Писатель и Петербург были всегда неотделимы друг от друга. Они всегда вместе - с января 1915 года и до последнего вздоха писателя в январе 2002 года. Он даже воевал на Ленинградском фронте. Род Шефнеров - захватывающий приключенческий роман. Отследить Шефнеров можно с 1728 года. В фамильной книге вы найдёте записи, что они выходцы из немецких земель, осели на Руси при Алексее Михайловиче Романове, отце Петра Великого. Это линия отца, шведская линия матери фон Линдстрем начала формироваться в Российских землях с 18 века. Родословная богата людьми разных профессий. В его роду лейб-медик, военные инженеры, флотоводцы. Дед, Алексей Карлович, был одним из основателей города Владивостока, в его честь назван мыс и улица.
У Новеллы Николаевны Матвеевой дед был автором "Первой истории Владивостока". Приятно сознавать, что дедушки двух питерских поэтов внесли свой вклад в жизнь такого далёкого города огромной страны. И мой город там вспоминают с теплотой. Отец писателя, Сергей Алексеевич Шефнер, был принят в Пажеский корпус и стал кадровым офицером-связистом в царской армии. В 1923 году умер от туберкулёза в Старой Русе. Мать, Евгения Владимировна, после Революции работала воспитателем в детских домах. Она умерла в апреле 1942 года, эвакуируясь из Ленинграда. Вадим Сергеевич никогда не выпячивал свою принадлежность к дворянству, но для чиновников он был "из бывших".
В детстве Вадим жил на 6 линии Васильевского острова. Когда в городе стало очень голодно, они с мамой уехали к няне в Тверскую губернию. В 1921 году снова переехали, только уже в Старую Руссу, где служил отец семейства красным военным специалистом. В 1924 году мать и сын вернулись в Ленинград, а покидали Петроград. После окончания школы №215 дворянина Шефнера ждало обучение в ФЗУ (фабрично-заводское ученичество), а студент такого ученичества в народе назывался "фабзаец".
"Фабзаец" из бывших", вобравший в себя мощный потенциал русских культурных традиций, у истоков которых стояли немцы и шведы, не мог быть стандартой личностью. Всё влияло и формировало его мировоззрение, чуть-чуть "иное". В период массового подъёма энтузиазма с призывом: "Даёшь!", Вадим признаётся: "Для меня высоковольтная линия дореволюционной русской поэзии проходит через такие имена: Державин, Пушкин, Лермантов, Баратынский, Тютчев, Фет, Некрасов, Анненский, Блок.".
Шефнер явно любил путешествовать на трамвае, все его герои облюбовали этот вид транспорта. Вадим Сергеевич жил на Петроградской стороне, значит, его постоянный маршрут трамвая 6 - от Финляндского вокзала на Васильевский остров, 3- от Финляндского вокзала до Калинкина моста через всю Садовую улицу и 40- на Выборгскую сторону. "Долго шёл четвёртый номер, на площадке кто-то помер, не доехал до конца, ламца-дрица гоп-цаца."
Ахматова всегда выделяла Вадима Шефнера, он для неё был тем, к которому применитально было выражение "Благородный человек думает о Долге, низкий человек думает о выгоде.". Оба жили в такие времена, что и благородный человек мог сломаться и потерять себя, не выдержав пресса тоталитарной машины пролетариата. "Времена не выбирают, в них живут и умирают." А. Ахматова.
За мигом миг, за шагом шаг
Впадайте в изумленье.
Всё будет так и всё не так
Через одно мгновенье.
Это стихи самого ленинградского писателя и поэта - Вадима Шефнра.. Он сам признавался, что из своих произведений он любит "Сестра печали". "...истинно вам говорю: война - сестра печали, горька вода в колодцах её. Говорю вам: война - сестра печали, и многие из вас не вернуться под сень кровли своей. Но идите. Ибо кто, кроме вас оградит землю эту...". Пролог к роману взят из старинного текста." Сестра печали" пронзительная повесть Шефнера. Это самая нежная книга о блокаде.
Анатолий и его девушка Лёля придумывают ИМЕНА улицам-линиям, проспектам и переулкам Васильевского острова. В произведении Шефнера имена, подаренные влюблёнными улицам и проспектам, становятся предвестниками святости. Никто и думать не думал о войне, о блокаде. Молодые влюблялись, по вечерам шлифовали Большой проспект. Девчонки "строили глазки", молодые люди прогуливали свои "брюки-клёш".
"Я вышел на людный Средний проспект, направился в сторону Гавани, но потом свернул на линию "Грустных Размышлений"..." Была у меня Пивная линия - там находилась одна уютная пивнушка; была много собачья улица...". Линию своей любимой он переименовал в "Симпатичную линию". Главный герой повести, Анатолий по прозвищу Чухна, и сам не понял, какую лампадку сотворил в каждое сердце ленинградца. Мы даже не ожидаем, в какую атмосферу будем погружены, атмосферу святого времени Великого испытания.
Восемьдесят лет пролетели, как один день, а мы до сих пор полностью так и не осознали, что же это были за люди военного времени по всей стране. Иногда сравниваю и понимаю, мы проигрываем. Духом проигрываем. Тогда все рвались на фронт. Мужская часть труппы МХАТа полостью записались добровольцами. Пришлось расформировывать, при этом ещё и оправдываясь, что среди них много "очкариков". Всё равно попадали на фонт в составе концертных бригад. Прадед мой, офицер Красной армии в длинной шинели (офицерская форма одежды) бежал по глубокому снегу "Невского пятачка" навстречу солдатам Волховского фронта и плакал. Они так обнимались, совершенно незнакомые люди, но в тот момент для них никого роднее не было.
Как-то я прочитал призыв, с которым полностью согласен. "Читайте фантастику Вадима Шефнера, и вы убедитесь, что он один из тех писателей, чьи произведения делают наш мир немного лучшим, а человека - немного добрее." У моего города святая дата стойкости, мужества и добра, поэтому я остановился только на одном произведении поэта и прозаика совершенно с иным взглядом и подходом к событию в жизни. Его уникальность в энергии добра, которой он светился всю жизнь.