Айра и Прохожий сидели у окна и смотрели на город. К порту важно подбиралась неторопливая баржа. Грузчики уже сгрудились на широком причале в ожидании работы.
– Откуда они, черт возьми, приплывают? – нервно спросил Прохожий.
– Не заговаривай мне зубы, парень, – отозвалась Айра. Парень вопросительно повернулся к ней, – Ты слышал, что я тебе сказала?
– Прекрати разговаривать со мной в материнском тоне, требующем отчета. Ты мне не матушка, – огрызнулся Прохожий.
– Ты что не понимаешь, что твоя любвеобильность и гиперчувствительность может выйти нам боком?!
– Я осторожен, Айра, осторожен! К тому же Алиса все равно из наших, и рано или поздно мы введем ее в курс дела.
– Не знаю, не знаю…
Айра встала и сделала пару шагов в сторону, сложила руки за спиной. Она продолжала смотреть в окно. На одной из улочек, то появляясь в зоне видимости, то пропадая за домами, шагала парочка. Рика и долговязый сутулый мужчина с длинными волосами, собранными в хвост.
– Чем занимается сейчас Рамаль? – спросила Айра, не отрывая взгляда от шагающих.
– Сатурнацией, – вяло ответил Прохожий.
– Что это? Только объясни попроще, пожалуйста, без мелких подробностей.
– Вбивает психам в голову таблички с правилами, превращая людей в роботов.
– Которые живут четко по этим правилам? Жестоко.
– По-твоему, лучше оставаться помещиком?
– Разве их выпускают после этой… сатурнации?
Рамаль с Рикой пересекли черту города и вышли на тропинку, ведущую к Канадалу. Рика поглядывала на врача влюбленными глазами и ловила каждое его слово. Последние полгода он только и говорил о своих опытах. Рика до сих пор не могла поверить, что ассистирует настоящему гению. При входе в операционную ее охватывала волнующая дрожь, которая, впрочем, не нарушала твердости ее руки. Рамаль же видел в симпатичной медсестре, помимо ее надежных рук, только ушные раковины, куда можно бесконечно заливать его самые немыслимые медицинские теории.
– Ты только представь, какой будет прорыв, когда я закончу с Трипом! Его можно будет выпустить в город без малейшего вреда для окружающих! – зычно вещал Рамаль. Голосина у него кардинально не совпадал с щуплой внешностью.
Они подошли к больнице. Рика открывала перед светилом многочисленные двери, не уставая кивать, как заведенная, в такт его восклицаниям.
Доктор с ассистенткой ненадолго разлучились, чтобы переодеться в рабочую одежду. В женской раздевалке стояла редкая тишина. Рика быстро сменила платье на белоснежную форму, туфли на мягкие резиновые шлепанцы, собрала волосы под шапочку и вышла в коридор. Ей не терпелось приступить к новым испытаниям в операционной, но перед этим она должна была оформить новенького.
Коридор пестрил разноцветными дверями. Цвет говорил о степени буйности пациента, скрытого за конкретной дверью. Рика отложила все проверки на вечер, санитары и без нее прекрасно справятся с развозом еды и другими физиологическими потребностями помещиков. На ее этаже было всего две бордовые двери, куда следовало заглядывать почаще. Поэтому Рика остановилась у одной из них. На двери висела черная табличка «Корва». Над надписью имелось небольшое окошко, через которое просматривалась вся комната. Корва неподвижно сидела у окна, спиной к двери. Ее спутанные волосы свисали до самой талии. Пора бы ее постричь, чего доброго использует как-нибудь волосы для своих мерзких выходок. Рика нажала кнопку на рабочих наручных часах, через секунду часы спросили:
– Что?
– В первую бордовую церюльника. И Успокана пять кубиков. Она хоть и в затишье, но лучше не рисковать, – деловито проговорила Рика в часы.
– Понял, – ответили те кратко.
У второй темной двери Рика задержалась дольше. Здесь помещик находился далеко не в затишье. Квадратное окошко показывало метущегося мужчину. Его рыжие волосы торчали будто под статическим электричеством, клетчатая синяя рубашка рваными ошметками висела на груди и плечах. Заметив лицо медсестры за дверью, больной вонзил в Рику ярко-голубой взгляд и замер на месте. Рика предостерегающе погрозила ему пальцем.
– Я не хотееел! – пронзительно закричал мужчина, подскочил к двери и заколошматил что есть сил в стекло, – Ты знаешь, что я не хотел! Ты же знаешь!!! Скажи им!
– Оно противоударное, милый, ты же в курсе? – ехидно сказала Рика и добавила уже в часы: – Вторая бордовая – снова обострение. Под кирпич его.
– Принял.
Мужчина за стеклом замер, зверски ощерился и с ненавистью зашипел, сверкая глазами:
– Я не прощу, слышишь? Ты пожалеешь…
Рика скорчила жалобную гримасу притворного сожаления и одними пальчиками помахала особо опасному помещику. Тот плюнул в стекло.
Довольная собой медсестра побежала в приемное отделение, тут же выкинув из головы обоих буйных. Пару-тройку часов о них можно не вспоминать. Из приемного уже кричали:
– Рика! Помещаем! Идешь?!
Через минуту две массивные фигуры санитаров появились в противоположном конце коридора. Они везли на каталке нечто большое и бесформенное, похожее на дохлого осьминога. Его щупальца свисали с каталки и безвольно волочились по полу. Подойдя к бордовой двери, санитары остановились. Один из них спросил:
– Сюда кирпич?
Второй заглянул в маленький блокнотик, сверяя данные, и ответил:
– Сюда. Держи ключ, открывай, а я сцапаю.
Санитар сдвинул табличку с именем, под которой пряталась замочная скважина. Свет холодных ламп на секунду посеребрил надпись «Аник».