В начале прошлого века самым опасным местом Москвы был «Хитров» рынок, так успешно описанный в книге Гиляровского «Москва и москвичи». Здесь, на этом рынке вершились самые разные делишки и дела – обменивали краденное, раздевали людей догола, играли в игры, собирались банды для организации налетов на банки и частных лиц.
Были тут и многочисленные доходные дома. И все это находилось под теплым крылышком московской полиции. Между бандитами, ворами и шулерами разных мастей и полицией существовала незримая договоренность, согласно которой первым разрешалось творить черти что, но в разумных пределах, а вторым получать за закрытие глаз на дела первых определенную мзду. Но однажды договор был нарушен.
В мужчине с густой бородой едва ли кто признал бы начальника московского сыска
Весной 1913 года за одним из грязных столиков московского питейного заведения под названием «Каторга», располагавшегося в самом злачном месте «Хитрова» рынка, сидел человек. С виду он был обычным посетителем, возможно, картежником, шулером или вором. У него была длинная седая борода, одет он был в рыжий поношенный пиджак. Выпивает. Таких тут много. Одни обмывают удачное дельце, другие к такому готовятся.
Но этот человек не из таких. Он – глава сыскной полиции Москвы. И пришел в это заведение с единственной целью – найти зацепки по делу, которое вот уже несколько недель подряд беспокоит не только полицию, но всех добропорядочных граждан города. Поговаривают, что в Москве завелся собственный Джек Потрошитель, причем, не в единственном количестве. Аркадий Кошко в душе был авантюристом и актером, он любил свое дело и прекрасно понимал, что силами подручных разыскать преступников, с особой жестокостью грабящих и уничтожающих ни в чем не повинных граждан, может только он с его смелостью и смекалкой.
Кошко был из дворян, состоятельных при этом. Но быть одним из скучных помещиков он не хотел, пошел в драгуны. Но и там себя не нашел. Тяга к приключениям и любовь к детективам привела его в инспекторат полиции Риги. Из Кошко получился отменный сыщик, в душе он, очевидно, считал себя не менее, чем Шерлоком Холмсом.
В 1908 году он перевелся из Петербурга в Москву и стал главой сыска. Столыпин, лично руководивший этим назначением, считал, что Кошко должен разобраться с местной полицией, прославившей себя не с лучшей стороны. Сплошь взяточники и преступники, почище тех, кто жил и работал на Хитровом рынке.
Высокие чины Москвы даже не стеснялись, когда требовали очередную взятку. Делали это открыто и без зазрения совести. Работать с такими было трудно. Именно по этой причине Кошко оказался в кабаке один. Он опасался, что если позовет кого-то с собой, то весь Хитров рынок будет знать, по какому делу он туда наведался.
А дело было серьезным. До славы Джека Потрошителя, бандиты, конечно же, не дотягивали, но все равно действовали дерзко и страшно. Начали они с ограбления и убийства молодых людей, отправившихся вечером в ресторан за город. Пострадала не только влюбленная парочка, но и извозчик. Потом напали на известного в городе ресторатора и его жену.
Далее нападению подверглась вдова священника, женщина шестидесяти лет, жившая в одном из подмосковных деревень. Пострадала она и ее сестра, так же женщина пожилая. Над ними еще и поиздевались. Следов бандиты за собой не оставили. Потому поймать их не представлялось никакой возможности. Понимая это, они стали действовать еще более решительно, нападая уже не только ночью, но и днем.
Но дерзость в этом деле – это прямой путь на каторгу. Бандиты напали на карету некоего Белостоцкого.
Этот человек был влиятелен среди московских предпринимателей, ему принадлежало несколько фабрик и заводов. Деньги, соответственно, водились, как и понимание того, что их нужно охранять. Поэтому, когда случилось нападение, в карете вместе с предпринимателем ехал вооруженный племянник, слывший неплохим стрелком.
К сожалению, нападавших было много больше, чем ожидалось. Свершив свое злое дело, они скрылись. На дороге остались лишь тела покойных, да юноша – тот самый племянник. Его ранили в шею, и бандиты были уверены в том, что с такой раной не выживают, потому не стали добивать.
А он выжил и дал показания. Правда, не слишком подробные. От страха все забыл. Помнил лишь то, что один из бандитов обратился к другому по кличке «Пиво». Это была небольшая зацепка, но все же она была. Спустя неделю появился шанс. Во время нападения на еще одного богача в живых удалось остаться приказчику, который показал, что один из нападавших был ранен.
Кошко сообразил, что пойти к обычному врачу бандит не сможет, соответственно, будет искать помощи на Хитровом рынке. Это означает, что ему всего-то нужно разыскать врача, готового браться за такие дела. Наливая всем желающим выпить, он таки получил нужные сведения. Врач был, но где живет и как его найти не ясно.
Тогда Кошко устроил облаву. На Хитров рынок заявилось свыше тысячи полицейских, они трясли всех, кого поймали. Такой грандиозной облавы это место давно не видывало. Путем угроз и посулов узнали фамилию врача. Федотов, так звали этого человека жил в Сокольниках, промышлял незаконными абортами. В его доме обнаружили купюру, которая принадлежала одной из ограбленных.
Но он ничего, к сожалению, не знал. Единственное толковое, что сообщил – это то, что человек, которого он лечил назвался ему Французовым. Естественно, фамилия была выдуманной. Среди всех Французовых, имевших официальную регистрацию, никого подозрительного не нашлось. И тогда сыщик вспомнил о том, что у бандита была кличка «Пиво». Кошко решил поискать убийцу на пивоваренном заводе, который ближе всех располагался к месту одного из самых дерзких убийств. Бандитам, скорее всего, удалось так быстро скрыться именно потому, что он знал что и как расположено на заводе.
К несчастью, на первый взгляд на заводе все было неплохо. Сколько Кошко не опрашивал служащих и рабочих, никто ему ничего не мог сказать. Только один мальчик (за плату, естественно), сказал, что на заводе действительно работал некто, кто называл себя Французом, звали его Николай Фортунатов. Но несколько месяцев уже как этот человек уволился и где его искать, опять же, было не ясно.
«Ты зашухерила вю нашу «малину»…»
Но у Кошко появился реальный человек, а не образ, нарисованный пострадавшими. Следователь вышел на земляков Кольки и благодаря им узнал, где проживают его родители. В доме родственников Фортунатова устроили обыск и нашли платье, которое было на одной из пострадавших в день нападения.
Старики оказались не просто бедными крестьянами, а прожженными преступниками. Допрос с пристрастием ничего не дал. Ни лесть, ни посулы, ни угрозы не заставили их говорить. Бабка все твердила, что платье ей досталось за работу, а о судьбе сына им уже давно ничего не известно. Кошко даже подсадил в камеру к бабке свою осведомительницу. Но на протяжении двух недель ничего так узнать и не получилось. Тогда он решил убрать осведомительницу, велев ей сказать старухе, что она выходит на свободу и готова при случае передать весть кому-то из ее родных.
Старуха не выдержала, она велела передать привет девушке, в это время сожительствовавшей с Колькой. Естественно, что никаких приветов Кошко передавать не собирался. Вместо этого к Таньке был послан «джентльмен». Он повстречал ее на улице, угостил дефицитным апельсином, наговорил любезностей и даже в порыве галантности вызвался проводить девицу до дома. Колька такого никогда не делал, он и говорить то так не умел. Татьяна растаяла и привела полицию прямиком в квартиру, где обитала вместе с Фортунатовы. Там его и арестовали.
Поначалу Николай держался почище родственников. Но его напугали, показав выжившего. Он и заговорил. Сдал всех своих четырех подельников, в том числе и главаря. Им оказался парень по имени Александр и по кличке Семинарист. Он был из непростых, но после отчисления из семинарии ударился во все тяжкие. Человеком слыл жестоким, все страхи, которые полиция увидела на местах преступления, были делом его рук.
Брали Семинариста силами нескольких десятков человек. Сашка был свиреп и необуздан. Попытался сыграть на мнении толпы и потребовать защиты от полиции, которую попытался выдать за бандитов. И только личное присутствие Кошко спасло дело. Правда, Семинарист оказался столь бесстрашным, что бежал прямо из допросной комнаты, ударив следователя его же пистолетом. Задержали его чудом. Приговорили к "вышке", но потом заменили все каторгой. Начавшаяся же революция и вовсе стерла все различия между полицией и преступниками.
Во время начавшихся беспорядков Семинарист бежал, вернулся в Москву и неплохо жил на Хитровом рынке еще несколько лет. Своих темных делишек, впрочем, не оставил, за что и был расстрелян в 1920 году. Правда, к делу Семинариста Кошко уже не имел никакого отношения, он в это время владел собственным сыскным агентством где-то на турецком берегу.