Есть мнение, что любой договор с Россией – лишь до момента, когда она сочтёт нарушение целесообразным. В чём же заключаются её интересы и цели – большой секрет. Это, как обычно, мнение Вячеслава Палкина, – подписчика специализирующегося на высказывании интересных мнений.
Ну… По поводу соблюдения договоров можно вспомнить бессмертное: «У Британии нет постоянных союзников, есть только постоянные интересы». Можно вспомнить и нечто более близкое: Минск. Заключённые там договорённости, как оказалось, партнёры выполнять и не планировали… И их позиции легко можно найти моральное и юридическое оправдание. Проблема именно в том, что искать его не нужно. Если некой стране чем-то не нравится условия заключённого ею с другой страной договора, отказ от его выполнения не требует ни оправданий, ни объяснений.
Если международный договор не выгоден, его можно не исполнять.
Международный. Договоров между юридическими и физическими лицами одной или разных стран это не касается. Такие договора священны. Поскольку потерпевшая убытки из-за невыполнения партнёром условий договора сторона может обратиться в суд. Если договор заключается между фирмами разных стран, в нём специально оговаривает через чей именно суд будут решаться вопросы. Но в какой, собственно, суд, например, могут обратиться Россия и Япония для определения принадлежности Курильских островов? Ни в какой. Подходящего суда не может существовать заведомо, так как предполагается, что судья должен быть беспристрастен, независим и авторитетен в глазах обеих сторон конфликта.
В прошлом, бывало, что короли обращались к Римскому Папе, чтобы он рассудил их. Но и то лишь при условии, что оба они католики, что их точки зрения, кто сейчас настоящий, а кто Лжепапа, совпадают, и что настоящего Папу ни один из них ещё не похитил и не держит в плену…
Право существует лишь постольку, поскольку существует суд. Как минимум, в форме третьей силы, беспристрастно способной взвесить доводы сторон. Современные же «международные суды» не отрицают своей предвзятости, соответственно, их решения не имеют юридической силы.
Юридической. С моральной всё ещё проще. Государство вне морали. Мораль основана на социальных инстинктах общественных видов животных и регулирует взаимодействие личности с обществом (стаей). Государство само по себе общественный институт. В любом случае не личность и не животное, обладающее инстинктами…
Если же теоретические обоснования внеморальности международных договоров кажутся неубедительными, можно проще. Взять того же Палкина и попросить найти моральные оправдания нарушению Минских договорённостей. Или доказать, что они не нарушались… С выполнением этих задач не может возникнуть затруднений. Кроме единственного: с суждениями Палкина не все согласятся. Потому что моральные оценки – субъективны.
...То есть, ни малейшей юридической или моральной силы международный договор не имеет. Традиционно, все страны только так ситуацию и видели. Однако при этом легко припомнить примеры договоров выполнявшихся десятилетиями. В том числе и договоров между враждебными странами. В том числе и между воюющими между собой. Да хотя бы о неприменении химического оружия.
Договор не имеет юридической и моральной силы, но имеет практическое значение. Он сохраняет актуальность, пока выгоден обеим сторонам. Каждая из них выполняет обязательства потому, что в случае нарушения, другая тоже перестанет выполнять свою часть соглашения. Договор существует, как сделка, условия которой отвечают интересам обеих сторон.
Кстати, по этой причине деньги в цивилизованном мире, а особенно среди варваров, принято возвращать. Даже СССР не смог уйти от этого. Долги приходится возвращать просто потому, что иначе кредитов более не дадут… По этой причине Европа сейчас так и мучается с 300 арестованными миллиардами. Найти юридическое обоснование для их конфискации легко. Найти моральное – ещё проще. Но уговорить Россию после этого прислать ещё денег уже не получится… И тут, конечно, возникает некий когнитивный диссонанс. С одной стороны, – в одной из параллельных вселенных, – Россия «весит» лишь 2% мирового ВВП, и что такое 2%? Но в другой версии мироздания, для нас-то 300 миллиардов – пустяк. Пропали, никто и не заметил. Для европейцев же, давно не имеющим ничего, кроме долгов, российские инвестиции – это большие деньги.
Так что, они колеблются.
...О чём речь? В основе дискурса об нарушенных и ненарушенных обязательствах лежит конфликт между традиционной Вестфальской системой международных отношений, в рамках которой договор это сделка, выполняющаяся, пока остаётся взаимовыгодной, и новым мировым «порядком, основанном на правилах». В котором концепция сделки заменяется правилами, – теоретически – общими для всех. В предположении, что следование единым правилам – общая выгода.
Это предположение, несомненно, заслуживает быть рассмотренным, при условии, что правила станут предметом сделки.