Помните такой симпатичный кинофильм, по мотивам сказки Шарля Перро, под названием «Про Красную шапочку»?
Ну, а мы поговорим про красный цветок…
Есть в современной психологии такое понятие: «психотерапия смыслами». Появилось оно в этой вашей психологии благодаря австрийскому еврею Виктору Франклу, психологу и философу, во время Второй мировой войны пережившему заключение в нацистском концентрационном лагере Терезиенштадт. В дальнейшем Франкл популяризировал в своей теоретической и практической работе конецепцию о том, что человеку для качественной жизни — и в частности, для выживания в критических условиях — необходима абстрактная идея, необходим смысл, выходящий за пределы его физической жизни. Иными словами, человеку необходимо личное целеполагание, которое бы делало его жизнь отличной от жизни животного.
И люди, контурно знакомые с психологией, вспоминают Франкла примерно так: «А, это тот самый психолог, который выжил в концлагере?.. И которого теперь тебе приводят в пример всякий раз, когда начинаешь рассказывать про свои проблемы?.. Вот, говорят: Франкл в концлагере выжил — а у тебя-то что за трудности?.. Нет у тебя никаких трудностей, по сравнению с ним… Придумай себе смысл жизни, живи, и радуйся!..»
И кстати, эти люди в чём-то правы. Действительно, есть такой психологический приём: обесценивание личных проблем на фоне более масштабных чужих… Дескать, Франкл вон в концлагере выжил, а от тебя всего лишь жена ушла. Или мама умерла. Или с работы три раза подряд выгнали… Ты-то чего переживаешь?..»
Пару слов надо сказать про Тирезиенштадт, раз уж мы его упомянули: ибо факт выживания человека в нацистском концлагере, действительно, сходу может произвести серьёзнейшее впечатление…
Терезиенштадт не был «лагерем смерти», как, например, Бухенвальд или Освенцим: в нацистской классификации это был т.н. «транзитный лагерь» (то есть место для временного содержания), а наличие в нём большого количества заключенных преклонного возраста делало из него «гетто для пожилых» (Altersghetto). Располагался он на живописном берегу реки недалеко от Праги, в здании средневекового замка, и специфической его особенностью был высокий образовательный и профессиональный уровень заключённых: среди них было немало художников, политиков, учёных, многие — с международной известностью. В Терезиенштадте действовали синагоги (поскольку евреи составляли существенную часть заключенных) и христианские церкви, лекционные залы, выпускались журналы и газеты, проводились спектакли и выставки. Иными словами, узники данного концлагеря коротали время между храмом Божьим и храмами искусств, читали и писали прессу, и совершенствовались в своих профессиональных навыках.
Не пансионат для ветеранов труда, конечно, но жить, как видим, можно. И выживать тоже можно: общий режим, пожалуй, даже мягче, чем в Соловецком лагере особого назначения в Архангельской области, в котором, несмотря на наличие также в нём театра, библиотеки, спортивных соревнований, и даже зоотехнической станции, могли за провинность и в штрафной изолятор направить, на холод и голод… А вот Терезиенштадт дважды за войну, в 1943-м и в 1944-м годах, демонстрировался комиссии Международного Красного креста как образцовый лагерь для временного содержания, единственной гуманитарной проблемой которого была перенаселённость: тесновато жили… За все годы войны ни одного случая организованного сопротивления заключенных в Терезиенштадте выявлено не было.
Это, так сказать, справка для тех, у кого при слове «концлагерь» сразу возникает образ земляного рва, заваленного трупами в три ряда, абажуров из человеческой кожи, и чадящих труб крематориев. Были, безусловно, у нацистов и такие концентрационные лагеря: к ужасу и позору рода человеческого. Но в таких — не выживали. А Франкл в Терезиенштадте — выжил. И, как видим, не только в силу своего глубокого понимания важности смысла для человеческой жизни, но и по куда более прозаическим, бытовым причинам…
Собственно говоря, при внимательном рассмотрении учения Виктора Франкла выясняется очевидная вещь: Франкл не сказал никакого нового слова ни в философии, ни в психологии... Утверждение о том, что человеку для качественной жизни — и для выживания в непростых условиях, в том числе — необходима абстрактная идея, необходим смысл, выходящий за пределы его физической жизни, артикулировалась на протяжении тысяч лет всеми известными учителями нравственности, от Садашивы до Христа…
А Франкл её просто повторил. Как, например, Эйнштейн повторил идею Кришны о том, что пространство и время суть субъективные феномены человеческого восприятия, а отнюдь не объективные феномены физической реальности...
Объяснить, почему при обсуждении этой очевидной идеи чаще ссылаются на Франкла, а не на, скажем, Будду или Лао Цзы, тоже довольно просто… После Второй мировой войны еврейской диаспоре удалось вменить не только Германии, но и всему прочему населению земного шара настолько глубокое чувство вины за Холокост — который, безусловно, является трагедией еврейского народа и военным преступлением нацизма — что в течение последующих семи десятилетий, на фоне массового покаяния перед евреями, любому слову, произнесенному еврейским учёным или еврейским художником, придавалось значение откровения, а зачастую и истины в последней инстанции…
Собственно, любой из нас это в личном быту может наблюдать.
Бывает, обидится на тебя человек, а ты потом в попытках загладить свою вину имитируешь восторг по поводу всего, что он говорит и делает: даже если он тебе сообщает, что вода мокрая, или что дважды два — четыре…
Но Франклу всё равно давайте скажем «спасибо», ибо истинность твоего утверждения не страдает от того, что это утверждение было давно известно до тебя. Повторение — сами знаете, чья мать.
Наличие у человека — вот хотя бы у вас, читатель — абстрактного смысла, выходящего за пределы вашей жизни, действительно способно сделать вашу жизнь лучше, насыщеннее и, простите за тавтологию, осмысленнее. Но вот в своё время ещё один австрийский еврей Зигмунд Фрейд сформулировал принцип, который до сих пор повторяет, как мантру, достаточное количество моих коллег: «человек стремится к удовольствию и избегает боли».
И этот принцип Фрейд провозгласил базовым для человеческого целеполагания и человеческого поведения.
Что тут можно сказать?.. Как говорится, Маша действительно вышла замуж: правда, не Маша, не замуж, и не вышла, а в остальном всё верно…
Стремление к удовольствию и избегание боли действительно является базовым принципом целеполагания и поведения: правда, не человека, а животного.
Вот с этим маленьким, но принципиальным уточнением, во всём остальном Фрейд был прав.
Животное стремится к удовольствию, избегает боли, и альтернатив этому поведению у него нет. Любое животное тянется к кормушке и к тёплому лежбищу: а вот от «красного цветка» в руке Маугли — вспоминаем Киплинга — любой обитатель джунглей шарахается, как от огня.
Ибо «красный цветок» и есть огонь, если вы вспомнили. И для животного — даже такого наглого, сильного и самоуверенного, как тигр Шерхан — огонь суть источник боли, оставляющий на его шкуре зияющие раны, и превращающий его в опалённую кошку…
«Достань красный цветок, Маугли: и ты станешь хозяином джунглей!…»
О чём это — как вы думаете?.. О чём Багира (пантера, выросшая, напомним, в зверинце среди людей, то есть понимающая природу человека) говорила человеческому детёнышу?..
Она говорила ему об укрощении огня.
Кстати, одноименный советский фильм о первом человеке в космосе, и о запустившем его туда отце советской космонавтики С.П.Королёве, психолог тоже рекомендует пересмотреть: тому, кто хочет в укрощении человеком огня разобраться, так сказать, во всех его аспектах… Но это так, к слову.
В санскрите есть понятие «тапас», или «тапах»: буквально оно переводится как «жар, тепло», но и как «огонь» его тоже можно перевести, смысл не изменится… Тапас — это жар, в который человек осознанно погружает самого себя, чтобы преодолеть свою животную природу, чтобы перебороть свой животный страх и своё животное стремление к удовольствию… Тапас — это боль, на которую человек осознанно идёт, чтобы преодолеть себя. Тапас — это огонь, который укрощает человек, тем самым переставая вести себя как животное. Ибо человек тем и отличается от животного, что способен действовать способом, который прямо противоположен провозглашенному Фрейдом.
Человек может стремиться к боли, избегая удовольствия.
Но для чего ему это нужно?..
А вот на этот вопрос вы сами себе ответьте: если вам это тоже для чего-то нужно…
В терапию к психологу вы ведь для чего-то приходите?.. А ведь это не только тепло: зачастую это жар, это боль, это преодоление… Это ваш тапас, на который вы идёте как человек, осознавший необходимость решения своей проблемы, и переставший бегать от её решения, как испуганное животное. Вы это делаете, а психолог вам в этом помогает. А если звезды зажигают — значит, это кому-нибудь нужно, правда?..
И в определении вашего смысла вам ни Франкл не помощник, ни автор этих строк. Автор этих строк профессионально поможет в решении проблемы. А вот что вы будете делать, решив её, чем именно вы займётесь после процедуры укрощения огня, с красным цветком в руке, осветившим ваши джунгли — это уже вам решать...