Мальчонкой худеньким, вцепившись в гриву,
Влепившись куклою в громадину коня,
В захлёбе ужаса, как на краю обрыва,
Летел над миром я, а мир летел в меня.
Края рубахи крыльями раскинув,
Вжимаясь, чувствуя, как искренна, чиста,
Расплёскиваясь жаром сквозь хребтину,
Струится жизнь иного существа.
И с ним в комок грохочущий сливаясь,
Всем телом чувствуя секундность бытия,
Сердечный стук копытами вбивая
В земную плоть, летели конь и я.
