Бывшая свекровь по - хозяйски ввалилась в дом Юли, даже не потрудившись постучать в дверь.
— А где тут мои любимые внучатки. — запела слащаво.
"Любимые внучатки", которых Пелагея никогда особо своим вниманием не баловала, показались из комнаты. Пятилетний Димка вышел первым. Из-за его спины выглядывала двухлетняя Даша, с любопытством разглядывая незнакомую гостью.
— Вот они, мои хорошие, — продолжала петь Пелагея — вот они, мои сладкие.
Не переставая причитать, взяла на руки внучку, отчего Даша тут же громко заревела. Свекровь быстро опустила ребенка на пол, сунула детям по конфетке и прошла на кухню.
Юля молча наблюдала, как женщина усаживается за стол, уже догадываясь, зачем она пожаловала. За весь год, что прошёл после развода, Юля видела Пелагею в своем доме от силы раза два.
— Чаем то хоть напоишь? — с лица Пелагеи не сходила приклеенная улыбка.
Юля молча поставила перед свекровью чай, вазу с печеньем и села напротив.
— Я чего пришла то, Юль. — Пелагея громко отхлебнула из кружки — Аппарат у меня сломался, давление измерять. А от пенсии крохи совсем остались. Ты не одолжить мне денежек?
— А что ж Вам сын не поможет?— задала справедливый вопрос Юля.
— Так откуда у него деньги то? — недовольно произнесла свекровь — Всё ж у этой его, прости Господи. По счету Генке выдаёт. Совсем под себя подмяла. Да я верну, Юля, деньги то, не сомневайся.
— Да что Вы?!— деланно удивилась Юля — А помнится, Вам очень Марьяна нравилась. Как Вы радовались, когда Гена меня бросил.
— Ошибалась я, Юля. — Пелагея даже головой, в такт своим словам, закивала — Ой, как ошибалась. С тобой он совсем другим человеком был, уважительным. Так одолжишь, денег то?
Юле совсем не хотелось продолжать беседу с бывшей свекровью, она молча вытащила из сумки деньги и положила на стол.
— Вот спасибо, Юленька, вот спасибо. — Пелагея сгребла купюры и поспешила к выходу — Верну, Юленька, всё верну.
Юля только усмехнулась, глядя ей вслед. Ну да, с ней Генка другим был. Чуть не всю свою зарплату матери отдавал. То одно ей понадобится, то другое. А Юля и не говорила ничего. Она сама прекрасно зарабатывала и денег хватало. Только вот когда Даша родилась и Юля не стала ходить на работу, денег в семье хватать не стало. Она, конечно, продолжала работать удаленно, но это был уже не тот доход. На дочку требовалось время, да и расходы увеличились. И она вежливо попросила свекровь поубавить аппетиты. Что тут началось! Обвинения, обиды. И старших то Юля не уважает, и двоих детей повесила на шею "мальчику".
А вскоре Гена объявил, что уходит из семьи. И Юля подозревала, что свекровь приложила к этому руку. Умудрилась как-то свести Гену с Марьяной, дочкой соседей. Марьяна была старше Гены и имела свой бизнес. И бывший муженек с лёгкостью оставил семью. Хорошо, хоть на дом не претендовал. Да и это, как подозревала Юля, не его заслуга была. Так Марьяна, скорее всего, распорядилась. Пелагея ходила по селу, гордо задрав подбородок. Чуть не каждому хвасталась, что вот, мол, теперь они с Генкой заживут. У сына теперь жена богатая, не чета Юльке, которой только деньги от сыночка её нужны. Только уже через месяц мнение своё Пелагея поменяла. Марьяна и вправду была полной противоположностью Юле, во всём. Быстро Пелагее от ворот поворот дала, когда та пришла за "денюжкой". И второй раз восвояси отправила, и в третий. Так и отвадила свекровь от своего дома. А чего ходить то, коли не обламывается.
Юля даже восхищалась Марьяной. И свекровь на место поставила, и Гена у неё по струнке ходит. С таким характером ей бы полка́ми командовать, а не сопли безвольному мужу подтирать.
Марьяна даже алименты сама приносила. Ещё и продуктов привезет, и подарков детям. Юля не отказывалась. Жили они с детьми туговато, на работу она выйти не могла, пока Даше год не исполнится. Пробовала раз с Пелагеей поговорить, чтоб помогла, с детьми посидела. Так та сразу руками замахала.
— Что ты, Юля. — говорит — Что ты. У меня давление, не смогу я.
А теперь, когда на работу Юля вышла, да свой прежний доход вернула, Пелагея и повадилась в гости ходить. Про внучат вспомнила. Третий раз уже приходит, и все за деньгами. Сначала на таблетки попросила дорогие, потом на семена какие-то заграничные не хватало. Теперь вот тонометр понадобился. А в следующий раз, наверное, на новую стиральную машину попросит. И каждый раз обещает долг вернуть, да только дальше обещаний дело не идёт.
Но Юля ошиблась насчёт стиральной машины. В этот раз Пелагея, раздав внукам по конфетке, попросила ни много, ни мало, на поездку к морю. Мол, совсем сдавать стала, надо бы подлечиться.
От такой наглости даже Юля ошалела.
— Вы серьезно?! — спрашивает.
— А что такого? — невозмутимо парирует свекровь — Мы ж не чужие люди. Поди, бабушка я твоим деткам.
И тут Юлю прорвало. Уперев руки в стол и нависнув над свекровью, она, наконец, рассказала той всё, что думает об их, так называемом, родстве. Слова лились из неё непрерывным потоком, без точек и запятых. Не ожидавшая такого поворота Пелагея, почти сразу поднялась и стала пятиться к выходу. В середине Юлиного монолога, она уже оказалась у двери, в которую и выскочила, открыв спиной.
Только оказавшись у калитки, Пелагея остановилась. Обернулась, погрозила кулаком Юлиному дому и побежала дальше, рассказывать всем, какая неблагодарная у нее невестка.
Да и пусть рассказывает, Юлю это совсем не трогало. Через неделю у нее намечался отпуск и она собиралась отвезти детей к морю.