. С. 175).
Несмотря на то, что среди декабристов были люди, для которых Степан Разин являлся всего лишь «знаменитым атаманом разбойников», в целом события разинского восстания заставляли наиболее просвещенных представителей господствующего дворянского класса задумываться о невыносимом положении крепостного крестьянства России и что-то предпринимать для облегчения его нелегкой жизни.
Не обошел своим вниманием личность Степана Разина и Михаил Юрьевич Лермонтов (1814-1841). Не вдаваясь в глубинные процессы разинского восстания, великий поэт развивает сюжет об утоплении Разиным своей любовницы. В стихотворении «Атаман», написанном в 1831 году, имеются строки:
Горе мне, бедной девице!
Чем виновна я пред тобой,
Ты поверил злой клеветнице;
Любим мной не был другой.
Мне жребий неволи
Судьбинушкой дан;
Не губи, не губи мою душу,
Лихой атаман. (Лермонтов М. Избранное в двух томах. Т. 1. М., 1973. С. 132).
Однако грозный атаман не верит слезам красавицы. В этом стихотворении сквозь психологическую и моральную темы проглядывает и социальная:
Горе тебе, город Казань,
Едет толпа молодцов
Собирать невольную дань
С твоих беззаботных купцов.
Вдоль по Волге широкой
На лодке плывут
И веслами дружными плещут
И песни поют.
Разинские мотивы звучат и в поэме Лермонтова «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», написанной предположительно в 1837 году. Именно потому, что в ней звучали «разбойные» песни поэма первоначально была запрещена цензурой. Купца Калашникова, смело выступившего против царского опричника в защиту чести своей жены, звали, как и Разина, Степаном. Но особенно соответствует мотивам разинского фольклора описание могилы удалого Калашникова:
Схоронили его за Москвой-рекой,
На чистом поле промеж трех дорог:
Промеж тульской, рязанской, владимирской,
И бугор земли сырой тут насыпали,
И кленовый крест тут поставили.
И гуляют-шумят ветры буйные
Над его безымянной могилкою.
Примечательно, что Степана Калашникова, как и Степана Разина, казнили в Москве, «на высоком месте лобном». (Лермонтов М. Избранное в двух томах. Т. 1. М., 1973. С. 132).
Одним из первых о Степане Разине в русской поэзии заговорил прекрасный лирик Николай Михайлович Языков (1803-1847). В его темах Родины, Волги-матушки, героического прошлого народа русского, шуме народных мятежей видна попытка найти опору свободолюбивым устремлениям пушкинской поры. И сквозь эти попытки Языкова-поэта просвечивается имя знаменитого мятежника, героя народных поэтических песен и легенд – имя Степана Разина.
И я, счастливец, забывал:
Реку, где Разин воевал,
Поля родимого предела, - писал Языков в стихотворении «К П.А.Осиповой». Не без влияния Пушкина Языков занялся собиранием народных песен, в том числе и разинского цикла. Об этом говорит и география языковских поисков: «…в местах самых надежных, на берегах Волги, Камы» и других рек, где в памяти народной сохранились воспоминания о разинской грозе, прокатившейся по этим местам. «Главное и единственное занятие и удовольствие, - писал Николай Михайлович своему брату Александру, - составляют теперь русские песни. …Замечу мимоходом, что тот, кто соберет сколько можно больше народных песен, сличит их между собой, приведет в порядок и прочее, тот совершит подвиг великий и издаст книгу, которой нет и быть не может ни у одного народа, положит в казну русское сокровище неоценимое и представит миру чистое, верное, золотое зеркало всего русского. …Нужно бы записать сказки… А волжские песни? Что же мы». ( Труды института антропологии, этнографии и археологии СССР. Т. 1. Вып. 4. С. 78). И братья Языковы начали собирать русские народные песни; они же записали несколько песен о Разине, в частности, песню о сынке Степана Разина они записали в шести вариантах. Варианты эти были связаны с многочисленными преданиями, бытовавшими в Симбирской и Оренбургской губерниях, где братья Языковы и собирали народные песни и предания, связанные с именем и деяниями знаменитого донца.
Гений отечественной литературы Александр Сергеевич Грибоедов (1795-1729) также не обошел своим вниманием личность Степана Разина. Он, в частности, оставил любопытное описание мимического представления похода Степана Разина по Волге, записанное поэтом 2 июля 1826 года в Парголове. Оформив затем это в виде статьи, Грибоедов опубликовал ее в газете «Северная пчела» за 26 июля 1828 года. «Вдруг послышались нам звучные плясовые напевы, - писал Грибоедов.- …Родные песни! Куда занесены вы с священных берегов Днепра и Волги. Песни не умолкали. Затянули: «Вниз по матушке по Волге». Молодые певцы присели на дёрн и држно грянули в ладоши, подражая мерным ударам весел. Двое на ногах остались: атаман и есаул. Былые времена! Как живо воскрешает вас в моей памяти эта народная игра: тот век необузданной вольности, в который несколько удальцов бросались в легкие струги, спускались по протоку Ахтубе, по Бузан-реке, дерзли в открытое море, брали дань с прибрежных городов и селений, не щадили ни красоты девичей, ни седины старческой, а по словам Шардена в роскошном Фируз-абате угрожали блестящему двору шаха Аббаса».( Грибоедов А.С. Полное собрание сочинений. Под ред. И.И.Шляпкина. Т. 1. СПБ., 1889. С.109). Надо заметить, что описанное Грибоедовым народное представление являлось драматизацией песни «Вниз по матушке по Волге». Оно показывает, что память о Степане Разине хранилась в народе, несмотря на церковную анафему, ежегодно произносившуюся Степану Разину в храмах России. Эта народная игра, носившая название «Лодка», была широко распространена на российских просторах в дореволюционное время.
В творчестве выдающего русского поэта Алексея Васильевича Кольцова (1809-1842) также нашла отражение личность Степана Разина. В образе донского атамана Кольцов видел народного заступника и героя, решительного противника покорности и унижения. В 1838 году поэт написал стихотворение «Стенька Разин», опубликованное два года спустя в одиннадцатом томе журнала «Отечественные записки». Поскольку цензору не понравилось первоначальное название, то стихотворение увидело свет под названием «Песня разбойника». «…Пьеса, кажется, хорошая, - писал Кольцов о своем стихотворении Белинскому.- Конечно, она не выражает образности; но в ней эта образность скрывается в силе души, которая выражает себя в своем напряженном состоянии внешних обстоятельств». (Кольцов А.В. Собрание сочинений в двух томах. Т. 2., М., 1961. С. 94.) Своего героя Кольцов показывает воином, которому не страшны
Волга матушка широкая,
Леса тёмные дремучие
Вьюги зимние крещенские.
В изображении Разина Кольцов не прошел мимо любовной истории, показав донского атамана безумно влюбившимся в дочку «гостя новгородского», что и погубило славного казачьего вожака. В письме В.Г.Белинскому Кольцов признался, что «не читал хорошо историю Разина». Это и неудивительно, ибо в те времена в России не издавались книги по истории разинского восстания. Чтобы лучше понять образ Степана Разина, Кольцов обратился к народным песням, в которых довольно широко были отражены события разинского бунта. В Воронеже поэт записал «Песню разинцев», начинавшуюся словами: «Ты взойди, взойди, красно солнышко…». (Литературное наследство. Т. 79. М., 1968. С. 296. № 7).
Стихотворение Кольцо о Разине, напечатанное под названием «Песня разбойника», именно из-за названия не понравилось выдающему русскому критику Виссариону Григорьевичу Белинскому (1811-1848). Выражение «разбойник» по его мнению никак нельзя было применять к такой выдающейся исторической личности, как Степан Разин. Характеризуя угнетенное положение народных масс в ХУ1 столетии, Белинский раскрыл социальные истоки появления донского казачества, из среды которого вышел Степан Разин и которое активно участвовало во всех антикрепостнических движениях в государстве Российском. «Стесненность и ограниченность условий общественной жизни, безусловная зависимость бедного от произвола богатого, все это заставляло людей, чаще всего с сильными и благородными натурами, искать какого бы то выхода из тесноты на простор и приволье души, - писал Белинский.- Низовые страны, особенно степи, прилегающие к Волге и Дону, давали полную возможность для подвига удальства и молодечества». (Белинский В.Г. Сочинения. Т. 6. М., 1926. С. 474). Внимательно изучал Белинский исторические исследования по разинскому движению. В частности, он был знаком с работой историка М.М.Щербатова «Краткая повесть о бывших в России самозванцах», где рассказывалось и о Степане Разине. Выдающийся критик следил за литературными произведениями о разинском восстании, выходившими в 30-40-х годах Х1Х века, откликаясь на них критическими статьями. Как положительное явление Белинский отмечал сам факт повышения интереса российских литераторов к разинской теме, но резко критиковал антиисторичность некоторых произведений о Разине. В частности досталось от Белинского Николаю Фомину за его книгу «Стенька Разин», вышедшую в 1836 году. «В этой «исторической повести» нет никакой повести: это просто вздор, сколько бессмысленный, столько и дорогой, потому что стоит четыре рубля», - писал Белинский. Нелицеприятной критике подверг Белинский и роман неизвестного автора под названием «Прекрасная астраханка, или хижина на берегу Оки», вышедшей в 1836 году. Великий критик оценил это произведение, как антиисторическое, к тому же написанное тяжеловесным слогом. «Во второй части, - отметил Белинский, - есть ужасно высокая сцена, сцена свидания Стефана с отцом своим Стенькою Разиным: в этой сцене они говорят высоким слогом».1 ((1 Белинский В. Полное собрание сочинений. Т. 2. М., 1953). С. 103.В статье «Русская литература в 1843 году» Белинский писал об изобилии малоинтересных произведений, увидевших свет в том году. «По части оригинальных беллетристических произведений, вышедших в прошлом году, - замечал критик, - не о чем говорить: не начать же рассуждать о таких творениях, каковы: «Были и небыли» г. Ивана Балакирева…, «Стенька Разин, атаман разбойников». (Белинский В. Собрание сочинений в 3-х томах. Т. 2. М., 1948. С. 618.) Критикуя однообразие слога, а подчас и однообразие в изображении различных исторических эпох -эпохи Степана Разина, эпохи Ермака- Белинский писал: «Прочтите в «Новом живописце общества и литературы» г. Полевого сцены из трагедии «Стенька Разин» и сравните их с любыми сценами, например, из «Ермака» г. Хомякова: вы увидите, что способность владеть таким стихом, каким владеет г.Хомяков, не имеет ничего общего с талантом поэзии, с даром творчества. Стихи «Разина» ничем не хуже «стихов» Ермака; можно даже подумать, что те и другие писаны одним и тем же лицом». (Белинский В. Собрание сочинений в 3-х томах. Т. 2. М., 1948. С. 678).
О Волге-матушке, реке русской славы, о народе волжском, помнившем и воспевавшем Степана Разина и его «добрых молодцев», писал в своих письмах, дневниках и стихотворениях великий «кобзарь» Тарас Григорьевич Шевченко (1814-1861). Самого Степана Разина он называл «славным лыцарем» и даже «коммунистом», конечно, не в современном знамении этого слова, а как о человеке, стремившемся установить идеалы социального равноправия. Находясь на Волге, Шевченко постоянно вел дневник, в котором записывал свои впечатления от увиденного. Скрупулёзно описывал он все, связанное с именем Степана Разина. «Выше Камышина, - записал он в дневнике 29 августа 1857 года, - на правом берегу Волги лоцман парохода показал мне бугор Степана Разина. Это было на рассвете, и я мог хорошо рассмотреть этой замечательной, но не живописной местности. Исторический бугор это, - он и на вершок не выше окружающей местности. И если бы лоцман не указал его, я не заметил бы этой ничтожной твердыни славного лыцаря Стеньки Разина, этого волжского барона и, наконец, пугала московского царя и персидского шаха». (Шевченко Т.Г. Собрание сочинений в 5 томах. Т. 5. М., 1956. С. 114). Расспрашивая волжское население о Степане Разине, песнях о нем, Шевченко убедился в прочности народной памяти о мятежном атамане. «Волжские ловцы и вообще простой народ, - писал Тарас Григорьевич, - верит, что Стенька Разин живет до сих в одном из ущелий близ своего бугра и что (по словам лоцмана) прошедшим летом какие-то матросы, плывшие из Казани, останавливались у его бугра, ходили в ущелье, видели и разговаривали с самим… Разиным. Весь он, сказывали матросы, оброс волосами, словно зверь какой, а говорит по-человечьи. Он уже начал было рассказывать что-то про свою судьбу, как настал полдень и из пещеры выполз змей и начал сосать его за сердце, а он так страшно застонал, что матросы в ужасе разбежались куда кто мог. А за то его, прибавил лоцман, ежедневно змей за сердце сосет, что он проклят во всех соборах, а проклят он за то, что убил астраханского архиерея Иосифа». (Шевченко Т.Г. Собрание сочинений в 5 томах. Т. 5. М., 1956. С. 114). В произведениях Т.Г.Шевченко видна глубокая уверенность, что в памяти населения Поволжья Степан Разин навечно остался не разбойником, заступником народным. «Разин не был разбойником, - отмечал Шевченко, - он только на Волге брандвахту держал и собирал пошлину с кораблей и раздавал ее неимущим людям». (Шевченко Т.Г. Собрание сочинений в 5 томах. Т. 5. М., 1956. С. 115). Кроме многочисленных строк в своем дневнике, Тарас Григорьевич посвятил донскому атаману стихотворение «Разин останавливает баржу».
Одно из центральных мест по своему содержанию занимает образ Степана Разина в творчестве русских литераторов-демократов Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова иА.И. Герцена. Они в гораздо большей степени, чем кто-либо из их современников, подошли к пониманию действительных причин, порождающих крестьянские войны. Непосредственную причину восстания под предводительством Степана Разина они видели в усилении крепостнической эксплуатации основной массы российского населения.
Николай Александрович Добролюбов (1836-1861) отмечал, что «в результате зверской эксплуатации мера терпения народа истощилась, и он поднялся с оружием в руках, возмущенный обычным ходом жизни и существующими порядками». ( Добролюбов Н.А. Полное собрание сочинений. Т. 6. С. 340). Подчеркивая объективный характер разинского восстания, Добролюбов писал: «Вообще не может один или даже несколько человек произвести в массах волнение, к которому они не приготовлены, которое не бродит в умах их вследствие фактов прошедшей жизни». (Добролюбов Н.А. Полное собрание сочинений. Т. 6. С. 166)
Еще энергичнее выражался Александр Иванович Герцен (1812-1870). «Преданный, проданный, обманутый земледелец, - писал он, - боролся целое столетие (ХУП-ое), проливал свой пот, свою кровь и упал, наконец, избитый и связанный во власть свирепой солдатчины и низкой бюрократии, которые вместе с государем работают – работают в пользу дворянства. Эта трагическая борьба прошла незамеченной на Западе, ее оклеветали на родине. До сих пор изображают Стеньку Разина, Пугачева разбойниками с большой дороги». (Герцен А.И. Сочинения. Т. 9. С. 154).
Говоря о причинах разинского движения, Герцен прежде всего обращает внимание на социально-экономические отношения допетровской России. «От Бориса (Годунова – М.А.) до Петра – увеличение помещичьей власти и возмущение крестьян – Стенька Разин». (Герцен А.И. Полное собрание сочинений. Т. 9. С. 102.) Герцен особо подчеркивал, что разинское движение не было банальным разбойным всплеском, а являлось мощным социальным движением больших масс угнетенного люда России. «Длительное сопротивление целого народа не смогло подорвать престол Романовых, но даже лживые правительственные хроники не могли обойти молчанием войны «разбойников». Стенька Разин, один из предводителей, возглавил 200 000 человек». ( Герцен А.И. О социализме. Избранное. М., 1974. С. 73.)
В казачьем атамане Герцен видел былинную мощь русского богатыря. «Это такое-то безумное метание барса, - писал он о Разине, - какие-то опыты мощи, неосознанной, но страшной, удаль, дерзость, отвага». (Герцен А.И. Полное собрание сочинений. Т. 9. С. 520). Герцен отмечал, что благородной целью разинского движения являлось желание отвоевать для подавляющего большинства народа землю и волю. Он особо подчеркивал, что «ни Стенька Разин, ни Пугачев не дуванили земель; они понимали, что земля заветная, что она народная». (Герцен А.И. ПСС. Т. 20. С. 297). Желая понять среду, из которой вышел Степан Разин, Герцен изучает историю казачества вообще и донского, в частности. Он указывает на большие заслуги казачества перед Россией, отмечая, что казачество стояло «бессменной стражей на крайних пределах отечества, охраняя его границы». (Герцен А.И. Сочинения. Под редакцией М.К.Лемке. Т. 7. С. 278). В казачестве Герцен видел носителей исконных качеств русского народа, отмечая, что казаки – «это славянские витязи-мужики, странствующие рыцари черного народа». ( Герцен А.И. Сочинения. Под редакцией М.К.Лемке. Т. 7. С. 278). Изучая историю разинского восстания, Герцен обратился к народным песням о славном атамане. Среди громадного количества народных песен на первое место он поставил «разбойничьи» песни. «Уход в монастырь, в казаки, в шайку разбойников, - писал Герцен, давая характеристику этих песен, - был единственным средством обрести свободу в России… Известно, что в песнях разбойнику отводилась благородная роль, что все симпатии обращены к нему, а не к его жертвам; с тайной радостью превозносятся его подвиги и удаль. Народный певец, казалось, понимал, что самый большой его враг – не этот разбойник». (Герцен А.И. Собрание сочинения в 30 томах. Т. 7. М., 1956. С. 185, 187). В народном песенном творчестве Герцен особо выделял песни о Ермаке и Степане Разине, подчеркивая, что «память о Стеньке Разине сохранилась в народе во множестве песен, сочиненных в его честь». (Герцен А. Сочинения. Т. 6. Петроград, 1919. С. 340).
Взгляды Герцена на разинское движение разделял его друг и соратник, российский поэт, публицист и общественный деятель Николай Платонович Огарев (1813-1877). В своих бесцензурных произведениях он высказывал мнение, что разинское движение выражало широкий протест народных масс против жесточайшего, нетерпимого крепостнического гнета и было ответом угнетенного крестьянства на крепостническую политику верхов. «Крестьянство больше двухсот лет страдало в кабале, - писал Огарев в статье «Куда и откудо», - и мало ли сколько у него мучеников положили головы за волю земскую. Был и Стенька Разин, был и Пугачев… И всех их переказнили».3 (3 Огарев Н. Избранные социально-политические и философские произведения. Т. 1. С. 57)3 Разинские мотивы звучат в стихотворении Николая Огарева «Дон», где выражена тоска казачества по вольному прошлому:
Исчезла прежняя свобода,
И прежних прав простыл и след;
Давно от беглого народа
Ни от кого защиты нет.
Однако донские казаки верят, что вернутся времена Степана Разина и
…Скоро минет угнетенье,
Терпенье лопнет. Слышал я,
Поверье есть, что всем спасенье
Донская принесет земля.
Пускай казак теперь страдает,
Пусть дня восход и дня закат
Теперь печально он встречает
И молча точит свой булат;
Близка пора: мы бурной тучей
За вольность встанем, за права,
Дадим врагам отпор могучий
Их пошатнется голова…
И снова станем мы на воле
Спокойно жить в семье своей… (Огарев Н. Дон.- В кн. «Поэтами воспетый край». Ростов-на-Дону, 1971. С. 22).
В произведения прозаика и публициста Николая Гавриловича Чернышевского (1828-1889) также отражен его интерес к истории разинского восстания. Перу Чернышевского принадлежит отзыв на работу историка А.П.Попова «История возмущения Стеньки Разина», вышедшей в 1859 году. В заслугу автору Чернышевский ставит введение им в научный оборот новых документов по истории разинского движения. Однако подлинных причин восстания Попов так и не раскрыл, и смысл разинского движения так и остался «темным и после подробного рассказа» Попова. «Но пусть другие исследователи занимаются объяснением фактов», - призывал Чернышевский. С этим призывом раскрыть истинные причины крестьянско-казачьей войны под предводительством Степана Разина никак не могла согласиться «кнутобойная» царская цензура, вычеркивая эти крамольные мысли Чернышевского.
Несмотря на глубокий интерес общественности, историков и литераторов к событиям разинского движения, тема эта в условиях николаевской реакции и цензуры не нашла, да и не могла найти, полноты выражения в творчестве российских историков и писателей.
Михаил Астапенко, член Союза писателей России, академик Петровской академии наук (СПб).
