— Так он же старый! — с некоторой долей отвращения сказала Тома.
— Кто старый? — спросила Света, вычитывая творение очередного графомана.
— Кто-кто, — Тома посмотрела на подругу, — Вадим, прости господи, Петрович.
Света оторвалась от монитора, пытаясь вникнуть в суть начавшегося диалога. Вадим Петрович, а если не официальничать, то просто Вадим, был ее парнем. Ну, или мужчиной. Да, именно мужчиной, так вернее.
— Я не поняла, какие у тебя претензии к Вадиму? — спросила Света требовательным голосом.
— Петровичу! — добавила Тома.
— Хорошо, какие у тебя претензии к Вадиму Петровичу? — переспросила Света.
— Я нашла его страничку в социальной сети, — ответила Тома, — а там написано, что ему сорок лет.
— И?
— Он старый! — повторила Тома фразу, с которой разговор и начался.
— Во-первых, сорок лет — это не старость, а зрелость, а во-вторых, какое твое, собственно, дело? — ответила Света.
Она могла ответить и в более резкой форме, но решила не устраивать скандал. С Томой они работали уже больше года вместе, и о ее умственных способностях она была осведомлена. Тома умом не блистала, но красива была, как греческая богиня. Начальство обычно ею прикрывалось от самых злобных клиентов.
— Светочка, но тебе же только двадцать пять?! — она это произнесла таким тоном, будто Свете было восемнадцать, а Вадиму лет сто.
— Давай меньше эмоций в голосе, — попросила Света.
Работали они не в отдельном кабинете, а в общем зале, а лишние уши никому были не нужны.
Тома широко раскрытыми глазами обвела помещение, потом с прищуром посмотрела на Свету:
— Стесняешься его, да? — гаденьким голосом спросила Тома.
— Нет, я Вадима не стесняюсь, просто не собираюсь это обсуждать со всем коллективом, — ответила Света, стараясь сохранять спокойствие. — С тобой, кстати, я его тоже обсуждать не собиралась. Да и не собираюсь!
Разговор бы на этом закончился, если бы Тома не была собой.
— Светочка, как ты не можешь понять, он же тебя старше! Намного. Он тебя будет использовать! — сохраняя конспирацию, шипела змеей Тома.
— А может — я его? — с намеком в голосе спросила Света.
— Как это? — не поняла Тома.
— Ну, подумай! — Света медленно кивнула и отвернулась к монитору.
Работу никто не отменял, а Тома повиснет на этом вопросе минимум на пару часов.
-
***
— Вадим, мне тебя поздравить или стоит посочувствовать? — Роман ввалился в кабинет и развалился в кресле для посетителей.
— За подобное поведение скоро тебе сочувствовать будут, — парировал Вадим, — а еще удивляться, как ты выжил.
— Угрозы? — Роман закинул ногу за ногу. — Люблю! Вот сейчас и проявится оскал капитализма во всей его ужасной красоте!
— Во-во, еще и покусаю, — ответил Вадим, сворачивая документ на мониторе.
Жил он по принципу Глеба Жеглова и не допускал утечки информации со своего стола. Был-то он креативным директором, а некоторые его идеи были на вес золота.
— Улики прячешь? — хитро поинтересовался Роман, заметив маневр.
— Еще какие! А тут еще думай, где твое тело прятать, — Вадим изобразил задумчивость, но Роман не отреагировал. Тогда Вадим спросил: — Чего пришел? Дело или так? Если делать нечего, я же в три секунды найду! Объект надо осмотреть в тридцати километрах от города.
— Воу-воу! Успокойся! Я не по этому вопросу, — Роман замахал руками, — я спросить хотел, сильно тебя прижало, что ты за малолетками стал бегать?
Формулировка Вадиму не понравилась страшно. Он даже в кресле выпрямился, будто кол проглотил.
— Язык мой, враг мой, — жестко проговорил Вадим. — Сейчас я избавлю тебя от врагов твоих!
— Опять угрозы, — Роман отмахнулся, — ты повторяешься.
— А ты рискуешь нарваться на неприятности, — ответил Вадим.
— Нет, я серьезно, — Роман сел прилично, а не в развалку, как до этого, — весь офис гудит, что тебя в последнее время видят с молоденькой девушкой. И по всем признакам, она тебе не племянница. Вот я на правах друга, пришел узнать, у тебя крыша поехала или ты осознанно вляпался?
— Формулировки у тебя отвратные, — проговорил Вадим, — ни чувства такта, ни уважения к собеседнику, ни понимания, что тебя это не касается.
— Здравствуйте, не касается! — воскликнул Роман. — А когда она тебя на бабки разведет, я, как друг, твоего горя не перенесу!
Страдальческое выражение лица Роману не удалось, а вот гримаса получилась забавная. Вадим даже улыбнулся.
— Рома, вот скажи мне откровенно, тебе завидно?
Роман отвернулся, изучая фикус в углу и, не поворачивая головы, сказал:
— А если и так?
— А зависть — это плохо, — ответил Вадим. — Тем более, тебе никто не мешает познакомиться с молодой девушкой. Ты же развелся недавно, имеешь полное право.
— Ты злой, нехороший человек, — сказал Роман, повернувшись к Вадиму, — самому — это же делать что-то надо, стараться, думать. А так я приду и тебе все поломаю! Намного проще, а по факту, снова оба одинокие волки.
— Шакалий это поступок, а не волчий, — спокойно ответил Вадим, — тем более, что у тебя все равно ничего не получится.
— Что? Уже? — воскликнул Роман.
— Не понял, — опешил Вадим.
— Все? Ты уже все на нее переписал и все отдал, и теперь ты к ней привязан крепчайшими канатами? Тебе не вырваться? — Роман пересел на самый край кресла. — Друг, ты можешь на меня положиться! Я всегда подставлю тебе свое плечо, а на коврик у двери в моем доме ты всегда можешь рассчитывать!
— Балагур, — сказал Вадим и сплюнул в сторону.
— Нет, Вадим, да зачем она тебе сдалась? Она молодая еще, глупая. Жизни не видела и не знает. С ней только одни проблемы будут.
— Например? — поинтересовался Вадим.
— Миллион! — Роман повесил интригу, рассчитывая на продолжительную перепалку.
— Ну, раз так, — протянул Вадим, — тогда ты, как порядочный сотрудник, мог бы избавить меня от некоторых сложностей на работе, потому что моя жизнь и так осложнилась целым миллионом проблем, и съездить на тот объект!
Вадим знал прекрасно, что Роман может сказать, он и сам это все мог сказать, когда у него только начинались отношения со Светой, но слушать совершенно не хотелось.
— Ай, я не хочу, — отмахнулся Роман, — на улице холодно, снега намело, да и ты так просто с темы не спрыгнешь!
— Тогда давай так, — Вадим растянул губы в недоброй улыбке, — я сейчас отправляю письменное распоряжение направить тебя на объект для осмотра. Результаты нужны завтра к утру. Не будет результата, у кого-то появится свой миллион проблем, потому что работа испарится.
— Ты злой, нехороший, вредный тип! — сказал Роман. — Вот если она тебя прокатит по всем статьям, оберет до нитки и выбросит на улицу, я только радоваться буду, потому что это будет заслуженной карой!
Вадим изобразил серьезность на лице и громовым голосом произнес:
— Объект, осмотр, отчет! Бегом!
***
Когда у Светы с Вадимом начались отношения, отбиваться от «добрых» советов и постороннего мнения приходилось постоянно. Не могут люди принять, а скорее всего и не хотят, что двум людям просто хорошо вместе, даже если у них есть разница в возрасте.
Стразу появляются подозрения, что молодая девушка окрутила взрослого мужчину исключительно их меркантильных побуждений. А он, в лице молоденькой девушки, заполучил в свои загребущие лапы, а какими они еще могут быть, бессловесную рабыню.
И какое дело окружению до того, что напрямую их не касается?
Отбиваться приходилось здорово. Но были и те, от кого так просто не отобьешься.
Если родители Вадима не возражали сыну никогда и ни в чем, то с родителями Светланы пришлось общаться плотно и обстоятельно.
— Мама, папа, это мой молодой человек Вадим, — представила Света своего избранника.
— Мне кажется, — проговорила Дарья Антоновна, — что он не сильно-то и молодой, — потом взвизгнула и закрыла ладошкой рот, и сквозь ладонь уже произнесла: — Извините!
Свету и саму смущала подобная формулировка в отношении Вадима. Но как его называть? Парень? Нет. Жених? Так, рано еще. Вот и остановилась на молодом человеке, как термине, являющимся синонимом выражения: «потенциальный жених».
— «Молодая была не молода», — процитировал Вадим классику и усмехнулся.
— Нормальный ход! — расхохотался Максим Олегович. — Мне он уже нравится!
— Мне он тоже нравится, — проговорила Дарья Антоновна, — только я уже успела ляпнуть не подумав.
— Мать, — обратился Максим Олегович к супруге, — ты мне это брось! Он младше тебя лет на десять! Я тебе дам «мне тоже нравится!» Отобьешь у дочки мужика, беды со всех сторон посыплются!
Дарья Антоновна покраснела и до конца вечера преимущественно помалкивала, а основную беседу доверили главе семейства.
— То есть, намерения у тебя самые серьезные?
— Да, Максим Олегович, — ответил Вадим.
— Можно без «Олеговича», — сказал Светин папа, — мы почти ровесники. И не вздумай меня папой называть.
Знакомство проходило весело и не сулило неприятностей, но Максим Олегович не был бы отцом, если бы не поставил вопрос ребром.
— Я вижу, человек ты хороший, да и Светка на тебя правильно смотрит. Без подобострастия и с уважением. Но понимаешь, друг, пятнадцать лет пальцем не прикроешь. Это, как-никак, срок серьезный. Ты, как мне кажется, человек умный, Светка тоже в дурах никогда не ходила, но у тебя за плечами жизненный опыт. А многие только на нем и выезжают. Опасаюсь я, что ты можешь подавить ее в будущем, а она нам и не скажет, потому что сама не поймет, что под полным контролем находится.
Света была удивлена. Во-первых, постановка вопроса была серьезна, а во-вторых, от своего отца, всю жизнь проработавшего на заводе, такого не ожидала.
А Вадим не смутился ни на минуту:
— Максим, я предполагал такой поворот событий, потому хочу сделать встречное предложение. Вы назначаете мне испытательный срок с открытой датой, а я пишу вам расписку, которую мы заверим у нотариуса. Я человек небогатый, но и нищим меня назвать нельзя. Напишем так, что я взял у вас миллион в долг. Если я испытательный срок не выдержу, вы эти деньги с меня стребуете. А поскольку испытательный срок без конечной даты, то это будет ваша страховка, что я вашу дочь не обижу.
— То, что ты хитрый жук, я понял, — проговорил Максим Олегович, — но неужели Светка так тебе на сердце наступила, что ты готов на такое пойти?
— Я в себе уверен, а вам гарантия в виде документа, — Вадим улыбнулся. — Как вы говорили, жизненный опыт — штука серьезная.
***
Как-то вечером после ужина, устроившись в обнимку перед телевизором, Вадим спросил:
— А не пора ли нам пожениться?
— А давай, — сказала Света, — а то я устала уже всем объяснять, что я у тебя не временное увлечение, а с серьезными планами. Статус жены со всех сторон выглядит основательней. Обязательства, опять же.
— И я о том же, — Вадим ухмыльнулся и прижал Свету крепче к себе, — тоже устал объяснять, что я не кошелек с ушками, которого доят, а законный муж.
— Вот и договорились, — кивнула Света, — только надо будет так все обставить, чтобы как принято, а то еще больше разговоров будет.
— О чем речь? Завтра за кольцом, потом к твоему отцу за благословением, а потом начнем подготовку к свадьбе.
***
Может сложиться впечатление, что отношения между Вадимом и Светой насквозь лживые, а вместе они только потому, что существует какая-то непостижимая выгода. И усиливается это впечатление от того, как они приняли решение пожениться.
Вообще, свадьба — дело серьезное, и принимать решение, вступать в брак или нет, надо с холодной головой. Взвесить все «за» и «против», продумать аспекты и последствия.
Хотя без обоюдной выгоды их отношения обойтись не смогли. Тут червячок сомнений имеет основания. Но опять же, он тоже был обдуман и принят еще при знакомстве.
Света, имея опыт отношений со сверстниками, была не заинтересована в их продолжении. Слишком поверхностные мужчины, когда им двадцать пять лет. Еще за себя толком отвечать не могут, что можно говорить о жене или детях?
А с Вадимом — дело обстояло иначе. Здраво рассуждает, строит реальные планы, имеет объективный взгляд на вещи. А еще есть уверенность, что его муха авантюризма не укусит среди ночи и не испарится он с друзьями в неизвестном направлении. С Вадимом она могла себя почувствовать «за мужем, как за каменной стеной».
При всех вводных и Вадим оставался в выигрыше. У мужчин в сорок лет наступает переломный момент. Не обязательно, но, как правило, к ним начинает подкрадываться старость. И, если ее в этот момент не спугнуть, она потащит клиента к кроссвордам, лавочке, домино и просиживанию перед телевизором. А с молодой девушкой рядом — у старости просто не останется выбора, как оставить его в покое. Ибо энергия, темперамент, свежий взгляд на вещи и бесконечные потребности вольют в мужчину эликсир второй молодости. Он будет тянуться к ее порывам, забывая о своем возрасте.
Неравные браки порождают множество сомнений в искренности чувств, но и выгода может быть в белых одеждах. Когда отдать — ничего не стоит, а получаемое — бесценно.
Автор: Виталий Захаренко
---
---
Всё сначала
Боже, как меня всё достало! Эта никчёмная жизнь, эта убогая квартирка, муж-инвалид, ребёнок — тоже инвалид! Муж уже десять лет еле ноги волочит, но всё чего-то храбрится. Я, говорит, инженер с высшим образованием, ну и что, что плохо хожу, я головой зарабатываю. Вот и заработал — получил третью группу инвалидности и копеечную пенсию, не хватает даже за квартиру заплатить. Нет, чего он на своих халтурках зарабатывает — как раз чтобы с голоду не умереть.
Поэтому главный кормилец в нашей семье — умственно-отсталый сын. На его пенсию в основном и живём. Одна надежда — я тоже когда-нибудь выйду на пенсию и буду получать минималку. Это же для нас бешеные деньги! Но пока пенсия — как морковка для ослика. Сначала я рассчитывала оформить её в 55 лет, но в пенсионном мне сказали — недостаточно стажа для трудовой пенсии, только социальная, а это ещё через пять лет. А потом нас осчастливили пенсионной реформой. В моём случае это ещё плюс пять лет. Вот сижу и думаю — доживу ли?
Одна радость — квартира своя. Мужу однушка по наследству досталась, когда мы только поженились. Вот в ней и живём уже который год. Муж сначала всё планы строил — купим новую трёшку! Деньги сами в руки идут! Только это было двадцать лет назад, когда его ещё не скрючило. А потом почти все эти деньги ушли ему же на лекарства. Хорошо хоть ему, как инвалиду, положена компенсация по уплате за коммуналку — хоть какая-то копеечка.
Вы, наверное, скажете — а ты, здоровая дылда, чего работать не пойдёшь? У тебя ведь тоже диплом есть. Ага, охренительный диплом с ужасно востребованной специальностью — «инженер АСУ». Вы знаете, что такое АСУ? Если не знаете, значит, вы родились уже не в Советском Союзе. Потому что в Советском Союзе ещё помнили, что это «автоматизированные системы управления». Вот только вся эта фигня закончилась в 1991-м вместе с Союзом. Я только год и успела в НИИ поработать, а потом в декрет ушла. Через три года выходить на работу, а вместо нашего НИИ уже торговый центр. Ну, думаю, хрен с ней, с наукой, сейчас много других возможностей, и стала Вадика, сына то есть, в детский садик пристраивать. А заведующая на дыбы — он у вас какой-то странный. Не поленилась у наших соседей все сплетни собрать. Короче — выставили нас из садика и посоветовали обратиться к психиатру.
После чего, естественно, вся моя работа пошла побоку. Жили на то, что Лёшка, муж, получал. Его тогда тоже из НИИ пнули, но он сумел пристроиться на хлебное место. Я всё старалась Вадика в школу засунуть, чтобы всё было как у людей. Но его удалось с трудом пристроить только во вспомогательную. Естественно, родня стала коситься, и моя, и Лёшкина. Типа — гены неправильные. Моя родня на Лёшку баллон катила, Лёшкина — на меня. Поэтому общаться с ними перестали. После вспомогательной школы Вадику дали вторую группу. Естественно, ни о какой работе и речи быть не могло — он одевается по полчаса. До меня только потом дошло — какого я упиралась с этой дурацкой школой?! Сидел бы дома — дали бы первую группу, а это совсем другие деньги. Но сейчас-то уже поздно пить боржоми.
Выпроводила Лёшку с сыном погулять, и сижу одна, даже реветь уже не хочется. А толку-то? Вот если бы понять — в какой момент всё пошло не так? Ведь сначала всё было хорошо. Ну там в школе — училась нормально, была как все. Потом поступила в институт, с Лёшкой уже на пятом курсе познакомилась, после института поженились. Вроде до этого момента всё нормально.
А потом забеременела, потом Вадик родился. Тоже всё как у других. Или это как в анекдоте, слышали? Спрыгнул мужик с небоскрёба, летит и орёт от ужаса. Уже половину до земли пролетел, а из окна ему кричат: «Чего орёшь, пока всё нормально». Так и в моём случае — я уже сделала роковой шаг, а мне все вокруг говорят: «Да чего ты переживаешь! Всё у тебя нормально». А асфальт всё ближе. . .
. . . читать далее >>