Баба Даша понимала, что дочка не просто так на нее обижается. Но прошлого не исправить. Если бы она могла, то всё бы сделала по-другому.
Ей сильно за восемьдесят, дочери шестьдесят три. Обе уже старушки, могли бы найти общий язык. С возрастом же стираются эти промежутки. Что двадцать лет, когда тебе самому двадцать пять. Мать с пятилетним ребенком. А сейчас обе многое прошли, обе потеряли мужей. Две вдовы.
И всё же Анна Ильинична не разговаривает почти с матерью, с бабой Дашей. Она проведывает ее, да и всё. В основном молчит, разогревает еду.
Баба Даша не знает, как всё исправить.
Так-то она, конечно, не баба Даша по паспорту, а Дарья Викторовна. Но все соседи знают ее как бабу Дашу. Кто живет на втором этаже в однушке? Баба Даша. У кого пальто с медными пуговицами? У бабы Даши. Кто был лучшим педагогом в поселке? Баба Даша, то есть, конечно, Дарья Викторовна.
Дарья Викторовна всю жизнь проработала учительницей в средней школе. Ее любили все классы — она вела сразу математику и химию. Любимчиков у нее не было, но ко всем она относилась справедливо, доброго слова не жалела. А если видела, что у ребенка способности, то вкладывалась в него со всем усердием. Как сейчас бы сказали, раскрывала весь потенциал ученика.
И не только детей она учила. Сначала взрослые ученики ходили к ней в вечернюю школу, где Дарья Викторовна преподавала с такой же отдачей. Она была рада помогать всем, таким ценным в ее глазах было школьное образование. В первую очередь, конечно, алгебра.
Приличный человек должен уметь считать в уме трехзначные числа. Четырехзначные — это уж как получится. Так она всегда говорила.
Взрослые ученики приходили прямо домой, часто с женами. В доме всегда была толпа народу. Хорошо, мама Дарьи Викторовны была хозяйственная и всё понимала: пирожков с луком и яйцом напечет, все сыты. Нельзя же гостей не угостить, тем более что они благородным делом заняты — учатся.
Конечно, ученики и сами понимали, что где-то надо подсобить, на гостинцы не скупились. Скромные, разумеется. Но по тем временам простой сахар, варенье, грибочки домашние — это было важно и нужно.
«А сейчас всё есть это в магазинах, — подумала баба Даша. — Но ничего не ценится, нет в этом тепла».
Было ли тепло в ней самой тогда? Она была доброй со всеми учениками, ко всем относилась с душой. Почему же этого тепла не хватило на Аню?
Входная двери повернулся ключ. Это Аня пришла. Баба Даша печально посмотрела на пожилую грузную женщину, которая отряхивала снег с шапки и снимала рукавицы.
Аня — дочь бабы Даши. Аня, то есть Анна Ильинична, повариха, заглядывает к матери редко, заходит просто проведать, не надо ли купить продуктов или убраться, если квартира выглядит грязной. Она всегда вежлива с мамой — чего не отнять, того не отнять. Бабе Даше надо быть благодарной: дочь заботится.
— Мама, я тебе мандарины принесла. Положу в холодильник. И кое-что на ужин сделала.
Любит ли Анна Ильинична мать? Все слишком запуталось. И трудности начались много лет назад.
Дарья Викторовна рано вышла замуж, мужа любила и уважала. Вскоре родилась дочка, назвали Анечкой. Дарья Викторовна поначалу всем была довольна: дочка развивалась бойко, всё схватывала на лету, складно говорила уже в три года, в четыре учила стихи.
Умный и талантливый педагог, Дарья Викторовна в свободные минутки смотрела на свою маленькую дочурку и мечтала, как сможет научить её всему тому, что ценила сама: цифрам, формулам, четким рассуждениям.
Дарья Викторовна никогда не проводила различий между мальчиками и девочками: она сама была живое доказательство тому, что женщине подвластны точные науки. Хотя бы на уровне среднего образования. Значит, и дочка справится. Разве можно этим не увлечься?
Илья Петрович, муж Дарьи Викторовны, часто повторял жене:
— Пойдет в школу — узнаем, чья она дочка: папина или мамина.
— Что это значит? — вскидывалась Дарья Викторовна.
— То и значит. У нас в роду ученых не было. Мы трудом зарабатываем на жизнь, руками работаем, — и он поднимал руки, показывая чуть запачканные ладони, машинное масло оттиралось не до конца.
— Так и я не ученая. Но математика важна.
— И без нее прожить можно. Не жди много от Анютки.
Муж у Дарьи Викторовны был мастером на все руки. Настоящим мужчиной — за это она его и любила. И со смекалкой, бытовым цепким умом.
Дарья Викторовна вообще-то никогда не понимала, за что он выбрал ее — невзрачную девушку с бантами и страстью к учёбе.
— Противоположности притягиваются, — коротко всё объяснял Илья Петрович.
И притянулись же. Дочка у них получилась ладная, кудрявая, румяная.
Всё начало разваливаться, когда Анечка пошла в школу. Дарья Викторовна уже ко второму классу дочери поняла, что нет у Ани таланта ни к математике, ни к словесности. Бездарная.
— Мама, объясни! — сначала Аня просила часто.
— Сейчас, тетрадки проверю. Сама попробуй решить.
Тетрадки Дарья Викторовна проверяла до поздней ночи. Аня не могла решить сама, так и засыпала, не сделав домашнее задание. Так повторялось изо дня в день.
«Почему она сама не понимает?» — злилась Дарья Викторовна. Если бы ученица попросила ее помочь с задачей, она бы нашла время. На дочь времени не находилось.
Так и выросла Аня, перебиваясь с двойки на тройку.
Баба Даша смотрела на дочь и чувствовала себя виноватой. Всё детство Аня была для неё ребёнком второго сорта, потому что не была такой же одарённой, как иные ученики.
И где сейчас эти юные дарования? Витька спился. Ира плохо кончила. Веру отчислили из института, не справилась с нагрузкой, неудачно вышла замуж, развелась, сейчас живёт одна на пенсию.
Аня же выучилась на прекрасного повара. Даже сейчас, в пенсионном возрасте, продолжает работать и кормить честных тружеников. А какие супы у неё получаются — объеденье!
И тут баба Даша заплакала.
— Мама, что такое?
— Анечка, дочка, я виновата перед тобой… Виновата!
Старушка опустила глаза и отвернулась.
Она не смогла найти в себе силы извиняться дальше. Может, это просто старческая сентиментальность заговорила? Дарья Викторовна никогда не любила слезливость у стариков. А теперь сама туда же.
Аня — Анна Ильинична — поняла.
Мама просит прощения за все те годы, когда Аня считала себя недостойной глупой дочерью. Каши варить ведь не то же самое, что в интегралах разбираться. И какая разница, что она потом стала умелой поварихой и что за её рыбными котлетами из соседнего города приезжают. Всё по нормам готовит до сих пор, вкусно получается. Не математик она, но мама никогда этого не ценила.
Извиняется теперь. Разве можно одним предложением всё исправить?
Анна Ильинична сухо ответила:
— Я гречку с тушеным мясом принесла, пойдем поужинаем.
Простила ли Анна Ильинична мать? Разве же в сердце человека разберешься?
Но наблюдательные тетушки Валя и Клара с пятого этажа, которые всё знали про всех в доме, через месяц обсудили за чаем с конфетами, что дочка стала ходить к бабе Даше каждый день. А почему, они не смогли догадаться.