#символика
Образ, который имеет меньше корней в европейском символическом сознании, чем фигура короля, реже функционирует в сказках, легендах, речевых оборотах, поскольку он в силу наделенности божественной благодатью стоит дальше от обычных людей и выступает скорее символом личностного порядка, в силу чего едва ли может служить обозначением усредненных понятий.
Слово «кесарь» происходит от имени римского диктатора Гая Юлия Цезаря; в свою очередь, это имя объясняется Плинием ссылкой на легенду, согласно которой его первый носитель был вырезан из материнского полотна, то есть появился на свет посредством «кесарева сечения».
«Кайзер» считается первым заимствованным словом в германском языковом пространстве. В романских языках оно замещается словом «император».
Цезарь повелевал обращаться к нему «Юпитер Юлий», Октавиан Август уже при жизни ввел свой культ, связанный с почитанием божества, покровительствующего Риму. При кремации его тела он был официально возведен сенатом в ранг бога со своим жречеством; в небо поднялся орел, который символически унес туда душу Октавиана. Коммод (180-192 г.) во время своего правления требовал для себя божественных почестей; Аврелиан (270-275 г.) называл себя «Dominus et Deus» (господин и бог). Тем самым мыслилось увековечить прочность империи сверхъестественным путем, что не могло не восприниматься растущим христианством как кощунство. Отблеском божественного достоинства кесаря является на Западе идея священной персоны христианского императора, который короновался викарием Иисуса Христа - папой, что должно было делать его защитником церкви и исполнителем божественной власти на земле.
Подобные идеи исповедуются и в других культурах, так, например, уже в Древнем Египте фараон считался живым богом (Александру Великому в 332 до н.э. там поклонялись как «сыну Амона»); основатель вавилонского государства Саргон (Шаррукин, ок. 2300 до н.э.) именовался «царем четырех стран света» и ставил перед своим именем божественный символ. В Древнем Китае император был «сыном неба», и японский тэнно (титул императора, «небесный государь») имеет в глазах подданных божественное происхождение. Государь осознает себя орудием божественной власти и в значительной степени отождествляется с ней. Тем самым он не только выступает носителем символической идеи, но и сам становится символом.
