Текст: Андрей МУСАЛОВ
Опубликовано в журнале «Солдат удачи» №9 1995 г.
Многие из нас мечтают о «большом приключении». Сидя перед телевизором, с чипсами и пивом, иногда хочется оказаться в какой-нибудь экзотической стране. И не в качестве туриста, а как «главный герой фильма». Но беда в том, что иногда мечты осуществляются... Вот, например, работал на заводе простой советский инженер Альберт Павлов. Экзотические страны видел только в «Клубе путешественников». А потом вдруг оказался «…в желтой жаркой Африке, в центральной ее части». Да так и застрял там на два года.
Альберт Павлов не был ни кадровым военным, ни агентом КГБ. Он был инженером на Брянском автомобильном заводе. Завод специализировался на «продукции» для нужд армии: автомобили, служившие базой для ракет, установок ПВО, тягачи и так далее. Это и предопределило историю, случившуюся Павловым в начале восьмидесятых...
Помимо всего прочего, Павлов участвовал в разработке самоходного шасси 5937 для ракетного комплекса ПВО «Оса-АК». Для своего времени комплекс был в числе передовых. Он мог поражать цели без визуального контакта, например, в складках местности на высотах до шести тысяч метров. Шасси было плавающим, имело три пары колес, мощный двигатель, большой запас хода. Ну и как положено советской боевой технике шасси было очень надежным. Каждый экземпляр обкатывался на «фашистской дороге». Это такая трасса, залитая жидкой грязью с камнями.
В начале восемьдесят третьего года Павлов жил обычной повседневной жизнью советского инженера. Но в один из дней к нему подошел директор завода и говорит:— Собирайся в командировку, в Москву. Запрос на тебя пришел.
В Москву, так в Москву. Кто ж в те годы откажется побывать в самой Москве!
— В Москве неожиданно выясняется, что я должен ехать дальше — «в одну из зарубежных стран», — вспоминает Павлов. — Я осторожно попытался выяснить: в капстрану, или в «страну социалистического лагеря». Мне ответили: «Позже вам все объяснят».
Объяснили все на Старой площади. Сначала долго мурыжили наставлениями, как положено вести себя советскому гражданину за рубежом, затем, наконец, указали точку назначения: Африка, Ангола.
— Что я знал про Анголу? – размышляет Павлов. — Ничего не знал. И про Африку знал только то, что Сенкевич в «Клубе путешественников» рассказывал. Да еще в «Международной панораме» рассказывали о победе африканских народов над колониалистами. Очень быстро мне оформили все нужные документы, выдали валюту и отправили. Едва успел позвонить родным, объяснить, что улетаю в длительную командировку. А куда — не сказал. Секретность.
Перелет из Москвы до Луанды, с посадкой в Париже был сказочным. Туда Павлов летел на «Боинге-707». Для советского человека, это все равно, что на Марс слетать.
И вот столица братской Анголы — Луанда. Если честно, большей помойки инженер в жизни не видел. Шахты лифтов в домах давно и прочно были забиты гниющим мусором, поэтому отходы выбрасывали прямо на улицу. Вдоль улиц, в канавах текла вода. В этой воде умывались, стирали белье и мыли машины. Справедливости ради, архитектура Павлову понравилась. Видимо, португальцы, которым принадлежала Луанда, когда-то старались сделать ее красивым городом.
В ожидании дальнейшего назначения, Павлова поселили в старинном доме, в семикомнатной квартире с прислугой. Словом, пожил как белый человек. А вот дальше начались приключения.
— Спустя неделю меня отправили на самый юг Анголы, на границу с Намибией. — рассказывает Павлов. — Между прочим, Ангола — здоровенная страна. Расстояния там большие, до места назначения на вертолете летели полдня. Больше всего с высоты меня поразил цвет земли — ярко-красный, как на другой планете.
Новым местом жительства для Павлова стал городок Рио-де-а-Реа, что в провинции Уилла. Неподалеку, в местечке Чебембе, дислоцировался дивизион ангольской ПВО. Здесь-то и стала ясна причина неожиданной командировки. На вооружении дивизиона состояли установки «Оса-АК». За машинами долгое время не было никакого должного ухода. Инженеру предстояло наладить их работу, обучить местных «товарищей».
На постой Павлова определили к советским военспецам, состоявшим при дивизионе: десять офицеров и прапорщиков Советской Армии — отличные ребята, все специалисты высочайшей квалификации! Они жили в палатках, неподалеку от боевых позиций. Инженеру определили место в одной из палаток и выдали мешковатую ангольскую униформу и отличные голландские ботинки с высокими берцами.
Новые знакомые ввели новичка в курс дела. В Анголе шла гражданская война. Она была частью глобального противостояния между СССР и США. Советы поддерживали прокоммунистическое правительство в Луанде, а США и ЮАР – оппозиционное движение УНИТА. Унитовцы контролировали почти половину страны, тем не менее, правительственные войска периодически одерживали победы. Достигалось это не только тотальному преимуществу в боевой технике и вооружении, но и благодаря частям кубинской армии, которые Фидель Кастро отправил в Анголу. Это не очень устраивало противника, поэтому ангольцы со дня на день ждали вторжения регулярных юаровских войск. Обе стороны действовали очень жестоко, вырезались целые деревни, нередки были случаи людоедства.
— Для меня, выросшего в средней полосе России, первые месяцы в Анголе стали просто невыносимыми, — вспоминает инженер. — Это же рядом с пустыней Калахари. Жара просто невыносимая! Почти все время приходилось находится на самом солнцепеке, ковыряться с техникой, а потому лицо все время было в солнечных ожогах. Несмотря на то, что комплексы ПВО были в очень запущенном состоянии, очень скоро их удалось довести до боеготового состояния. Предполагалось, что на все про все уйдет пара месяцев. Но «нет ничего более постоянного, чем что-то временное». Я так и не понял, то ли обо мне забыли, то ли не хотели тащить из Союза кого-то еще. Потянулись долгие месяцы ожидания неизвестно чего. Мне пришлось провести на границе Анголы с Намибией долгие два года.
Советские спецы жили в палатках, но это было еще ничего, по сравнению с тем, как обитали ангольские солдаты. Одетые в самое разнообразное тряпье они скорее походили на сборище бродяг, чем на военных. Вся их жизнь состояла либо из службы в армии, либо из уклонения от этой почетной обязанности. Призыв в армию в Анголе проходил просто. Патруль останавливал первый попавшийся автобус. У всех мужчин проверяли документы. Если что-то оказывалось не так, человек объявлялся «солдатом революции» и препровождался в ближайшую воинскую часть. Здесь ему вручали АК-47, или ППШ, а также соломенный тюфяк, чтобы спать где-нибудь под машиной.
Дезертирство было массовым, из-за чего обучать ангольских солдат было невероятно сложно. Сегодня ты его чему-то обучил, а назавтра он уже убежал. Ангольские офицеры также отличались специфическим стилем командования. Например, однажды перевернулся грузовик с ракетами. Командир-анголец не стал кричать и топать ногами, а молча вынул из кобуры пистолет и прострелил виновнику аварии руку.
В первых числах каждого месяца солдатам выдавали немного риса и муки. Все это съедалось в течение нескольких дней, после чего открывался сезон охоты на тушканчиков, жуков и прочих тварей. Советские специалисты, пытались организовать централизованное питание, но эти попытки провалились. Солдаты боялись, что их обманут при раздаче, а офицерам нечем было торговать. Кроме того, никто не соглашался работать на кухне и мыть котлы.
Павлову ангольских солдат было жалко, он старался помогать им как мог. Например, бесплатно чинил часы. Вскоре об этом узнала вся округа и к инженеру все стали тащить свои часы. Тот никому не отказывал — любил возиться с техникой, да и время так летело быстрее.
Незаметно прошел 1983 год, настал 1984-й. И тут началась долгожданная война. Войска ЮАР перешли-таки границу и повели наступление.
— Они с ходу опрокинули ангольские дивизии и продвинулись на десятки километров, — вспоминает Павлов. — Соседнюю дивизию отбросили аж на семьдесят километров! С первого же дня нас атаковали с воздуха. Юаровскими «Миражами», «Импалами» и «Пумами» управляли пилоты-наемники экстра-класса, в основном —немцы и израильтяне. Они могли запросто накрыть бомбами грузовик с высоты в 8 тысяч метров! Несмотря на это наш дивизион оказался на высоте. «Осы» сбили тогда десять вражеских самолетов и вертолетов. У нас была отличная техника! Но, как правило, пилотам удавалось уходить на подбитых машинах за границу. Юаровцам это не понравились. Они подтянули свои самоходки и стали обстреливать здоровенными снарядами, уж не знаю какого калибра. Мы засели в окопах, буквально каждую минуту требуя по рации: «Спасите нас!»
Ситуацию спас генерал Варенников, в пожарном порядке прилетевший в Анголу из Москвы. Он взгрел кого только мог, собрал кубинские части в один кулак и за несколько дней отбросил юаровцев за границу. Однако спокойнее не стало. Дивизион прикрывал стратегическое направление, не давая вражеской авиации спокойно совершать налеты. Поэтому по данным разведки, юаровцы направили против дивизиона несколько диверсионных подразделений «баффало». Их главной задачей было похищение и ликвидация советских спецов.
— Ожидая нападения, мы старались все время держаться вместе. — рассказывает Павлов. — Когда приходилось отлучиться по нужде, прихватывали с собой пару гранат, а на шею вешали пистолет. На помощь нам вновь пришли кубинцы. Командование бригады, которую прикрывал дивизион, направило на его защиту сразу несколько подразделений. У всех солдат был приказ: «Отдай за русского свою кровь!» Кстати, большинство из них были неграми. Когда Фидель отправлял войска в Анголу, его критиковали на западе. В ответ он сказал: «Что вы переживаете? Они просто едут на свою историческую родину!»
Война закончилась с началом сезона дождей. Дожди в Анголе такие, что не то, что воевать — жить не хочется! Ветры, молнии, вода льет так, что на расстоянии метра ничего не видно. При этом еще и душно, как в парилке. Палатки потекли, вещи отсырели, все стало склизким. Откуда-то налетели малярийные комары. Московские прививки не помогали, малярий заболели почти все. Один из спецов, по фамилии Александров, даже умер от малярии. Кто-то раздобыл у кубинцев делагил — мощнейшее лекарство от малярии, которое заодно разрушало печень. Все встали перед непростым выбором: загнуться сразу от малярии, или попозже — от этого делагила.
Помимо малярии свирепствовала амебная дизентерия, которая буквально пожирает кишечник. Позже появились тучи мух, которые откладывают яйца под кожу. Павлов вспоминает:
— Я как-то увидел у собаки, жившей в нашем лагере, опухоль. Опухоль росла пару дней, а затем оттуда выползли личинки мухи. Не самое приятное зрелище! А еще появились какие-то жуки, червяки и еще черте-какая гадость. Ангольцы лечили все болезни зубной пастой и прижиганиями. Мы налегали на антибиотики и алкоголь. Я не избежал малярии — несколько дней трясло в лихорадке...
В Союз Павлова вернули только в 1985 году. На границе его тщательно обыскали, отобрали все бумаги, фотопленки и взяли подписку «о неразглашении».
— Я вернулся обратно, на завод, словно ничего и не было. – заканчивает свою историю Павлов. — Более того, моя командировка из соображений секретности не фигурировала ни в одном документе! Ни справок о том, где я был, ни каких-то льгот мне не полагалось.... Остались только голландские ботинки, несколько фотографий, которые удалось спрятать от пограничников, да еще совершенно безумные сны. Снятся в основном закаты над Анголой. Они там такие невероятные!
