Погода радовала. Яркое Солнце с раннего утра окрасив небосвод в восхитительные оттенки розового цвета, вновь обещало погожий день.
Хотя и хороший дождик теперь не был бы помехой. С сенокосом управились, заготовили достаточные запасы сена на всю зиму. Многие односельчане пришли помочь Василию Павловичу справиться с этой нелёгкой задачей. Даже те кого он не приглашал.
Однако, кто когда-то обещал отплатить добром за своевременную помощь не пожаловал, хотя он и не особо ожидал от этого человека помощи, зная его натуру. Но оставить большое семейство без провианта он бы всё равно не смог. Такой уж у него характер. Скорее всего достался он ему от деда, что занимал когда-то должность волостной головы. Хоть и был тот строгим и требовательным, а в помощи можно сказать никому не отказывал, за это его люди и уважали.
Односельчане передали ему, что Бугаев-старший всё ещё в обиде на семейство Шумаковых за то, что те строго наказали его сына. Проезжая по селу с большим возом сена, Василий Павлович не однажды видел, что тот праздно проводит время в основном сидя на завалинке возле своей избушки и завидев приближающегося односельчанина, торопился покинуть своё насиженное место.
Что же пусть сидит, а он пожалуй снова не сможет отказать в помощи этому человеку, если понадобится. Помощников-то у него и так достаточно, мужики заверили, что и с уборкой хлеба помогут.
После завершения большого дела – устроил хозяин дома целый праздник для помощников с щедрым угощением, с песнями и гармошкой – впрочем это обычное дело после завершения сенокоса...
В этот же день хозяин семейства с женой и сыновьями отправлялись в поле на прополку проса, а Аннушку попросили сходить к родной сестре Марфы, поздравить с именинами и отнести гостинцы.
Тётушка Надежда жила в небольшом посёлке (так сельчане называли небольшую деревеньку, что располагалась в трёх верстах от села Дурасово среди холмов) под названием Троицкий посёлок. По приданию деревенька так названа по чудесному случаю. В том месте на праздник Троицы неожиданно забили ключи, вода в которых была необычно холодна и даже целебная. Сначала рядом с ними появился один дом, затем ещё… а теперь там уже выросла целая деревня состоящая из десятков домов.
Аннушка подхватив корзину стоявшую на лавке, через огород направилась к дороге ведущей в сторону посёлка. Там она бывала много раз вместе с родителями и одна ходила не раз. Отец предложил ей запрячь лошадь, ведь управляться с ней она умела не хуже братьев, однако, девушка решила сходить пешком, что для неё какие-то шесть вёрст в обе стороны.
По пути она любовалась округой, рвала полевые цветы, с искренним восторгом слушала пение птиц звучащее откуда-то из поднебесья, а самих пичуг не было видно, как она не пыталась их разглядеть.
Подойдя к речке огляделась по сторонам. Если идти к мосту то дорога получится почти в два раза длиннее, хотя здесь и был брод, но летом вода прибывала и глубина составляла около метра.
Ещё раз оглядевшись, хотела поднять подол платья повыше, чтобы не замочить его, но заметила лошадь запряжённую в телегу спускавшуюся с холма. Управлял её как Аннушка успела разглядеть Степан.
– Вот ещё напасть! – воскликнула девушка, не решаясь ступить в воду. Придётся подождать, когда тот переправится через речку и скроется из виду. Куда ей торопиться.
– Здравствуй, Аннушка! – Стёпка с радостной улыбкой смотрел на молоденькую односельчанку. Похоже он был очень раз этой неожиданной встрече. – Чего это ты тут делаешь? – спросил он оглядывая берега речки. – Одна что ли?
До этого он управлял лошадью стоя, а теперь уселся на телегу опустив ноги почти до самой земли.
– Здравствуй… – ей не хотелось разговаривать с ним долго, уж больно взгляд его был странным. – Чего спрашиваешь глупость какую-то? Или не видишь, что нет рядом никого.
– Садись, я переправлю тебя на ту сторону, – совершенно искренне предложил парень.
– Вот ещё! Сама переправлюсь! Здесь не глубоко, а ты поезжай куда ехал! – не глядя на улыбающееся лицо Стёпки, говорила Аннушка, с нетерпением ждала когда тот продолжит свой путь.
– Ты чего такая злюка? – хохотнув, спросил парень. – Переправлю и поеду дальше.
– Сказала же, что я сама перейду речку! Чего пристал как банный лист?..
– Ну и ладно! Иди, если ног своих не жалко… под водой ведь не песок, а камни!
– Не впервой перехожу здесь, – произнесла девушка и впервые за всё это время посмотрела молодому односельчанину в глаза.
Степан заметил в них только равнодушие.
–А чего ты ни на посиделки, ни на гулянье не ходишь? – полюбопытствовал парень, оглядывая девушку с ног до головы.
– Вот ещё! Делать мне больше нечего, как в праздности время проводить!
– Так мужа-то себе, где присмотришь? – не унимался парень, задавая не скромные вопросы.
Она только усмехнулась.
– Или старой девой решила остаться?
Степан заметил как расширились и без того большие глаза Аннушки, лицо тронул румянец.
– А тебе какое дело до этого! Как решу сама так и будет, у тебя совета спрашивать точно не буду!
Она вдруг неожиданно для парня ударила лошадь по боку большим букетом из полевых цветов и та испугавшись рванула с места. Не ожидавший ничего подобного Степан, едва не свалился с телеги, лёг на спину, высоко задрав ноги.
Это так рассмешило девушку, что она долго не могла успокоиться.
Когда лошадь скрылась за кустарником, густо разросшегося по берегу реки в этом месте, она снова направилась к броду.
Теперь уже спешила перейти реку, и так столько время потеряла на перебранку со Стёпкой. Ишь, привязался с допросом: почему, да отчего?
Подняв низ сарафана, обнажив ноги до колен она вступила в успевшую хорошо прогреться воду. Однако, поняла, что придётся поднять подол гораздо выше, никого не было рядом, но теперь на её лице появился густой румянец. Снова оглядевшись по сторонам, подняла сарафан ещё выше.
Под ногами чувствовались камни и крупные, и мелкие, они не были острыми, но покрылись скользким илом. Трудно было удержаться на ногах в одной руке держа увесистую корзину, а в другой держать сарафан чтобы он остался сухим.
Вот уже и другой берег! По мере выхода из воды она опускала подол, стараясь как можно скорее прикрыть свою наготу.
Вышла на берег по покатому склону, оглядела себя, всё же сарафан был мокрым в нескольких местах. Расправив его, подхватила с травы корзину, заспешила продолжить свой путь. А сарафан за это время успеет просохнуть.
Если бы она только знала, что Стёпка-то никуда не уехал, а завернув лошадь за кусты, бросив вожжи на траву, не разбирая дороги, едва успевая убирать хлеставшие по лицу ветки, спешил туда откуда его только что прогнали.
Он видел как девушка не спеша, поднимая край одежды всё выше, погружалась в воду. Видел её стройные ножки не тронутые загаром. С каждой секундой становилось труднее дышать, единственная мыль возникшая в его голове затмила всё остальное: «Боже, как хороша!..».
Аннушка уже удалилась от места брода на довольно большое расстояние, а Стёпка всё ни как не мог найти силы чтобы покинуть свое укрытие в кустах.
Порывистый шквал ветра вдруг налетел на густую полосу ивняка, наконец, заставил его очнуться. С трудом выбравшись на свободу, он как подкошенный рухнул на сочную траву и глядя в небесную голубую высь, снова прошептал: «Боже, как хороша!».
Прокатился кубарем по траве, поднялся на ноги, отыскав взглядом лошадь, неспешно передвигавшуюся в тени кустарника, щипавшую сочную траву, хвостом лениво отгоняя от себя назойливых насекомых.
Бегом добежав до того места, обнял коня, прижался своей головой к голове лошади, теперь уже твёрдо и громко произнёс:
– Всё равной моей будешь! Или с тобой, или больше ни с кем! – подхватил с травы вожжи, вскочил на телегу и стоя на ней направил лошадь к наезженной дороге.
По селу он промчался так же быстро как и по лугам, перепугал всех птиц гулявших по улице, всполошил всех собак даже сидевших на привязи, а от односельчан получил столько нелицеприятных слов сказанных ему в спину вплоть до проклятий.
Подъехав к дому хозяина лошади, торопливо распряг её, отправил на место всыпал овса в ясли. Увидев владельца лошади в огороде, быстрым бегом направился к нему.
– Спасибо, дядя Митя! – крикнул ему издали. – Отец рассчитается… – и помчался дальше к ограде в конце участка.
– Да мы уже в расчёте! – отозвался хозяин лошади. – Стой, шалопутный! Куда спешишь?!
Степану пришлось остановиться и вернуться.
– Удачной ли была поездка? Всё ли понравилось покупателю? – любопытствовал мужчина.
– Да! Всё хорошо! Сказал, чтобы ещё готовили и привозили всё, что изготовим, – сообщи парень явно куда-то торопясь. – Дядя Митя, если помощь понадобится, зови, я всегда помогу тебе в любом деле.
– Знаю, знаю, Стёпушка, без дела ты не просидишь. Вот в следующий раз соберёшься с корзинами, я и свои с тобой отправлю. Копеечка всегда пригодится в хозяйстве.
– Обязательно прихвачу! – пообещал Степан. – Ну я пошёл, дядя Митя! – и уже хотел бежать, но тот не спешил его отпускать.
– Жениться-то не надумал? А? – неожиданно для парня задал новый вопрос Мужчина.
– Как надумаю, так и узнаешь, дядя Митя! Тороплюсь я! Небось маманя с тятей заждались волнуются!
– Ну, беги ежели торопишься. Отцу поклон…
– Обязательно передам! – крикнул Семён легко перепрыгивая ограду.
Хозяин проводив парня взглядом вслух произнёс:
– Парень-то ты правильный, дай Бог и жену тебе справную. Девок-то полно. Выбирай, не ошибись только.
Дома его и правда ждали с нетерпением, не потому что не надеялись на него и он получив деньги за проданные корзины разного назначения и размера, надумает прокутить их в какой-нибудь забегаловке, как это иногда бывало с его сверстниками, просто они волновались за него отправив впервые в самостоятельную поездку.
– Сынок, вернулся! Слава Богу! Ты чего задержался-то? Случилось что? – мать выходила из хлева с полным ведром молока. В первую очередь сын забрал ведро из её руки.
– Всё хорошо! Поездка удалась! Просили ещё привозить наш товар, а задержался… – Степан смущённо опустил глаза, мать это заметила, но выспрашивать не торопилась. – Дядя Митяй остановил, да разговор затеял. Сказал, что в следующий раз и он свои корзины отправит.
– Знаю я его, – улыбнулась женщина, – разговаривать он любит, всё выведает, если во время не сбежишь от него.
Из лаза в погреб появился отец, увидев сына, заторопился выбраться наружу.
– Вот и славно, что вернулся! – радостно воскликнул он. – Удачно всё прошло?
– Тятя, всё хорошо! Вот вырученные деньги.
Отец с великим любопытством вглядывался в лицо взрослого сына, хитро улыбался в бороду, приняв мешочек с купюрами, похлопал сына по плечу.
– Дождался помощника, слава Богу! Теперь тебе любое дело можно доверить, сынок! Ну, идёмте в избу, обедать пора.
– Дарьюшка, заслужили мы сегодня по махонькой? Надо это дело отметить! Теперь сын у нас всему обучен и работать, и торговать. Поддержишь меня, Стёпа?
– Тятя, ты лучше меня к этому не приваживай! – рассмеялся Степан. – А то вдруг понравится…
– Это же только по делу! А не в порядке привычки.
– Нет, тятя, даже пробовать не стану!
– Похвально, конечно, но мог бы отца и поддержать, а так и я не буду пить в одиночестве.
– Вот и славно! – обрадовалась Дарья. – Всему своё время...